Двор чудес

Двор чудес (фр. La Cour des Miracles) — в Средние века название нескольких парижских кварталов, заселённых нищими, бродягами, публичными женщинами, монахами-расстригами и поэтами.

Являясь зачастую физически здоровыми людьми, попрошайки изображали больных и увечных, прося подаяния. Ночью, когда они возвращались в свой квартал, их увечья чудесным образом исчезали, что и дало, по всей видимости, название дворам чудес.

Дворы чудес пополнялись в основном за счёт бедноты, приезжавшей из провинции в поисках заработка. Дворы считались опасными местами; посторонним, забредшим в эти кварталы, грозила смерть. Даже стражники не решались туда проникать. Когда в 1667 г. Людовик XIV создал парижскую полицию, одной из первых задач полицмейстера Ла-Рени было расселение «дворов чудес». Окончательно они были ликвидированы властями только в XVIII в.

Местонахождение

Дворы чудес имелись почти во всех крупных городах. В Париже их было 12:
— 63, ул. du Bac;
— двор Бриссель (Brissel) на ул. Моrue de la Mortellerie (часть нынешней ул. du Temple);
— двор de la Jussienne на одноимённой улице;
— на ул. de Reuilly;
— на ул. des Tournelles;
— на ул. de l’Echelle;
— два двора у ворот Сен-Дёни (Saint-Denis) на холме la butte aux Gravois;
— самый большой Двор чудес — вотчина Альби (Fief d’Alby) — между ул. du Caire и ул. Réaumur, сегодня это 2-й округ Парижа, квартал Лё-Сантье (Le Sentier).

Последний был самым знаменитым, именно о нём писали Виктор Гюго и Анри Соваль. Воры и нищие доходили до того, что избирали там себе короля, называемого «Главным нищим» или «Король Тюн». Место было настолько опасным, что даже королевские солдаты не осмеливались туда заглядывать.

Когда в правление Людовика XIII, в 1630 году, попытались проложить новую улицу, которая пересекала бы главный Двор чудес насквозь, то каменщиков убили раньше, чем они смогли закончить работу.

Двор чудес в литературе

Самое известное описание главного Двора чудес, находившегося на территории современного 2-го округа Парижа, дал Виктор Гюго в романе Собор Парижской Богоматери, а также в одной из частей романа «Анжелика» Анн и Серж Голон, в первой части романа Жюльетты Бенцони "Катрин".

См. также

• Разбойник Картуш

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Двор чудес

Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.