Движение за независимость Гавайских островов

Движение за независимость Гавайских островов (гавай. ke ea Hawai‘i) — политически неоднородное движение, выступающее в различных формах за предоставление Гавайским островам, являющимся штатом США, независимости. Большинство групп движения выступает за преемственность по отношению к Королевству Гавайи, считая свержение последней гавайской королевы Лилиуокалани незаконным, а захват страны США в 1898 году — военной оккупацией, продолжающейся и по сей день.

В то время как одни группы требуют прав на «самоопределение и самоуправление», так называемого «племенного суверенитета» («нация в нации» — англ. nation to nation) или хотя бы той или иной компенсации от правительства США за незаконные свержение королевы и оккупацию, другие стремятся к полной политической независимости.

На Гавайях существует также движение против независимости, которое рассматривает историческую и правовую основу требований сторонников независимости недействительной и дискриминационной.

История

Движение за независимость возникло на Гавайских островах сразу же после свержения королевы в 1893 году и установления американцами режима марионеточной Гавайской республики. Его лидером стал Роберт Уильям Уилкокс, который поднял первое (неудачное) восстание на Гавайях ещё в 1889 году, протестуя против принятия новой конституции королевства, дающей слишком большие права американцам, и возглавлял войска мятежников во время контрреволюции 1895 года, когда была предпринята попытка вернуть Лилиуокалани трон.

Через два года после аннексии Гавайев, 6 июня 1900 года, Роберт Уилкокс с белорусским народником Николаем Судзиловским-Русселем сформировал радикальную Партию гавайского самоуправления, которая доминировала в законодательном собрании Гавайев в 1900—1902 годах. Но в связи с их философией радикализма и крайнего гавайского национализма они отказывались сотрудничать с другими партиями, поэтому постепенно теряли поддержку населения: после выборов 1902 года число их сторонников снижалось, а в 1912 году партия распалась.

В апреле 1900 года Джоном Уилсоном, Джоном Мак-Гру, Чарльзом Маккарти, Дэвидом Кавананакой и Делбертом Мецгером была образована менее радикальная Демократическая партия Гавайев, спонсируемая Демократической партией США. В отличие от радикалов, они не требовали полной независимости, а выступали только за более широкое представительство коренных гавайцев в органах территориального управления и выделения территории в 810 км² для проживания исключительно гавайцев.

Современные организации движения

Современное движение за независимость Гавайских островов берёт своё начало в 1969 году, когда была основана группа «Aloha». Её целью было лишь получение от правительства США репараций и возвращения для проживания коренного населения определённых территорий.

Наиболее многочисленными группами являются «Ка Лахуи Гавайи», выступающее за признание гавайцев одной из «первых наций» в рамках США наравне с индейцами и аборигенными народами Аляски, а также «Ка Пакаукау» и «Пока Лаенуи», считающие аннексию Гавайев в 1898 году незаконной и выступающие за полную политическую независимость островов.

См. также

• Сепаратизм в США
• Партия независимости Пуэрто-Рико
• Республика Техас (движение)
• Партия независимости Аляски
• Вторая республика Вермонт

Литература

• Andrade Jr., Ernest (1996). Unconquerable Rebel: Robert W. Wilcox and Hawaiian Politics, 1880—1903. University Press of Colorado. ISBN 0-87081-417-6
• Budnick, Rich (1992). Stolen Kingdom: An American Conspiracy. Honolulu: Aloha Press. ISBN 0-944081-02-9
• Churchill, Ward. Venne, Sharon H. (2004). Islands in Captivity: The International Tribunal on the Rights of Indigenous Hawaiians. Hawaiian language editor Lilikala Kame‘eleihiwa. Boston: South End Press. ISBN 0-89608-738-7

Отрывок, характеризующий Движение за независимость Гавайских островов

«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.