Дворец Рассвета

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Дворец Алворада»)
Перейти к: навигация, поиск
Президентский дворец
Дворец Алворада
Palácio da Alvorada
Страна Бразилия
Город остров на вдхр. Параноа, Бразилиа
Автор проекта Оскар Нимейер
Строительство 3 апреля 1957—30 июня 1958 годы
Сайт [www2.planalto.gov.br/ Официальный сайт]
Координаты: 15°47′33″ ю. ш. 47°49′19″ з. д. / 15.79250° ю. ш. 47.82194° з. д. / -15.79250; -47.82194 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-15.79250&mlon=-47.82194&zoom=17 (O)] (Я)

Дворец Алворада[1] (порт. Palácio da Alvorada, дословно — «Дворец Рассвета»[2]) — официальная резиденция президента Бразилии. Название дворца произошло от фразы президента Бразилии Жуселину Кубичека, осуществившего перенос столицы в Бразилиа:

Что есть Бразилиа, если не рассвет нового дня Бразилии?





История

Дворец был построен в 1958 году по проекту Оскара Нимейера и стал одним из первых зданий построенных в новой бразильской столице. Здание расположено на одном из полуостровов на водохранилище Параноа. Согласно проекту в здании имеется три этажа общей площадью 7000 м². На цокольном уровне расположены конференц-зал, кухня, прачечная, медицинский центр, и административный блок. На первом этаже расположены помещения для официальных приёмов. На втором этаже находятся жилые помещения: апартаменты президента и его семьи, два гостевых номера, а также другие помещения личного пользования. Кроме того в здании имеется бассейн олимпийских размеров, библиотека, музыкальная комната, и несколько обеденных залов.

В 2004 году дворец подвергся капитальной реставрации с заменой инженерных систем.

Обслуживающий персонал здания насчитывает около 70 человек. Охрану Дворца осуществляет Батальон Президентской охраны.

На золотой стене в фойе написаны слова Жуселину Кубичека:

С этого центрального плато, из этой глуши, которая вскоре превратится в мозговой центр принятия высоких национальных решений, я ещё раз обращаю взгляд в завтрашний день моей страны и взираю на этот предстоящий рассвет с непоколебимой верой и безграничной уверенностью в её великой судьбе!

Галерея

Интерьер

Внешний вид

Напишите отзыв о статье "Дворец Рассвета"

Примечания

  1. [www.rg.ru/2012/12/07/nimeyer.html Последний из могикан. Не дожив нескольких дней до 105-летия, в Бразилии умер Оскар Нимейер]. Российская газета (7 декабря 2012). Проверено 23 января 2016.
  2. [bigenc.ru/text/1881210 Бразилиа] / А. А. Аронова, Е. А. Швец // Большой Кавказ — Великий канал. — М. : Большая Российская энциклопедия, 2006. — С. 123—124. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—, т. 4). — ISBN 5-85270-333-8.</span>
  3. </ol>

См. также

Отрывок, характеризующий Дворец Рассвета

– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.