Деарт, Борис
Борис Деарт | |
Имя при рождении |
Борис Анатольевич Монастырёв |
---|---|
Дата рождения | |
Дата смерти |
22 декабря 2005 (39 лет) |
Место смерти | |
Страна | |
Профессии | |
Жанры |
электронная музыка, аранжировка |
Коллективы |
Группы «Большая крыша», «Фотон» |
Сотрудничество |
Сергей Чекалин, группы «Мегаполис», «Квартал» |
Борис Деарт (настоящее имя: Борис Анатольевич Монастырёв), (19 января 1966 — 22 декабря 2005, Москва) — советский и российский композитор, аранжировщик и музыкант. Работал в области «романтической электронной космической музыки», это направление иногда относят к стилю «нью-эйдж». Наиболее известная и популярная электронная композиция Бориса Деарта — «Экология», которая часто исполнялась в СССР и России в 1980-90 х гг. как аудиозаставка на радио и телевидении.
Содержание
Биография
В юности был поклонником «Спейс» и Жан-Мишеля Жарра. Музыкальную карьеру начал клавишником в группе Игоря Григорьева «Большая крыша» (которая работала на стыке рока и джаза)[1], потом был ударником в малоизвестной группе «Авангард» в МИСиСе, затем становится аранжировщиком для групп «Мегаполис» и «Квартал». Знаковым событием в биографии Бориса Деарта является знакомство с композитором и исполнителем своих песен Сергеем Чекалиным, по произведениям которого делает аранжировки. Так, композиция «Экология» является аранжировкой произведения Чекалина «Люди и книги» (1988 г.). К этому времени композиции начинают транслироваться на радио и телевидении. В начале 1990-х гг. Борис Деарт — в московской группе «Фотон», игравшей электронную музыку, при этом продолжает сочинять новые композиции и распространять свои записи на магнитофонных кассетах. Одна из копий попадает в редакцию испанского журнала «Синтезато», посвящённого электронной музыке и на его станицах печатается восторженная рецензия в адрес мелодий Бориса Деарта, а независимая немецкая фирма издаёт сборник с его произведениями.
В 1994 г. в России выходит альбом электронно-романтических композиций Бориса Деарта («Галактика „Розовый слон“»), куда вошла известная «Экология», так и менее известные как «Фламенко», «Голубые краски дождя», «Балаган». Из-за отсутствия рекламы диск не получил популярности; относительно малая известностью диска связана также с уменьшением количества выступлений Деарта и его сосредоточением на музыкальных экспериментах в своей домашней студии. В 1996 г. выходит следующий альбом «665», резко отличающийся от предыдущего издания и имевший необычное содержание: он состоял из сюиты в 12 частях и уже известной композиции «Мираж» в начале альбома. После выпуска альбома «665» Борис Деарт прекращает заниматься созданием собственных композиций и занимается аранжировкой поп-музыки (например автором аранжировки известной песни «Электричка» А.Апиной является Деарт). В 1997 г. Борис Деарт в связи с финансовыми трудностями теряет свою звукозаписывающую студию и вынужден подрабатывать в музыкальном салоне студии «Союз» продавцом-консультантом.
В последние годы жизни Деарт работает таксистом, начинает сильно выпивать, его семья разваливается, сам Борис становится всё более неадекватным и медленно деградирует как личность. В декабре 2005 г. Деарт умирает в своей московской квартире.
Музыкальные произведения
Альбом «Галактика „Розовый слон“», 1994 г.
- Увертюрка
- Космические одуванчики
- Комета печали (аранжировка произведения С. Чекалина «На кладбище»)
- Голубые краски дождя
- Звёздное танго
- Балаган
- Экология (аранжировка произведения С. Чекалина «Люди и книги»)
- Кислотный дождь
- Фламенко
- Галактика «Розовый слон»
- No more
Альбом «665», 1996 г.
- «Мираж» — электронно-романтическая композиция в японском стиле.
Напишите отзыв о статье "Деарт, Борис"
Ссылки
- [ololo.fm/artist/biography/Борис+Деарт]
Примечания
- ↑ [jazzquard.ru/index.pl?act=PRODUCT&id=3151]
Отрывок, характеризующий Деарт, Борис
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»
На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.