Дворак, Чарльз

Олимпийские награды
Чарльз Дворак в 1904 году
Лёгкая атлетика
Золото	Сент-Луис 1904	Прыжки с шестом

Чарльз Эдвард Дворак (англ. Charles Edward Dvorak; 27 ноября 1878, Чикаго — 18 декабря 1969, Сиэтл) — американский легкоатлет, чемпион летних Олимпийских игр 1904 в прыжках с шестом.

Учился в Мичиганском университете и был членом его легкоатлетической команды, выигравшей в 1900 году чемпионат Западной конференции. Наряду с трёмя другими атлетами из этого университета был отобран для участия в летних Олимпийских играх 1900 в Париже. Однако организаторы Игр перенесли турнир шестовиков с субботы (14 июля) на воскресенье (15 июля), что побудило Дворака как очень религиозного человека отказаться от участия в Олимпиаде.

В 1901 и 1903 гг. становился чемпионом США. На Играх 1904 в Сент-Луисе Дворак, установив новый олимпийский рекорд, равный 3,50 м, выиграл золотую медаль и опередил ближайших конкурентов на 15 сантиметров. Первым среди прыгунов мирового класса стал использовать бамбуковый шест.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/dv/charles-dvorak-1.html Чарльз Дворак на sports-reference.com]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Дворак, Чарльз

В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.