Дворниченко, Андрей Юрьевич

Андрей Юрьевич Дворниченко
Дата рождения:	5 июня 1957(1957-06-05) (66 лет)
Место рождения:	Ставрополь, Ставропольский край, РСФСР, СССР
Страна:	СССР СССР→ Россия Россия
Научная сфера:	история России, Великого Княжества Литовского, Украины
Место работы:	СПбГУ
Альма-матер:	ЛГУ (1980)
Научный руководитель:	И. Я. Фроянов

Андре́й Ю́рьевич Дворниче́нко (род. 5 июня 1957 года, Ставрополь) — российский историк, доктор исторических наук (1993), профессор (1995), декан исторического факультета СПбГУ (с 2001 по 26 сентября 2011 года) и заведующий кафедрой истории России с древнейших времен до XX века (с 2003 года), 28 сентября 2011 года назначен заместителем проректора СПбГУ по научной работе — директором Музейного комплекса университета.

Основной областью специализации профессора Дворниченко является история России, а точнее — Древнерусского государства, а также Великое княжество Литовское, кроме того исследователь занимается украинской историей, казачеством, историографией и исторической географией Древней Руси.

Образование

Андрей Юрьевич окончил среднюю школу в городе Ставрополе, после чего год работал строительным рабочим. Затем он поступил на исторический факультет ЛГУ. Специализировался по кафедре истории СССР (ныне — истории России с древнейших времен до XX века).

Во время обучения занимался в семинаре профессора Владимира Васильевича Мавродина. Научным руководителем студента был другой крупный специалист по истории Древней Руси — Игорь Яковлевич Фроянов. В 1980 году, окончив факультет, Дворниченко был зачислен в аспирантуру. В 1983 году Андрей Юрьевич подготовил кандидатскую диссертацию «Городская община верхнего Поднепровья и Подвинья в XI—XV веках». Научными оппонентами при защите работы были ленинградский историк Юрий Георгиевич Алексеев (специалист по военной истории России, Древней Руси и эпохе Ивана III) и московский историк и археолог, специалист по Древней Руси и Смоленщине Леонид Васильевич Алексеев. Историк СПбГУ Виктор Степанович Брачев в своей книге о кафедре так описывает это событие:

«Защита была „горячей“. Если один из оппонентов Ю. Г. Алексеев согласился с выводами и наблюдениями диссертанта, то другой оппонент — московский учёный Л. В. Алексеев выступил против. В пользу нового концептуального подхода выступили: В. В. Мавродин, Г. Л. Курбатов, А. Л. Шапиро, В. М. Панеях. ВАК признал защиту вполне правомерной и в положенный срок утвердил диссертацию.»

Работа на факультете и научная деятельность

В 1982 году Дворниченко стал ассистентом на кафедре. В 1988 году, уже будучи кандидатом наук, получил учёное звание доцента. В годы учёбы и работы Андрей Юрьевич активно занимался общественной деятельностью: был председателем студенческого академического совета, начальником штаба гражданской обороны на факультете, был ответственным секретарём, а затем — председателем факультетской приёмной комиссии, заместителем декана по заочному, а также вечернему отделениям. За активную помощь факультету Дворниченко не раз награждался премиями и почётными грамотами.

В том же 1988 году в соавторстве с И. Я. Фрояновым Дворниченко выпустил книгу «Города-государства Древней Руси», которая стала итогом многолетней работы учёных. Труд имел и имеет важное значение для развития историографического направления, посвящённого изучению Древней Руси. Историки исследовали все земли древнерусского государства, показав становление в них особой политической единицы — города-государства. Авторы опровергли мнение об экономической несостоятельности отдельных русских земель, также в книге был уточнён характер княжеской власти в период распада Киевской Руси.

Параллельно с изучением русской истории у Дворниченко возник интерес к изучению истории Великого княжества Литовского. Первые статьи по этой теме Дворниченко написал будучи аспирантом, а в 1993 году вышла монография Дворниченко «Русские земли Великого княжества Литовского (до начала XVI века). Очерки истории общины, сословий и государственности», которая легла в основу докторской диссертации ученого. Этот фундаментальный труд был отмечен ВАК как одна из трёх лучших диссертаций по гуманитарным наукам. Основным смыслом исследования стало показание перехода «от города-государства к сословно-аристократической монархии». Андрею Юрьевичу Дворниченко и его вкладу в изучение белорусской, литовской, украинской истории посвящена отдельная статья в «Энциклопедии Великого княжества Литовского».

Кроме того, интерес к Юго-Западному направлению вызвал у Дворниченко желание заниматься изучением Истории Украины, казацкой историей, историографией истории России. Дворниченко является автором нескольких учебных пособий по истории России.

В 1995 году Дворниченко было присвоено учёное звание профессора, а в 1998 году он становится первым заведующим кафедрой истории для преподавания на естественных и гуманитарных факультетах (общеуниверситетская кафедра). А. Ю. Дворниченко вёл курсы по истории Украины и России, сейчас ведёт курс по историографии, также читает специальные курсы и ведёт семинары.

Декан

В 2002 году Андрей Юрьевич Дворниченко сменил на посту декана факультета своего наставника Игоря Яковлевича Фроянова. В этом же году стал редактором исторической серии «Вестника СПбГУ». При нём на факультете появилась кафедра истории славянских и балканских стран, а в 2003-м он стал заведующим кафедры истории России с древнейших времен до XX века — крупнейшей и одной из старейших на истфаке. В 2006 году Дворниченко возглавил редакционную коллегию «Трудов кафедры истории России с древнейших времен до XX века».

С именем Дворниченко связана модернизация факультета: появилось 6 новых кафедр, среди которых история славяно-балканских стран, предпринимательства и менеджмента и другие, открылись 2 новые специальности — искусствоведение и музеология, появилось 10 научных центров. Факультет остаётся одним из лидеров в области исторического и общегуманитарного высшего образования в Российской Федерации. На факультете собран сильный профессорско-преподавательский состав. В декабре 2007 года Дворниченко был переизбран деканом на 2-й срок.

26 сентября 2011 года спустя 10 лет пребывания в должности сложил с себя полномочия декана, при этом сохранив пост заведующего кафедрой. 28 сентября указом ректора назначен заместителем проректора университета по науке и директором Музейного комплекса СПбГУ. Читает лекционный курс «Историография истории России».

Основные работы

А. Ю. Дворниченко автор нескольких монографий, множества статей, рецензий и учебных пособий:

• Городская община верхнего Поднепровья и Подвинья в XI—XV веках // Дисс. канд. ист. наук. Л, 1983
• История СССР (с древнейших времен до XVIII века). Методические указания // ЛГУ, 1986
• Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси / Ленинградский государственный университет имени А. А. Жданова. — Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1988. — 272 с. — 8 000 экз. — ISBN 5-288-00115-4. (в пер.)
• Князь Свидригайло и западнорусские городские общины // Проблемы отечественной истории, Мезв. сб. вып. 11: Генезис и развитие феодализма в России, ЛГУ, 1988
• «Крещение» 988 года (совм. с проф. Ю. В. Кривошеевым) // Политехник, 1988, № 13
• Рюриковичи: Биографические очерки (совм. с проф. А. Я. Дегтяревым и проф. И. Я. Фрояновым), Л., Омис, 1990
• Русские земли Великого княжества Литовского (до начала XVI века): Очерки истории общества, сословий и государственности // Дисс. докт. ист. наук, СПбГУ, 1993
• История Украины и проблемы средневековой восточнославянской государственности // Вестник СПбГУ (Историческая серия), сер. 3, вып. 2, № 16, 1993
• О ранних казачьих сообществах // Вестник СПбГУ (Историческая серия), сер.2, вып. 2, № 9, 1995
• К проблеме восточнославянского политогенеза. Ранние формы политической организации: от первобытности к государственности // М., Восточная литература, 1995
• История России. Народ и власть (совм. с проф. А. В. Петровым и Ю. В. Пузановым) // СПб, Лань, 1997
• Владимир Васильевич Мавродин. Страницы жизни и творчества // Филфак СПбГУ, 2001
• Отечественная история (до 1917 года) (совм. с проф. М. Ф. Флоринским и проф. С. Г. Кащенко) // М., Гардарики, 2002
• Русская история с древнейших времен до наших дней (совм. с доц. Е. В. Ильиным, проф. Ю. В. Тотом, проф. Ю. В. Кривошеевым) // Учебное издание. СПб, Лань, 2002
• История России (совм. с проф. Ю. В. Тотом, проф. М. В. Ходяковым) // Учебное пособие, М. Гардарики, 2007
• Дворниченко А.Ю. Российская история с древнейших времен до падения самодержавия. Учебное пособие.. — М.: Весь Мир, 2010. — 944 с. — ISBN 978-5-7777-0452-8.
• Дворниченко А.Ю. Городская община Верхнего Поднепровья и Подвинья в XI–XV вв.. — М.: Весь Мир, 2013. — 232 с. — ISBN 978-5-7777-0522-8.
• Дворниченко А.Ю. Россия. Загадка истории. — М.: Весь Мир, 2015. — 240 с. — ISBN 978-5-7777-0642-2.

Книги об Андрее Юрьевиче Дворниченко

• Чернобаев А. А. Историки России. Кто есть кто в изучении отечественной истории. «А. Ю. Дворниченко» // Саратов, СарГСЭУ, 2000
• Голубей В. Энциклопедия Великого княжества Литовского. «Дворниченко, А. Ю.» // Минск, Белорусская энциклопедия, Т.1, 2005
• Петров А. В. Первый юбилей Андрея Юрьевича Дворниченко // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana (СПбГУ), № 1, 2008

Ссылки

• [history.spbu.ru/drvr-news/29-spisok-sotrudnikov/4-dvornichenko-andrej-yurevich.html Страница] на сайте Института истории СПбГУ
• [bioslovhist.history.spbu.ru/component/fabrik/details/1/981.html Дворниченко Андрей Юрьевич] // Биографика СПбГУ

Отрывок, характеризующий Дворниченко, Андрей Юрьевич

– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.