ДеФор, Дон

Дон ДеФор
Don DeFore
Имя при рождении:	Donald John DeFore
Дата рождения:	25 августа 1913(1913-08-25)
Место рождения:	Сидар-Рапидс Айова США
Дата смерти:	22 декабря 1993(1993-12-22) (80 лет)
Место смерти:	Санта-Моника штат Калифорния США
Гражданство:	США США
Профессия:	актёр
Карьера:	1936—1987

Дон ДеФор (англ. Don DeFore), полное имя Дональд Джон ДеФор (англ. Donald John DeFore) (25 августа 1913 года — 22 декабря 1993 года) — американский актёр, более всего известный ролями в кино в 1940—1950-х годах и на телевидении в 1960-х годах.

ДеФор начал серьёзно работать в кино с 1941 года, «иногда он играл главные роли в фильмах категории В, но значительно чаще играл добродушных приятелей героя или симпатичных, но доверчивых персонажей, которых герой должен выручать из беды». "Характерный актёр", ДеФор «обычно играл улыбчивого и доверчивого хорошего друга в двух десятках фильмов в паре с ведущими звёздами, такими, как Рональд Рейган, Джон Уэйн, Спенсер Трейси, Вэн Джонсон, Джерри Льюис, Дин Мартин, Граучо Маркс, Дорис Дэй, Микки Руни, Рок Хадсон, Боб Хоуп и Люсиль Болл».

Наиболее значимыми картинами ДеФора стали романтическая комедия «Зверь мужского пола» (1942), военная мелодрама «Ты пришёл» (1945), романтическая комедия «Безоговорочно» (1946), вестерн «Шомпол» (1947), музыкально-романтические комедии «Это случилось на Пятой авеню» (1947) и «Роман в открытом море» (1948), романтическая комедия «Моя подруга Ирма» (1949), фильмы нуар «Слишком поздно для слёз» (1949) и «Тёмный город» (1950), военная мелодрама «Время любить и время умирать» (1958).

Американской публике ДеФор более всего известен по многолетней игре в классических ситкомах «Приключения Оззи и Харриет» (1952—1957) и «Хэйзел» (1961—1965).

Ранние годы

Дон ДеФор родился 25 августа 1913 года в Сидар-Рапидс, Айова. Его отец был железнодорожным инженером, который одновременно занимался политикой и был профсоюзным активистом. Дон был одним из семерых детей и единственным, кто избрал актёрскую карьеру. Впервые ДеФор начал выходить на сцену с церковных спектаклях, которые ставила его мать.

После окончания средней школы в Сидар-Рапидс, он поступил в Университет Айовы, где в течение года изучал право. Первоначально ДеФор подавал надежды в баскетболе, лёгкой атлетике и бейсболе, но вскоре увлёкся театром. Поскольку актёрское мастерство не входило в университетскую программу, ДеФор ушёл из университета и получил трёхлетнюю стипендию на учёбу в драматической школе Театра Пасадены.

Во время учёбы в Пасадене ДеФор вместе с четырьмя коллегами-студентами написал пьесу под названием «Куда мы отправимся отсюда», которая была показана в небольшом театре в Голливуде, а ДеФор играл в ней одну из ролей. Увидев спектакль, известный театральный продюсер Оскар Хаммерстайн II, предложил показать его на Бродвее, и ДеФор вместе с пятью другими актёрами отправился в Нью-Йорк. В 1938 году спектакль шёл на Бродвее в течение четырёх недель, что обеспечило ДеФору признание как драматического актёра.

После своего дебюта, ДеФор вскоре сыграл на Бродвее значимые роли ещё в двух спектаклях — «Сталь» (1939) и «Зверь мужского пола» (1940). Поворотным моментом в карьере ДеФора стала игра в спектакле «Зверь мужского пола», в которой он играл тупоголового игрока университетской футбольной команды. Спектакль, премьера которого состоялась 9 января 1940 года, выдержал 243 представления. После почти годичного проката на Бродвее спектакль ещё восемь месяцев гастролировал по стране.

Когда студия «Уорнер бразерс» сделала по пьесе фильм «Зверь мужского пола» (1942), ДеФор сыграл в нём ту же роль, что и в театре, а позднее сыграл более значимую роль в римейке той же пьесы 1952 года под названием «Она учится в колледже».

Карьера в кино

ДеФор стал сниматься в кино в 1936 году, впервые появившись на экране в эпизодической роли в комедии «Воссоединение» (1936). Вслед за этим он сыграл небольшие роли (без упоминания в титрах) в боксёрской криминальной драме Майкла Кёртиса «Кид Галахад» (1937), экшн-драме Ллойда Бэкона «Подводная лодка D1» (1937) и комедии Уильяма Кили «Брат крыса» (1938).

После некоторого перерыва, связанного с работой на Бродвее, в 1941 году ДеФор вернулся в Голливуд, сыграв одну из главных ролей полицейского в криминальной комедии «Мы едем быстро» (1941), за которой последовала роль университетского футболиста в романтической комедии «Зверь мужского пола» (1942) с Генри Фондой и Оливией де Хэвилленд в главных ролях. Вслед за этим он сыграл небольшие роли в мелодраме военного времени режиссёра Ллойда Бэкона «Крылья сокола» (1942) с Энн Шеридан, криминальной мелодраме «Нельзя сбежать навеки» (1942) с Джорджем Брентом, семейной комедии «Человеческая комедия» (1943) с Микки Руни, военной мелодраме Виктора Флеминга «Парень по имени Джо» (1943) со Спенсером Трейси, Айрин Данн и Вэном Джонсоном.

В 1944 году ДеФор исполнил более значимую роль лейтенанта ВВС в военной драме Мервина Ле Роя «Тридцать секунд над Токио» (1944) со Спенсером Трейси и Вэном Джонсоном, а год спустя в комедии «Интриги Сьюзен» (1945) он сыграл роль промышленника и одного из отвергнутых женихов главной героини, бродвейской актрисы (Джоан Фонтейн), роли других женихов исполнили Джордж Брент и Деннис О’Киф. В то же году в мелодраме Джона Фэрроу «Ты пришёл» (1945) с Робертом Каммингсом и Лизабет Скотт он исполнил роль капитана ВВС, соратника и лучшего друга главного героя, а в музыкальной комедии «Клуб «Аист»» (1945) с Бетти Хаттон ДеФор сыграл возлюбленного героини, барабанщика в клубном оркестре, который возвращается с фронта .

В 1946 году в романтической комедии Мервина ЛеРоя «Безоговорочно» (1946) ДеФор сыграл лейтенанта морской пехоты, сослуживца и лучшего друга главного героя (Джон Уэйн), который во время путешествия в поезде знакомится с известной писательницей (Клодетт Колбер). Год спустя последовала романтическая музыкальная комедия Роя Дель Рута «Это случилось на Пятой авеню» (1947), где ДеФор представл в образе бездомного ветерана войны, который вместе с группой нью-йоркских бомжей проникает и обживает квартиру мультимиллионера, и в которого влюбляется дочь миллионера. В том же году в вестерне Андре Де Тота «Шомпол» (1947) с участием и Вероники Лейк ДеФор сыграл роль подручного управляющего ранчо (Джоэл МакКри), которому он беззаветно предан и готов отстаивать его интересы в борьбе с конкурентами, не особенно беспокоясь о соблюдении закона.

Музыкальная комедия Майкла Кёртиса «Роман в открытом море» (1948) рассказывает о супругах (Дон ДеФор и Дженис Пейдж), которые подозревают друг друга в неверности. Чтобы проверить верность жены, герой ДеФора отправляет в её в круиз, тайно посылая следить за ней частного детектива (Джек Карсон). В свою очередь жена остаётся дома, чтобы следить за мужем, направляя вместо себя в круиз свою подругу, певицу варьете (Дорис Дэй). В романтической комедии Джорджа Маршалла «Моя подруга Ирма» (1949) ДеФор сыграл миллионера, которого рассчитывает женить на себе лучшая подруга главной героини, но она меняет свои планы ради подающего надежды эстрадного певца (Дин Мартин). Это был первый фильм с участием знаменитого кинематографического дуэта Дина Мартина и Джерри Льюиса.

На рубеже 1940-50-х годов ДеФор сыграл значимые роли в трёх фильмах нуар. В фильме Байрона Хэскина «Слишком поздно для слёз» (1949) ДеФор сыграл роль армейского товарища исчезнувшего мужа (Артур Кеннеди), которого убила жена (Лизабет Скотт) вместе со своим сообщником (Дэн Дьюриа). Однако герой ДеФора вместе с сестрой мужа (Кристин Миллер) начинает собственное расследование, в итоге раскрывая преступление. В фильме нуар Уильяма Дитерле «Тёмный город» (1950) ДеФор сыграл небольшую роль ветерана ВВС и мелкого коммерсанта, из которого группа шулеров вытягивает все личные и общественные деньги, тем самым доводя его до самоубийства. Главные роли в фильме исполнили Чарльтон Хестон как владелец подпольного казино и Лизабет Скотт в качестве влюблённой в него певицы ночного клуба. Фильм нуар Бориса Ингстера «Саутсайд 1-1000» (1950) был выполнен в полу-документальном стиле и рассказывал об охоте правительственных агентов на банду фальшивомонетчиков. ДеФор сыграл в этом фильме главную роль правительственного агента, который под прикрытием внедряется в банду с целью её разоблачения.

В первой половине 1950-х годов ДеФор играл в таких разнообразных фильмах, таких как спортивная мелодрама «Парень, который вернулся» (1951), где его персонаж попытался ухаживать за женой главного героя (Джоан Беннетт), травмированного футболиста (Пол Дуглас), военная комедия с участием Дина Мартина и Джерри Льюиса «Марионетки» (1952), где он сыграл лейтенанта, романтическая комедия Дугласа Серка «Нет места для жениха» (1952) с участием Тони Кёртиса, где он был богатым бизнесменом, за которого мать хочет выдать свою дочь, главную героиню (Пайпер Лори). Музыкальная комедия Х. Брюса Хамберстоуна «Она учится в колледже» (1952) была римейком фильма «Зверь мужского пола» (1938). Героиня этой картины, исполнительница экзотических танцев в ночном клубе (Вирджиния Майо), решила поступить в университет, а её право на учёбу отстаивает главный герой, профессор этого университета (Рональд Рейган). ДеФор сыграл в этой картине богатого бизнесмена и бывшего студента университета, который когда-то был влюблен в профессора.

Во второй половине 1950-х годов двумя наиболее значимыми фильмами с участием ДеФора стали военные картины режиссёра Дугласа Сёрка — биографическая драма «Боевой гимн» (1957) о бывшем священнике (Рок Хадсон), который во время Второй мировой войны становится пилотом бомбардировщика, а с началом Корейской войны снова поступает на военную службу, и драма по роману Эриха Мария Ремарка «Время любить и время умирать» (1958) с Джоном Гэвином в главной роли.

Свою последнюю значимую роль в кино ДеФор сыграл в 1960 году в романтической комедии «Правда жизни» (1960) с участием Боба Хоупа, Люсиль Болл и Рут Хасси.

Карьера на телевидении

В период с 1950 по 1987 год ДеФор сыграл разовые роли более чем в 40 популярных телесериалах, среди них «Театр научной фантастики» (1955), «Альфред Хичкок представляет» (1961), «Три моих сына» (1969), «Модный отряд» (1969), «Виргинец» (1970), «Мэнникс» (1970), «Остров фантазий» (1978) и «Она написала убийство» (1986).

Наибольшего успеха ДеФор добился на телевидении благодаря постоянным ролям в хитовых телесериалах «Приключения Оззи и Харриет» (1952—1957, 96 эпизодов) и «Хэйзел» (1961—1965, 125 эпизодов).

С 1952 по 1957 год в ситкоме «Приключения Оззи и Харриет» (1952) ДеФор играл доброго соседа семьи Нельсонов, весёлого и дружелюбного «Торни» Торнберри, «эта роль далась ему легко, так как в реальной жизни он во многом напоминал своего персонажа». За роль в этом телесериале в 1955 году ДеФор был номинирован на Праймтайм Эмми как лучший актёр второго плана.

Свою самую известную роль ДеФор сыграл в популярном ситкоме «Хэйзел» (1961—1965). Он предстал в образе авторитетного адвоката и главы семейства Джорджа Бакстера («Мистера Би»), у которого работает главная героиня сериала — энергичная доработница Хэйзел Бёрк (Ширли Бут).

Общественная и прочая деятельность

С 1948 года ДеФор жил в Брентвуде, который в то время был фермерским пригородом Лос-Анджелеса. ДеФор принимал активное участие в общественной жизни Брентвуда и даже был избран его почётным мэром.

В 1954—1955 годах ДеФор был президентом Академии телевизионных искусств и наук. Он сыграл ключевую роль в организации трансляции церемонии вручения премий Эмми на национальном телевидении, которая впервые состоялась в марте 1955 года.

В 1957—1962 годах ДеФор и его семья владели рестораном поблизости от Диснейленда в Анахайме.

В 1965 году ДеФор и его дочь Пенни написали книгу «Со всей моей любовью», рассказывающую о работе Пенни в корейском сиротском приюте. Позднее ДеФор выпустил мемуары «Голливуд — ДеФор и после».

Друг президента Рональда Рейгана, ДеФор был назначен в Президентский консультационный совет Корпуса мира и был делегатом национального съезда Республиканской партии, который выдвинул Рейгана на кандидатом на пост президента США.

ДеФор был также членом консультационного совета Департамента реабилитации штата Калифорния, он также был членом совета Гильдии актёров и масоном 33-й степени.

Личная жизнь

В 1942 году ДеФор женился на певице Мэрион Холмс, и с 1948 года они жили в сельском доме в Брентвуде, который в то время был фермерской коммуной недалеко от Лос-Анджелеса.

В браке, который продлился вплоть до смерти ДеФора в 1993 году, у них родилось два сына и три дочери. На момент смерти у ДеФора было двенадцать внуков.

Смерть

ДеФор умер 22 декабря 1993 года от сердечного приступа в больнице Санта-Моники.

Фильмография

• 1936 — Воссоединение / Reunion (эпизодическая роль, в титрах не указан)
• 1937 — Кид Галахад / Kid Galahad — зритель у ринга (в титрах не указан)
• 1937 — Подводная лодка D1 / Submarine D-1 — моряк (в титрах не указан)
• 1938 — Первый курс / Freshman Year — старшеклассник (в титрах не указан)
• 1938 — Брат крыса / Brother Rat — бейсбольный кэтчер (в титрах не указан)
• 1941 — Мы движемся быстро / We Go Fast — Херман Хафф (в титрах Don DeForest)
• 1942 — Прямо к сердцу / Right to the Heart — Томми Сэндс
• 1942 — Зверь мужского пола / The Male Animal — Уолли Майерс
• 1942 — Крылья сокола / Wings for the Eagle — Гил Борден
• 1942 — Люди неба / Men of the Sky (короткометражка) — кадет Дик Мэтьз
• 1943 — Парень по имени Джо / A Guy Named Joe — Джеймс Джей Рурк
• 1944 — Тридцать секунд над Токио / Thirty Seconds Over Tokyo — лейтенант Чарльз МакКлюр
• 1945 — Интриги Сьюзен / The Affairs of Susan — Майк Уорд
• 1945 — Ты пришёл / You Came Along — капитан У. Андерс
• 1945 — Клуб «Аист» / The Stork Club — сержант Дэнни Уилтон
• 1946 — Безоговорочно / Without Reservations — Динк
• 1947 — Шомпол / Ramrod — Билл Шелл
• 1947 — Это случилось на Пятой авеню / It Happened on Fifth Avenue — Джим Баллок
• 1948 — Роман в открытом море / Romance on the High Seas — Майкл Кент
• 1948 — Одним воскресным днём / One Sunday Afternoon — Хьюго Барнстед
• 1949 — Слишком поздно для слёз / Too Late for Tears — Дон Блейк
• 1949 — Моя подруга Ирма / My Friend Irma — Ричард Райнлендер
• 1950 — Тёмный город / Dark City — Артур Уинант
• 1950 — Саутсайд 1-1000 / Southside 1-1000 — Джон Риггс / Ник Старнс
• 1950 — Серебряный театр / The Silver Theatre (телесериал, 2 эпизода)
• 1950 — Время Голливудского театра / Hollywood Theatre Time (телесериал, 1 эпизод)
• 1950—1951 — Театр «Бигелоу» / The Bigelow Theatre (телесериал, 4 эпизода)
• 1951 — Парень, который вернулся / The Guy Who Came Back — Гордон Таун
• 1952 — Девушка в каждом порту / A Girl in Every Port — Берт Сэджвик
• 1952 — И теперь завтра / And Now Tomorrow
• 1952 — Марионетки / Jumping Jacks — лейтенант Келси
• 1952 — Для жениха нет места / No Room for the Groom — Херман Струпл
• 1952 — Она учится в колледже / She’s Working Her Way Through College — Шеп Слейд
• 1952—1955 — Театр звезд «Шлитц» / Schlitz Playhouse of Stars (телесериал, 2 эпизода)
• 1952—1957 — Приключения Оззи и Харриет / The Adventures of Ozzie & Harriet (телесериал, 96 эпизодов)
• 1953 — Голливудская премьера / Hollywood Opening Night (телесериал, 1 эпизод)
• 1953—1956 — Видеотеатр «Люкс» / Lux Video Theatre (телесериал, 3 эпизода)
• 1954 — Телевизионный театр «Гудйир» / Goodyear Television Playhouse (телесериал, 1 эпизод)
• 1955 — Театр научной фантастики / Science Fiction Theatre (телесериал, 1 эпизод)
• 1955 — Театр комедии Эдди Кантора / The Eddie Cantor Comedy Theater (телесериал, 1 эпизод)
• 1956 — Перекрёсток / Crossroads (телесериал, 1 эпизод)
• 1957 — Боевой гимн / Battle Hymn — капитан Дэн Скидмор
• 1957 — Телевизионный театр «Форд» / The Ford Television Theatre (телесериал, 1 эпизод)
• 1958 — Время любить и время умирать / A Time to Love and a Time to Die — Херман Беттикер
• 1958 — Первая студия / Studio One (телесериал, 1 эпизод)
• 1959 — Филадельфийская история / The Philadelphia Story (телефильм) — Джордж Киттеридж
• 1959 — Театр «Дженерал Электрик» / General Electric Theater (телесериал, 1 эпизод)
• 1960 — Правда жизни / The Facts of Life — Джек Уивер
• 1960 — Письмо к Лоретте / Letter to Loretta (телесериал, 1 эпизод)
• 1960 — Лучшее из «Пост» / The Best of the Post (телесериал, 1 эпизод)
• 1961 — Папа О / Daddy-O (телефильм) — Джон Казэн, или Папа О
• 1961—1965 — Хэйзел / Hazel (телесериал, 125 эпизодов)
• 1961 — Альфред Хичкок представляет / Alfred Hitchcock Presents (телесериал, 1 эпизод)
• 1968 — Удар, пас и молитва / A Punt, a Pass, and a Prayer (телефильм) — Бейкер
• 1969 — Три моих сына / My Three Sons (телесериал, 1 эпизод)
• 1969 — Модный отряд / The Mod Squad (телесериал, 1 эпизод)
• 1970 — Виргинец / The Virginian (телесериал, 1 эпизод)
• 1970 — Мэнникс / Mannix (телесериал, 1 эпизод)
• 1975 — Доктор Маркус Уэлби / Marcus Welby, M.D. (телесериал, 1 эпизод)
• 1976 — Эллери Куин / Ellery Queen (телесериал, 1 эпизод)
• 1976 — Мобильная группа Один / Mobile One (телесериал, 1 эпизод)
• 1978 — Чёрная красавица / Black Beauty (мини-сериал)
• 1978 — Остров фантазий / Fantasy Island (телесериал, 1 эпизод)
• 1978 — Лодка любви / The Love Boat (телесериал, 1 эпизод)
• 1978 — Вегас / Vega$ (телесериал, 1 эпизод)
• 1983 — Мэтт Хьюстон / Matt Houston (телесериал, 1 эпизод)
• 1984 — Редкая порода / Rare Breed — Фрэнк Нельсон
• 1986 — Она написала убийство / Murder, She Wrote (телесериал, 1 эпизод)
• 1987 — Сент-Элсвер / St. Elsewhere (телесериал, 1 эпизод)

Ссылки

• [www.imdb.com/name/nm0214529/ Дон ДеФор] на сайте IMDB
• [www.allmovie.com/artist/don-defore-p17720 Дон ДеФор] на сайте Allmovie
• [www.tcm.com/tcmdb/person/47537%7C39513/Don-DeFore/ Дон ДеФор] на сайте Turner Classic Movies

Отрывок, характеризующий ДеФор, Дон

– А присудил!.. присудил!.. – сказал старик тихим голосом и, как показалось князю Андрею, с смущением, но потом вдруг он вскочил и закричал: – Вон, вон! Чтоб духу твоего тут не было!..

Князь Андрей хотел тотчас же уехать, но княжна Марья упросила остаться еще день. В этот день князь Андрей не виделся с отцом, который не выходил и никого не пускал к себе, кроме m lle Bourienne и Тихона, и спрашивал несколько раз о том, уехал ли его сын. На другой день, перед отъездом, князь Андрей пошел на половину сына. Здоровый, по матери кудрявый мальчик сел ему на колени. Князь Андрей начал сказывать ему сказку о Синей Бороде, но, не досказав, задумался. Он думал не об этом хорошеньком мальчике сыне в то время, как он его держал на коленях, а думал о себе. Он с ужасом искал и не находил в себе ни раскаяния в том, что он раздражил отца, ни сожаления о том, что он (в ссоре в первый раз в жизни) уезжает от него. Главнее всего ему было то, что он искал и не находил той прежней нежности к сыну, которую он надеялся возбудить в себе, приласкав мальчика и посадив его к себе на колени.
– Ну, рассказывай же, – говорил сын. Князь Андрей, не отвечая ему, снял его с колон и пошел из комнаты.
Как только князь Андрей оставил свои ежедневные занятия, в особенности как только он вступил в прежние условия жизни, в которых он был еще тогда, когда он был счастлив, тоска жизни охватила его с прежней силой, и он спешил поскорее уйти от этих воспоминаний и найти поскорее какое нибудь дело.
– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.
– Слава богу, что могу ехать, – сказал князь Андрей, – очень жалею, что ты не можешь.
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.
Кроме этих поименованных лиц, русских и иностранных (в особенности иностранцев, которые с смелостью, свойственной людям в деятельности среди чужой среды, каждый день предлагали новые неожиданные мысли), было еще много лиц второстепенных, находившихся при армии потому, что тут были их принципалы.
В числе всех мыслей и голосов в этом огромном, беспокойном, блестящем и гордом мире князь Андрей видел следующие, более резкие, подразделения направлений и партий.
Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
Из всех этих партий, в то самое время, как князь Андрей приехал к армии, собралась еще одна, девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на все, что делалось при штабе главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости.
Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.