Два абсолюта

«Два абсолю́та» (кит. упр. 两个凡是, пиньинь: Liǎng gè fán shì, палл.: лянгэ фаньши) — политический принцип времён последнего периода «культурной революции» в Китае, основанный на лозунге «Абсолютно все решения, вынесенные Председателем Мао Цзэдуном, мы должны стойко защищать, абсолютно все указания, данные Председателем Мао Цзэдуном, мы должны неизменно соблюдать» (кит. 凡是毛主席作出的决策，我们都坚决维护，凡是毛主席的指示，我们都始终不渝地遵循) (fánshì Máozhǔxí zuòchū de juécè， wǒmen dōu jiānjué wéihù， fánshì Máozhǔxí de zhǐshì， wǒmen dōu shǐzhōngbùyú de zūnxún). Это положение вошло в программный документ «Изучай источники и постигай главное», напечатанный 7 февраля 1977 в центральной газете «Жэньминь жибао», в журнале «Хунци» («Красное знамя») и в центральной армейской газете «Цзефанцзюнь бао».

Лозунг был взят за основу председателем КПК Хуа Гофэном, последователем Мао, который остановил Культурную революцию и арестовал «банду четырёх». Лозунг был непопулярен за границей и среди тех китайских политиков, которые стремились провести рыночные реформы, таких как Дэн Сяопин.

Отрывок, характеризующий Два абсолюта

Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.