Дебу, Константин Ипполитович

Константин Ипполитович Дебу
Константин Ипполитович Дебу (фото из «ЭСБЕ»; доп. том Ia, стр. 663)
Дата рождения:	1867(1867)
Дата смерти:	1942(1942)
Место смерти:	Ленинград
Страна:	Российская империя Российская империя СССР СССР
Научная сфера:	химия
Альма-матер:	СПбГУ

Константин Ипполитович Дебу (1867 — март 1942, Ленинград) — российский химик, преподаватель и переводчик, один из авторов «ЭСБЕ».

Биография

Константин Ипполитович Дебу родился в 1867 году в семье Ипполита Матвеевича Дебу и был назван в честь брата отца Константина Матвеевича. Оба брата состояли в кружке Петрашевского и были среди тех петрашевцев, кому после ареста довелось пережить несостоявшийся расстрел на Семёновском плацу в Санкт-Петербурге, после чего они были отправлены служить в арестантские роты, а затем переведены в солдаты русской императорской армии.

В 1886 году Константин Ипполитович Дебу окончил курс 1-й Петербургской классической гимназии и сразу поступил на естественно-историческое отделение физико-математического факультета Новороссийского университета. В 1887 году перевёлся на одноимённый факультет в Санкт-Петербургский университет, который успешно окончил в 1890 году.

С 1896 года учёный вёл отдел сельскохозяйственных машин в журнале «Сельский хозяин», где поместил целый ряд статей по разнообразным сельскохозяйственным вопросам.

С 1901 года состоял лаборантом на Петербургских высших женских курсах. Кроме специальных химических работ, произведенных в сотрудничестве с профессором Алексеем Евграфовичем Фаворским, им было издано отдельными брошюрами множество самостоятельных работ по химии, по сельскохозяйственному машиноведению и сельскохозяйственной технологии.

С 1924 по 1930 году Дебу руководил отделом машиноведения при Государственном институте опытной агрономии.

Константин Ипполитович Дебу в последние годы жизни, несмотря на приближающуюся слепоту, заведовал кафедрой химии в Ленинградском сельскохозяйственном институте. К. И. Дебу умер в марте 1942 года в блокадном Ленинграде.

К. И. Дебу перевёл с французского языка ряд трудов, в частности сочинение Жоржа Дари: «Электричество во всех его применениях» (Санкт-Петербург, 1903). Его безукоризненные переводы французских авторов переиздаются до настоящего времени. Также им были изданы два перевода — Энгельса, «Происхождение семьи, частной собственности и государства», и Каутского, «Экономическое учение Карла Маркса» (1906) сделанные его отцом.

Библиография

• «Получение эфирных масел перегонкой» (СПб., 1898)
• «Эфирные масла. Получение, описание и исследование» (СПб., 1901)
• «Парфюмерное производство» (СПб., 1901)
• «Сидр» (СПб., 1902)
• «О культуре душистых растений и производстве душистых масел» (журнал «Сельский Хозяин», 1903)
• «Ветряные двигатели» (СПб., 1904)
• «Проект сельскохозяйственной маслобойни и мельницы» (СПб., 1904)
• «Руководство по выбору и уходу за сельскохозяйственными машинами и орудиями. Орудия для ухода за посевами и для уборки травы. Машины для уборки хлебных растений. Луговые орудия. Веялки и сортировки» (в 5 вып. СПб., 1901—1905)
• «Подводное плавание» (СПб., 1905)
• «О мяте и мятном масле» (журнал «Сельский Хозяин», 1905)
• «Маслобойное и маслоэкстракционное производство» (СПб., 1909)
• «Выделение пахучих начал из цветов путём поглощения» (журнал «Прогрессивное садоводство и огородничество», 1909)
• «Применение жировых веществ к извлечению из цветов пахучего начала и значение этого способа» (журнал «Прогрессивное садоводство и огородничество», 1909)
• «Способы использования растений для приготовления душистых помад и масел» (журнал «Прогрессивное садоводство и огородничество», 1909)
• «Водяные и ветряные двигатели» (СПб., 1910)
• «Двигатели нефтяные и керосиновые и т. д.» (СПб., 1913)
• «Хлебопекарное производство» (СПб., 1912)
• «Как приготовлять колесную и копытную мазь» (Л, 1925)
• «Курс сельскохозяйственной технологии» (М.-Л., 1926).

Литература

• Дебу, Константин Ипполитович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Персоналии   Российская империя   Химия

Отрывок, характеризующий Дебу, Константин Ипполитович

Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.