Дебреценская операция
| Дебреценская операция | |||
| Основной конфликт: Вторая мировая война, Великая Отечественная война | |||
| Дата |
6 — 28 октября 1944 | ||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
Победа СССР и Румынии | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Дебреценская операция — наступательная операция южного крыла советских войск на Восточном фронте в ходе Второй мировой войны в конце 1944 года. Проводилась силами 2-го Украинского фронта в период с 6 октября по 28 октября 1944сг. целью разгрома немецкой группы армий «Юг» и содействия 4-му Украинскому фронту в разгроме восточно-карпатской группировки войск противника. Основным направлением удара был выбран крупный венгерский город Дебрецен.
Содержание
Операция
Дебреценская операция 1944, наступательная операция войск 2-го Украинского фронта в Великой Отечественной войне, проведённая 6—28 октября на территории Венгрии и Румынии.
Общая обстановка. Замысел операции
После разгрома немецко-фашистских войск под Яссами и Кишинёвом войска 2-го Украинского фронта (командующий Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский) в составе 40, 7 гв., 27, 53, 46-й общевойсковых, 6-й гв. танковой, 5-й воздушной армий, двух конно-механизированных групп (КМГ), а также 1-й и 4-й румынских армий, продолжая наступление, в конце сентября— начале октября 1944 г. вышли своим левым крылом на территорию Югославии и румыно-венгерскую границу. Общая протяжённость их дугообразного и извилистого фронта достигала 800 км. 2-му Украинскому фронту (УФ) противостояла группа армий «Юг» (командующий ген.-полковник Г. Фриснер), имевшая в своём составе 8-ю и 6-ю немецкие, 2-ю и 3-ю венгерские армии и три дивизии группы армий «Ф».
Войска фронта получили задачу разгромить противника в р-не Клуж, Орадя, Дебрецен и, развивая наступление на север, в направлении Ньиредьхаза, Чоп, содействовать 4-му УФ в разгроме восточно-карпатской группировки противника и овладении районом Ужгород, Мукачево.
По замыслу операции главный удар наносился в центре силами 53-й и 6-й гв. танковой армий, КМГ генерал-лейтенанта И. А. Плиева и 1-й румынской армии из района южнее Орадя и северо-западнее Арада в направлении Дебрецена.
Войска правого крыла фронта — 40-я и 7-я гвардейская армии должны были наступать в общем направлении на Сурдук; 27-й армии было приказано совместно с 4-й румынской армией овладеть районом Клужа, а КМГ генерал-лейтенанта С. И. Горшкова наступать на Сату-Маре, Карей и освободить эти города. Наступление главных сил фронта с юга обеспечивала 46-я армия, получившая задачу очистить от противника югославскую территорию к востоку от р. Тиса и захватить плацдармы на её правом берегу у гг. Сегед, Сента и Вечей.
С воздуха действия войск поддерживались авиацией 5-й воздушной армии, в оперативном подчинении которой находился 1-й румынский авиационный корпус.
К началу наступления советские войска превосходили противника: в людях — в 3, в орудиях — в 1,8, в миномётах — в 4, в танках — в 3, в САУ — в 1,3 и в самолётах — в 3 раза.
Ход операции
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[map-siteonline.ru/debrecenskno-1.jpg Карта Дебреценской наступательной операции] |
Наступление началось 6 октября 1944 года короткой, но мощной артиллерийской и авиационной подготовкой. 53-я армия и КМГ генерала Плиева уже в первый день прорвали главную полосу обороны и к исходу третьего дня наступления продвинулись до 100 км на север. Действия 6-й гв. танковой армии, усиленной стрелковым корпусом, оказались менее успешными. Ей не удалось с ходу овладеть г. Орадя. Для содействия ей были привлечены главные силы КМГ ген. Плиева, которая нанесла удар на Орадя с северо-запада. В результате этого манёвра 12 октября город был освобождён. К этому же времени войска 2-го УФ разгромили противника на дебреценском и сегедском направлениях, очистили венгерское левобережье Тисы к югу от Дебрецена, освободили г. Сегед, а на правом крыле овладели г. Клуж. Продвигаясь в направлении Сату-Маре, Чоп, они содействовали наступлению войск 4-го УФ в Карпатах.
Большую помощь наступавшим оказывала авиация. Развивая наступление, войска фронта 20 октября овладели Дебреценом. 22 октября КМГ ген. Плиева, в которую были переданы и соединения КМГ генерала Горшкова, овладела г. Ньиредьхаза, а передовыми частями вышла на р. Тиса, перерезав путь отхода клужско-сегедской группировки противника (1-я и 2-я венгерские и 8-я нем. армии). Чтобы избежать окружения, противник предпринял силами трёх армейских и одного танкового корпусов контрудар по флангам КМГ и перерезал её коммуникации южнее Ньиредьхазы. После тяжёлых пятидневных боёв сов. войска 27 октября оставили г. Ньиредьхаза и соединились с основными силами фронта. К концу октября войска фронта правым крылом охватили противника в районе Ньиредьхазы, в центре вышли к р. Тиса и овладели плацдармом на её правом берегу, а армиями левого крыла продвинулись в междуречье Тисы и Дуная к Будапешту.
28 октября фронту была поставлена задача на подготовку Будапештской операции. В ходе 23-дневного наступления войска 2-го Украинского фронта нанесли тяжёлое поражение группе армий «Юг», продвинулись на правом крыле на 230—275 км, в центре и на левом крыле — на 130—150 км и создали выгодные условия для разгрома противника в р-не Будапешта.
Результаты операции
В результате операции войска 2-го Украинского фронта нанесли поражение группе армий «Юг», продвинулись на различных участках фронта на расстояние от 130 до 275 км, захватив оперативный плацдарм на р. Тиса южнее города Сольнок.
По советским данным, с 6 октября по 6 ноября было истреблено 100000 немецко-венгерских солдат, 42160 попало в плен, 1038 танков и самоходок было уничтожено или захвачено и 802 уничтоженных или трофейных самолётов[1].
- ↑ [9may.ru/10.11.1944/inform/m2804 Наша Победа. День за днём — проект РИА Новости]
Важнейшим итогом Дебреценской операции явилось освобождение от немецко-фашистских оккупантов почти всего левобережья Тисы (29% тер. и ок. 25% нас. Венгрии) и Северной Трансильвании. Выход советских войск на Средне-Дунайскую низменность и овладение Дебреценом оказали большое влияние на политическую обстановку в Венгрии, усилив антифашистское движение. Характерной особенностью Дебреценской операции было то, что в ходе её удалось организовать и успешно осуществить оперативно-стратегическое взаимодействие двух фронтов.
За боевые отличия и героизм личного состава при освобождении г. Дебрецен 24 частям и соединениям были присвоены наименования «Дебреценских», 13 — «Сегедских», 10 — «Клужских». В последующем в Дебрецене состоялась 1-я сессия Временного национального собрания, положившая начало образованию центральных органов рождавшейся народно-демократической Венгрии.
Напишите отзыв о статье "Дебреценская операция"
Примечания
Литература
- Н. В. Огарков. Дебреценская // Советская Военная Энциклопедия. — М.: Воениздат, 1980. — Т. 3. — С. 119—120. — 672 с. — 106 000 экз.
- Освободительная миссия Советских Вооруженных Сил во второй мировой войне. Изд. 2-е. М., 1974; Освобождение Юго-Восточной и Центральной Европы войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов (1944—1945). М., 1970;
- М и н а с я н М. М. Освобождение народов Юго-Восточной Европы. Боевые действия Красной Армии на территории Румынии, Болгарии, Венгрии и Югославии в 1944—1945 гг. М., 1967;
- Будапешт — Вена — Прага. М., 1965. М. М. Малахов.
Ссылки
- [www.encyclopaedia-russia.ru/article.php?id=797 Дебреценская операция]
Отрывок, характеризующий Дебреценская операция
– Как видишь, – сказал он.– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
