Дворянские выборы (Российская империя)

Дворянские выборы — процедура избрания дворянским собранием губернии Российской империи особых сословных выборных должностных лиц; должности и обязанности этих лиц были определены государственными законами. Дворяне избирали: губернских и уездных предводителей дворянства, кандидатов к уездным предводителям дворянства, депутатов дворянского собрания, секретаря дворянского собрания, заседателей в дворянскую опеку, посредников для полюбовного специального размежевания земель.

Регионы с корпорированным дворянством

Дворянские выборы проводились только в тех регионах, в которых закон дозволял дворянам составлять корпорацию. Само дозволение дворянам составлять корпорацию, порядок выборов, перечень должностей избираемых лиц и их обязанности были детально определены общегосударственными законами; дворянство не имело право определять правила корпоративной деятельности для самого себя. Дворянство было корпорировано по губерниям, с подразделениями по уездам. Общероссийского дворянского сословного объединения со своими выборами и должностными лицами не существовало. Образованное в 1906 году «Объединённое дворянство» представляло собой рядовую общественную организацию и не пользовалось никакими сословными привилегиями.

К регионам с корпорированным дворянством относились все губернии и области Европейской России, кроме тех, где дворянство было настолько малочисленно, что не могло заполнить выборные должности (Архангельская, Олонецкая, Вятская, Пермская губернии).

Дворянские учреждения Остзейских губерний отличались от общероссийских, а также и друг от друга, сохраняя формы, установившиеся до включения этих территорий в Российскую империю. Устройство дворянских учреждений и порядок выборов в Курляндской, Лифляндской и Эстляндской губерниях определялся особыми правилами.

Кроме Европейской России, выборные дворянские учреждения существовали в Кутаисской, Ставропольской и Тифлисской губерниях Кавказского края.

В Царстве Польском, Кавказском крае (кроме указанных выше трех губерний), Средней Азии и Сибири дворянство не имело корпоративной организации, не могло организовывать дворянские собрания и выборы. Дворянские родословные книги в этих регионах вели губернские правления.

Собрания дворянства

Существовало несколько установленных законом разновидностей собраний дворянства.

1. Губернские дворянские собрания (в просторечии часто назывались «дворянскими съездами», в то время как «собранием» называли здание дворянского собрания). Регулярные собрания собирались один раз в три года, в декабре или январе, для выборов дворянских должностных лиц. При необходимости могли созываться экстренные дворянские собрания.
2. Уездные дворянские собрания. Собирались перед губернскими дворянскими собраниями, под председательством уездного предводителя, с единственной целью проверить и утвердить уездные списки дворян.
3. Уездные собрания мелкопоместных дворян. Собирались перед дворянскими выборами с целью избрания уполномоченных от дворян, владевших имениями в размере меньшем, чем то требовалось для личного участия в дворянских выборах (см. ниже). Проводились в одном заседании с уездным дворянским собранием.
4. Дворянские депутатские собрания. Состояли из выборных депутатов под председательством губернского предводителя; занимались ведением дворянской родословной книги губернии.
5. Собрания депутатов и предводителей дворянства. Соединенное собрание выборных дворянских депутатов и всех уездных предводителей губернии, под председательством губернского предводителя. Созывалось перед губернским дворянским собранием в распорядительных целях — для определения повестки собрания, составления списков кандидатов для выборов и т. п.

Выборные должностные лица

Дворянство каждой губернии на собрании избирало следующих должностных лиц:

1. Губернский предводитель дворянства. Совмещал дворянские и общегосударственные функции, находился на действительной государственной службе в чине IV класса (действительный статский советник). Председательствовал во всех видах губернских собраний дворян, в губернском земском собрании и в избирательном собрании для выбора депутатов в Государственную Думу. Был членом многочисленных губернских комитетов и межведомственных комиссий (присутствий). Губернские предводители дворянства служили без вознаграждения, их должности считались почётными. К губернскому предводителю в обязательном порядке избирался кандидат, замещавший его в случае нетрудоспособности или досрочного оставления должности.
2. Уездные предводители дворянства. Как и губернские предводители, совмещали дворянские и общегосударственные функции, находились на действительной государственной службе в чине V класса (статский советник). Председательствовали в уездном дворянском собрании, дворянской опеке, уездном земском собрании, на двух избирательных съездах по выбору депутатов Государственной Думы. Возглавляли уездный съезд — административно-судебную инстанцию, контролировавшую земских начальников, а также еще некоторые уездные коллегиальные учреждения. Уездные предводители дворянства по существу выполняли функции главы уезда.
3. Депутаты дворянского собрания (Депутаты дворянства). Единственной обязанностью этих лиц было участие в дворянском депутатском собрании, а также с собрании депутатов и предводителей дворянства. Как правило, выбирали одного депутата от каждого уезда.
4. Секретарь дворянского собрания.
5. Заседатели в Дворянскую опеку. По усмотрению дворянства, могло быть избрано от двух до четырех заседателей (на практике почти всегда выбирали двух заседателей). Дворянская опека (уездное учреждение) занималась заботой об имуществе несовершеннолетних дворян, оставшихся без попечения родителей и родственников.
6. Посредники для любовного размежевания земель. Так как данные должностные лица имели обязанностью разрешать земельные конфликты между дворянами, а после отмены крепостного права основные конфликты происходили между помещиками и крестьянами, выборы на эти должности, как правило, не производились.
7. Почётные попечители гимназий. Избирались только для гимназий, содержимых за счет дворянства, каковые были большой редкостью. Попечитель должен был быть одновременно либо предводителем, либо депутатом дворянства.
8. Члены от дворянства в местные отделения Государственного дворянского земельного банка. Избиралось по два члена от губернии.

Участники дворянских собраний

Правом участия в дворянских собраниях (с правом голоса при решении всех дел, кроме дворянских выборов) обладали не все дворяне. Для участия требовалось одновременное соответствие следующим требованиям:

— принадлежность к потомственному (а не личному) дворянству;

— возраст не менее 21 года;

— наличие недвижимости в данной губернии и внесение в родовую книгу по данной губернии;

— классный чин, или орден, или среднее образование, или служба не менее 3 лет в должностях мирового посредника, непременного члена уездного или губернского по крестьянским делам присутствия, мирового судьи, председателя или члена земской управы, городского головы или члена городской управы.

Дворяне, не имеющие недвижимого имущества в губернии, могли участвовать в собрании без права голоса. Права голоса также были лишены дворяне — арендаторы имений, владельцы имений, взятых в опеку, лица, подвергшиеся суду за поступки, наказуемые лишением прав состояния (а также состоящие под следствием и судом по таковым обвинениям), или же отрешенные от должности.

Право голоса при выборах на дворянские должности (в отличие от голоса при решении всех прочих дворянских дел) давалось только при соответствии одному из следующих требований:

— владение земельной собственностью в количестве, требуемом для участия в земских выборах (различалась по губерниям, в среднем около 200 десятин); до 1870 года требовалось владеть таким имением, в котором проживают не менее 100 душ крестьян;

— владение недвижимостью стоимостью не менее 15 000 рублей;

— чин полковника или действительного статского советника (кроме чинов, данных при отставке); до 1870 года при этом также требовалось владеть имением, в котором проживают не менее 5 душ крестьян;

— государственная пенсия в размере не менее 900 рублей в год;

— трехлетняя служба в звании предводителя дворянства.

Право быть избранными в дворянские должности имели все потомственные дворяне, в том числе и такие, которые не имели право участия собрании и голоса на дворянских выборах. Желающие выдвинуть свою кандидатуру, если они не имели права участвовать в выборах лично, должны были письменно уведомить о том уездного предводителя дворянства. Теоретически, такие лица не могли быть избраны предводителями. Однако, закон делал исключение для тех, кто «заслужил особенное внимание и приобрел доверенность дворянского сословия», что на практике означало возможность быть избранным для всякого потомственного дворянина.

Губернаторы не имели права присутствовать в дворянском собрании.

Участие в дворянских собраниях было обязательным, отсутствовавшие без уважительной причины могли быть подвергнуты штрафу до 75 рублей. На практике, однако же, процент явки дворян на собрания был часто очень небольшим, а отсутствующие никаким наказаниям не подвергались.

Право голоса могло быть передоверено сыновьям. Женщины, лично владеющие необходимой недвижимостью, могли участвовать в выборах через представителей.

Дворяне, владеющие земельной собственностью в размере ниже требуемого, могли участвовать в выборах коллективно, через уполномоченных, избираемых на специальных уездных съездах мелкопоместных дворян. Уполномоченных должно было быть выбрано столько, сколькими минимальными земельными цензами владели в совокупности участники съезда.

Те дворяне, которые имели несколько недвижимых имуществ полного ценза в различных губерниях, могли одновременно быть записанными в родословные книги этих губерний, и иметь в них, соответственно, право голоса в нескольких дворянских собраниях. Если же имущество дворянина, расположенное в разных губерниях, достигало размера полного ценза только все вместе, но не по отдельным частям, он мог быть записан в родословную книгу только одной губернии.

Дворяне-евреи (весьма немногочисленная группа) заносились непосредственно в родословные книги Департамента герольдии и не принадлежали к губернским дворянским корпорациям.

Дворянское собрание (большинством в две трети голосов), могло исключить из своей среды как дворянина, осужденного за бесчестный поступок, так и такого дворянина, который хотя и не судим, но которого явный и бесчестный поступок всем известен.

Участники всех дворянских собраний обязаны были быть в мундире; те, кто не состоял на какой-либо службе, носили дворянский мундир губернии.

Порядок дворянских выборов на губернском дворянском собрании

Дворянские выборы начинались с торжественного шествия всех дворян на церковную службу. После богослужения губернатор принимал у всех участников дворянского собрания особую присягу. После этого дворяне возвращались в зал собрания, где выбирали секретаря собрания, рассматривали вопросы о списках избирателей и кандидатов, оглашали заявления отсутствующих лиц, выставляющих свои кандидатуры заочно, а также утверждали отчетность по губернским дворянским суммам за истекший период. После этого повестка собрания была свободной: обсуждались адреса и петиции, подаваемые дворянством и т. п. инициативы.

Затем собрание продолжалось по уездным секциям (столам). По уездам дворяне избирали:

— двух кандидатов в уездные предводители дворянства;

— депутата от уезда в губернское дворянское депутатское собрание;

— заседателей в уездную Дворянскую опеку.

Кандидатами являлись все участники выборов, которые не сняли свою кандидатуру до начала выборов, а также отсутствующие лица, подавшие письменные заявления.

После этого губернатор утверждал в должности уездных предводителей дворянства, выбирая их из избранных дворянами двух кандидатов для каждого уезда. Неутвержденное лицо считалось кандидатом в предводители и замещало его при невозможности исполнения обязанностей. Также утверждению губернатора подлежали дворянские депутаты и заседатели; если губернатор не утверждал избранное лицо, следующим кандидатом считался тот, кто получил наибольшее число голосов после избранного (при условии, что положительных голосов было больше отрицательных). Если таковых лиц не было, выборы повторялись.

После утверждения лиц, избранных уездными столами, происходило общее собрание дворян губерний. Предметом собрания были выборы губернского предводителя дворянства. Кандидатами являлись, по порядку голосования, губернский предводитель прошедшего трехлетия, вновь избранные уездные предводители, бывшие губернские предводители, бывшие уездные предводители. В крайних случаях, при отказе всех кандидатов, к выборам могли быть допущены и прочие потомственные дворяне.

Вновь избранный губернский предводитель дворянства подлежал Высочайшему утверждению, и если собрание избирало на эту должность новое лицо, то место губернского предводителя временно занимал уездный предводитель дворянства губернского города, который и закрывал собрание.

Если император не утверждал избранного губернского предводителя дворянства, следующим кандидатом считался тот, кто получил наибольшее число голосов после избранного (при условии, что положительных голосов было больше отрицательных). Если таковых лиц не было, выборы повторялись.

В Северо-Западном крае, в порядке борьбы с преобладанием дворян польского происхождения, предводители дворянства не избирались, а назначались правительством. В губерниях Ковенской, Виленской и Гродненской назначение производил генерал-губернатор; в Витебской, Минской и Могилевской — министр внутренних дел.

Если в период между дворянскими собраниями оказывалось, что ни уездный предводитель, ни кандидат не могут исполнять свои обязанности, допускалось созывать особое уездное дворянское собрание для выбора на эти должности; председательствовал в собрании депутат дворянства.

Процедура дворянских выборов

Голосование на дворянских выборах было тайным и производилось шарами, отчего называлась «баллотировкой», а голоса избирателей — «баллами». Перед началом голосования председатель выдавал каждому участнику по особому шару. В ходе голосования шар надо было положить в специальный ящик, разделенный на два отделения; шар, положенный в левое отделение, означал избирательный голос, в правое — неизбирательный. Отверстия в ящике были закрыты занавеской таким образом, что не было видно, куда голосующий кладет шар. Председатель вызывал участников голосования к ящику в алфавитном порядке. После окончания голосования ящик публично открывался и шары подсчитывались. Кандидат не голосовал, но автоматически учитывался как проголосовавший за самого себя. При голосовании формально не предусматривалась возможность воздержаться, но желающий воздержаться мог спрятать свой шар (это, однако, выглядело довольно постыдным).

При голосовании на общем собрании дворян губернии дворяне каждого уезда голосовали по уездам (ящик просто не вмещал большого количества шаров), но голоса по всем уездам суммировались в каждом отдельном голосовании.

Процедура выборов была долгой — для каждой кандидатуры проводилось отдельное голосование с вызовом по очереди каждого отдельного избирателя. Для избрания надо было набрать больше шаров чем другие кандидаты, и при этом избирательных шаров должно было быть больше, чем неизбирательных. Если ни один кандидат не удовлетворял этому условию, выборы повторялись.

Голосования по всем вопросом, кроме выборов, производились, как правило, вставанием (вставали голосовавшие против), воздержаться при голосовании было нельзя.

Литература

• [dlib.rsl.ru/viewer/01003557115 Сборник законов о российском дворянстве] / Составил Г. Блосфельдт. — СПб.: Изд. Д.В.Чичинадзе, 1901. — 512 с.
• [book-olds.ru/BookLibrary/00700-Organyi-vlasti/Dvoryanskiy-adres-kalendar-na-1897-god.html Дворянский адрес-календарь на 1897 год]. — СПб.: Изд. Н.В.Шапошникова, 1898. — 512 с. Полный перечень всех должностных лиц дворянского самоуправления.
• Корелин А. П. [mirknig.com/knigi/history/1181365383-dvoryanstvo-v-poreformennoy-rossii-1861-1904-gg.html Дворянство в пореформенной России. 1861-1904 гг. Состав, численность, корпоративная организация]. — М.: «Наука», 1979. — 303 с.

Отрывок, характеризующий Дворянские выборы (Российская империя)

Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.


Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.