Двусмысленность
Двусмы́сленность — высказывание или поведение, допускающее несколько истолкований. Одно из истолкований часто содержит нескромный намёк[1] — например, двусмысленной является подпись «Я подумаю, и может даже дам» под портретом молодой женщины в рекламе банковского «кредита после беседы»[2].
Содержание
Подходы к понятию
М. Южанникова перечисляет три подхода к понятию двусмысленности:
- двусмысленность — ненужное понятие, так как полисемия и омонимия полностью перекрывают «понятийное поле» этого термина;
- двусмысленность потенциально изначально заложена во все языковые конструкции, но практически всегда разрешается контекстом;
- двусмысленность порождается специфическими лингвистическими и внелингвистическими средствами. Так, для создания двусмысленности необходим контекст, потерявший свою разрешающую функцию и обычно создаваемый намеренно: «Товарищ генерал, а в суп мясо не положено! — Раз не положено, так какого хрена вы хотите?! — Да нет, по уставу оно положено… — Ну раз положено, так жрите».
Согласно А. Конт-Спонвилю, двусмысленность — это феномен человеческого поведения; она отличается от амбивалентности (где двойственность ценности или чувства присуща самому явлению) и от полисемии (где многозначность является свойством употребляемых языковых средств).
Стилистический приём
М. Южанникова указывает, что, в отличие от полисемии и омонимии, которые считаются «болезнями» языка, затрудняющими понимание и замедляющими чтение, двусмысленность может служить стилистическим приёмом, хотя зачастую и трудно отличить намеренное применение этого приёма от ошибки.
Кроме очевидного использования в малоформатных комических жанрах, Южанникова выделяет следующие области применения приёма:
- в рекламе двусмысленность позволяет вовлечь адресата: разгадав смысл, человек получает удовольствие (иногда результат неудачен: «Техносила: у нас все получат!»), нечёткий смысл также позволяет рекламодателю избежать ответственности;
- в художественной литературе, по мнению некоторых литературоведов, «игра на неоднозначности коренится в самом существе поэзии». Изменение контекста с ходом времени может привести к появлению второго смысла: «Дон Кихот» ныне часто воспринимается как гимн наивному бескорыстию, хотя современники считали его сатирой на умирающий феодализм;
- в научно-популярной литературе двусмысленность применяется для развлечения читателя и поощрения взгляда на явление с другой стороны;
- в дипломатии и юриспруденции двусмысленность используется для маскировки истинных намерений и выигрыша времени.
Сексуальные коннотации
Уже Фрейд отметил, что одна из важных ролей языковой шутки — это возврат утерянной с обретением культуры возможности смеяться над непристойным. Из альтернативных смыслов многозначности-двусмыслия потому человек безошибочно выбирает неприличный. В. З. Санников даже определяет двусмысленность как сочетание двух смыслов, один из которых обязательно непристойный[3].
Двусмысленности, связанные с сексуальной сферой, широко используются в рекламе с целью привлечь внимание аудитории, но при этом не оскорбить потребителя и не нарушить закона (так, российский федеральный закон «О рекламе» запрещает использование непристойных и оскорбительных образов)[4].
Эффект двусмысленности в рекламе зачастую достигается с помощью креолизованных текстов, где двусмысленный контекст либо задаётся с помощью изображения (уже упомянутая фраза «Я подумаю, и может даже дам»), либо, наоборот, изображение разрешает двусмысленность[5] (реклама «Пятёрочки»: «Удар по яйцам! Всего за 2190» с изображением куриного яйца[4]).
См. также
Напишите отзыв о статье "Двусмысленность"
Примечания
- ↑ Зализняк, Анна А. [old.virtualcoglab.ru/pdf/zaliznyak1.pdf Феномен многозначности и способы его описания]. // Вопросы языкознания 2 (2004): 20-45.
- ↑ Фомина Наталья Николаевна. [cyberleninka.ru/article/n/razmer-ne-imeet-znacheniya-tema-seksa-v-sovremennoy-reklame Размер не имеет значения: тема секса в современной рекламе]. // Лингвокультурология. 2015. № 9. Обыгрывается второе значение глагола «дать»: разрешение на вступление в половой контакт.
- ↑ Владимир Зиновьевич Санников. [books.google.com/books?id=cRyLAQAAQBAJ&pg=PA28 Русский язык в зеркале языковой игры]. Языки славянской культуры, 2002. С. 28.
- ↑ 1 2 Фомина Наталья Николаевна. [cyberleninka.ru/article/n/razmer-ne-imeet-znacheniya-tema-seksa-v-sovremennoy-reklame Размер не имеет значения: тема секса в современной рекламе]. // Лингвокультурология. 2015. № 9.
- ↑ Амири, Людмила Петровна. [www.mediascope.ru/?q=node/1304 Текстовые деликты, или «Шоковые» способы воздействия на потребителя в креолизованных рекламных текстах]. // Медиаскоп: [сайт], Выпуск № 2, 2013 г.
Литература
- [books.google.com/books?id=QTa4BwAAQBAJ&pg=PT372 Двусмысленность]. // Философский словарь — М.: Палимпсест, Издательство «Этерна». Андре Конт-Спонвиль. 2012.
- Марина Южанникова. [revistes.ub.edu/index.php/AFLM/article/download/5472/7249 Понятие двусмысленности и его репрезентация в речи]. // Anuari de filologia. Llengües i literatures modernes, 2/2012, С. 77-96. (рус.)
|
Это заготовка статьи по лингвистике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Двусмысленность
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
