Дворец Республики (Алма-Ата)

Дворец
Дворец Республики Дворец Республики
Страна	Казахстан
Местоположение	Алма-Ата
Архитектор	Алле, В. Ю,</br> Ким, В. Н,</br> Ратушный,</br> Рипинский, Н. И,</br> Соколов, А. Г,</br> Ухоботов, Л. Л.
Основатель	Совет министров КазССР
Первое упоминание	1970 год
Дата основания	1970 год
Строительство	?—1970 годы
Реликвии и святыни	Памятник Архитектуры Республиканского значения
Сайт	[www.republicpalace.kz Официальный сайт]

Дворец Республики — здание в Алма-Ате, предназначенное для проведения концертов, фестивалей и прочих культурных мероприятий, был одной из демонстрационных площадок кинофестиваля «Евразия». Вкупе с фонтанами на площади перед Дворцом и памятником казахскому поэту Абаю Кунанбаеву, Дворец Республики представляет собой одну из достопримечательностей Алма-Аты со времени правления Динмухамеда Кунаева. Дворец Республики расположен на перекрёстке проспекта Достык и проспекта Абая. Является Памятником градостроительства и архитектуры, внесен в реестр памятников истории и культуры постановлением Совета Министров Казахской ССР от 26 января 1982 года N 38.

История

Построен в 1970 году, ранее назывался Дворец культуры имени В. И. Ленина, был открыт в дни празднования 100-летия со дня рождения В. И. Ленина. Коллектив создателей дворца (В. Ю. Алле, В. Н. Ким, Ю. Г. Ратушный, Н. И. Рипинский, А. Г. Соколов, Л. Л. Ухоботов и др.) был удостоен Государственной премии СССР в 1971 году. Переименован в Дворец Республики постановлением Кабинета Министров Казахской ССР от 6 декабря 1991 г. N 766, по предложению Государственного комитета Казахской ССР по культуре.

Архитектура до реконструкции

Объёмно-пространственная композиция здания включает его внутренние объёмы, свободно располагающиеся под единой мощной кровлей (площадь 10 тыс. м²). «Шатёр» кровли опирается на 8 железобетонных опор, а ограждающие конструкции стен, не доходящие до низа кровли, создают впечатление её парения в воздухе. Зрительный зал на 3000 мест, решённый единым амфитеатром, без балконов и ярусов, является центральным местом всей композиции дворца. Цветовое решение зала складывается из белого (потолок), золотистого (стены) и красного (кресла). В планировке вестибюля и фойе дворца использовано сочетание многопланового пространства различных уровней, создание единого целого при помощи промежуточного уровня главного входа и парадных лестниц, опоясывающих фойе с 3-х сторон. Главное фойе (высота 13 м) украшает белоснежная люстра. В отделке вестибюля и фойе нашёл отражение национальный характер сооружения (рисунки линий ограждения, мраморных полов и др.). Ширина сцены составляет 48 м, глубина 18 м.

После реконструкции

Капитальный ремонт здания был проведён в 2010—2011 годах. Стоимость реконструкции составила 10,4 миллиарда тенге. В ходе реконструкции был полностью изменён и обновлен архитектурный облик здания. При изменение внешнего фасада здания была произведена замена старой облицовки на новые материалы, заменены окна, витражи, двери, ворота, произведен ремонт наружных крылец и лестниц. Выполнено усиление стен и перегородок. После реконструкции количество посадочных мест зала стало составлять 2567 посадочных мест, в то время как до реконструкции было 3000 тысячи мест. Также в здании дворца были предусмотрены противопожарные мероприятия в соответствии с новым техническим регламентом, в частности, на сцене появился противопожарный занавес. Важным новшеством стала оркестровая яма с тремя подъемными механизмами и площадкой для хранения музыкальных инструментов. Здание было адаптировано для людей с ограниченными возможностями. В соответствии с новыми санитарными нормами были перепланированы пищеблоки-буфеты, также была изменена планировка административных и подсобных помещений, предусмотрены помещения для обслуживания сцены. Кроме того, для улучшения качества услуг в здании были предусмотрены новые помещения: конференц-зал на 50 мест, салон красоты, аудиокиоск, цветочный магазин, студия звукозаписи. Одним из основных направлений реконструкции также было благоустройство территории и паркинга.

Расходы на содержание

После реконструкции, содержание Дворца Республики выросло в 13 раз. По итогам 2012 года административные расходы ТОО «Дворец Республики» составили около 1,05 млрд тенге, против 80 млн тенге годом ранее.

Управление

Во времена СССР находился в государственной собственности. С распадом СССР передан в коммунальное государственное управление Акимата города Алматы (КГП Дворец Республики). Позже преобразован в ТОО со 100 % долей государства.

В мае 2014 года стало известно, что Об утверждении Комплексного плана приватизации на 2014—2016 годы, по которому «ТОО» «Дворец Республики» будет продано в частную собственность.

В ноябре 2015 года озвучена информация, что Дворец Республики будет продан за 1 тенге

Отрывок, характеризующий Дворец Республики (Алма-Ата)

– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.