Дворяне московские

Московские (или «большие») дворяне — чин служилых людей по отечеству, существовавший в Московском государстве. Вместе со стольниками, стряпчими и жильцами они составляли группу московских служилых людей.

Самый ранний список дворян московских содержится в Боярском списке 1588—1589 годов. Всего, согласно нему, в это время было 166 московских дворян, из которых 84 — князья, служившие по особым княжеским спискам, а 82 — другие титулованные и нетитулованные феодалы. К 1610—1611 годам их численность составляла 225 человек. В боярском списке 1706 года числилось 1182 дворян московских в том числе в полковой службе, «в отставных» и «в посылках».

В этом чине служили всю жизнь (его не лишали даже в случае неспособности к несению службы), если не переходили в думные чины, или, в результате опалы, в выборных дворян.

Чин дворянина московского в результате службы получали жильцы, стольники, реже — выборные дворяне. В чине жильца, стольника, реже — стряпчего, начинали службу дети московских дворян.

Во второй половине XVI века московские дворяне получали от 500 до 1000 четвертей земельного оклада и от 20 до 100 рублей денежного.

Московские дворяне были наиболее подвижным московским чином, они служили воеводами и головами в полках и городах, судьями, участвовали в земельных описаниях, посольствах, верстали новиков на службу и выполняли другие разнообразные функции. По словам Г. К. Котошихина в середине XVII века:

Дворяне Московские; и тех дворян посылают для всяких дел, и по воеводствам, и по посолствам в послех, и для сыскных дел, и на Москве в Приказех у дел, и к служилым людем в началные люди, в полковники и в головы стрелецкие.

Литература

• А. Л. Станиславский. Труды по истории государева двора в России XVI—XVII веков. 2004. ISBN 5-7281-0557-2
• [www.hist.msu.ru/ER/Etext/kotoshih.htm Г. К. Котошихин. О России в царствование Алексея Михайловича.]

Ссылки

• [zaharov.csu.ru/bspisok.pl?action=chyns_all Информационная полнотекстовая система «Боярские списки XVIII века»]

Отрывок, характеризующий Дворяне московские

– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.