Два гусара (повесть)
| Два гусара | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата написания: |
1856 |
| Дата первой публикации: | |
 Текст произведения в Викитеке | |
«Два гуса́ра» — повесть Льва Толстого, впервые напечатана в журнале с посвящением М. Н. Толстой, сестре автора. Современник, 1856, № 5.[1]
Повесть написана с 12 марта по 14 апреля 1856 года (авторская дата в рукописи — 11 апреля). Первоначальное название «Отец и сын» было заменено по предложению Николая Некрасова.[1]
Содержание
Сюжет
Эпиграф — из «Песни старого гусара» Дениса Давыдова.
Сюжет повести основан на противопоставлении нравов начала (первая половина повести) и середины XIX века (вторая половина).
В 1820-е годы знаменитый гусар граф Фёдор Турбин прибывает в провинциальный город, здесь в гостинице он встречает корнета Ильина, который, несмотря на предупреждение графа о том, что его карточный партнёр — шулер, проигрывает доверенные ему полковым командиром казённые деньги. Ильин в отчаянии, он думает о самоубийстве. Турбин выручает корнета, расправившись с обыгравшим Ильина шулером и отобрав проигранные деньги. При этом Турбин не забывает широко кутить, ухаживать (успешно) за молодой вдовой Анной Фёдоровной.
Действие второй половины повести происходит в 1848 году. В поместье Анны Фёдоровны останавливается гусар, сын графа Фёдора Турбина, с товарищем, корнетом Полозовым, находящимся под его сильным влиянием. Анна Фёдоровна взволнована встречей с сыном знаменитого гусара. Турбин в карты обыгрывает хозяйку на довольно большую сумму, пытается добиться свидания и близости с дочерью хозяйки Лизой. Неправильно истолковав слова Лизы как приглашение в спальню, Турбин ночью пытается залезть к ней через окно, но отвергнут. Он рассказывает об этой попытке корнету, тот возмущен поведением Турбина, они ссорятся.
Персонажи
- Фёдор Иванович Турбин, граф, гусар
- Михаил Васильевич Ильин, уланский корнет
- Завальшевский, «кавалерист», брат Анны Фёдоровны
- Анна Фёдоровна Зайцева, вдова, сестра Завальшевского
- Лухнов, помещик, шулер
- Турбин-младший, граф, гусар, сын Фёдора Турбина
- Лиза, дочь Анны Фёдоровны
- Полозов, корнет
Критика
Уже в рукописи повесть была восторженно встречена Тургеневым, Некрасовым, Боткиным[1].
В статье «„Метель“. — „Два гусара“ повести графа Л. Н. Толстого» Дружинин писал: «всё произведение вышло … прекрасной повестью в двух отделениях, изобильною значительными красотами и страницами крайне поэтическими.» «Поэтическое зеркало графа Толстого поражает своею беспримерною чистотою, оттого мы, не обинуясь, признаем нашего автора одним из писателей наших, предназначенных на наиболее блистательную будущность».[2]
Положительно оценил повесть и Чернышевский. В статье «Детство и отрочество. Сочинение графа Л. Н. Толстого, СПБ. 1856. Военные рассказы Графа Л. Н. Толстого. СПБ. 1856» он писал, что «в „Записках маркера“ и „Двух гусарах“ он снова сделал шаг вперед».[3]
Повесть — одно из первых произведений Толстого, переведённых на другой язык. В 1875 году был опубликован французский перевод с предисловием Тургенева («Le Temps», 1875, No 5047, 10 fevrier). В нём Тургенев писал: «этот рассказ дает довольно точное понятие о манере графа Льва Толстого»[4].
Экранизация
В 1984 году в СССР вышел фильм «Два гусара», снятый режиссёром Вячеславом Криштофовичем на киностудии имени А. Довженко. Роли и отца и сына Турбиных исполнил Олег Янковский.
Напишите отзыв о статье "Два гусара (повесть)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Л. Н. Толстой. Собрание сочинений в 22 т. М.: Художественная литература, 1978—1985. т. II, Н. В. Бурнашева. Комментарии
- ↑ А. В. Дружинин «Метель». — «Два гусара» повести графа Л. Н. ТолстогоБиблиотека для чтения, 1856, N 9, отд. V, с. 1-30. Без подписи.
- ↑ Чернышевский Н. Г. Детство и отрочество: (Сочинение графа Л. Н. Толстого. СПБ. 1856); Военные рассказы: (Графа Л. Н. Толстого. СПб. 1856) // Л. Н. Толстой в русской критике: Сб. ст. / Вступ. ст. и примечания С. П. Бычкова. — 2-е изд., доп. — М.: Гос. изд-во худож. лит., 1952. — С. 91—105.
- ↑ И. С. Тургенев Полное собрание сочинений и писем в двадцати восьми томах. Сочинения в пятнадцати томах. Том пятнадцатый. Корреспонденции. Речи. Предисловия. Открытые письма. Автобиографическое и прочее. (1848—1883) Указатели. M.--Л., «Наука», 1968
Ссылки
- [www.rvb.ru/tolstoy/02comm/0014.htm Н. В. Бурнашева. Комментарии. Л. Н. Толстой. Два гусара]
- [az.lib.ru/d/druzhinin_a_w/text_0140.shtml А. В. Дружинин «Метель». — «Два гусара» повести графа Л. Н. Толстого]
- [svv1964.blogspot.com/2010/01/blog-post_16.html Два гусара Льва Толстого]
- [www.rvb.ru/tolstoy/01text/vol_2/01text/0014.htm Два гусара]
|
Это заготовка статьи о книге. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Два гусара (повесть)
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
