Деванов, Худайберген

Худайберген Деванов
Xudoybergan Devonov
Дата рождения:	1879(1879)
Место рождения:	Хива Хорезм
Дата смерти:	1940(1940)
Место смерти:	Ташкент
Гражданство:	Хивинское ханство Хивинское ханство Российская империя Российская империя СССР СССР
Профессия:	кинорежиссёр сценарист,кинооператор
Карьера:	1908—1938
Направление:	Документальное кино

Худайберген Деванов (узб. Xudoybergan Devonov; 1879—1940) — первый узбекский фотограф и кинооператор.

Ссылки

• [www.khiva.uz/ru/index.html Официальный сайт Хивы]
• [www.indostan.ru/blog/1_2181_0.html Фото Хивы]
• [www.centralasia-travel.com/ru/countries/uzbekistan/sights/khiva Хива. Достопримечательности Хивы. Гостиницы Хивы] (рус.). Centralasia-travel.com. Проверено 1 мая 3013. [www.webcitation.org/6GWIKAm7C Архивировано из первоисточника 11 мая 2013].
• [youtube.com/watch?v=sgaN8VCco50 Feruza Jumaniyozova - "Zangini" - ウズベクの音楽 - 720p (HD)] на YouTube
• Hudaybergen Devanov - Mgnovenia, stavshie vechnostyu - 2011, p.1 www.youtube.com/watch?v=CVf_pvcX8_E
• Hudaybergen Devanov - Mgnovenia, stavshie vechnostyu - 2011, p.2 www.youtube.com/watch?v=lCaw59PEh_M
• Xudoybergan Devonov - Qafasdagi Qaldirgoch - 2000 www.youtube.com/watch?v=IxQYZovIUas
• Hudoybergan Devonov - 1970 www.youtube.com/watch?v=wAb5J1fW9Q4

Биография

Худайберген Деванов родился в 1879 году в семье Нурмухаммада Деванова, управляющего и смотрителя владений в Ходжейли. Он получил хорошее образование в Хиве, где овладел арабским языком. Увлекался поэзией, сам пробовал писать стихи. Деванов играл почти на всех узбекских музыкальных инструментах. Увлекался садоводством, в семейном саду им было выращено около 40 сортов роз.

Творчество

Первым учителем Худайбергена Деванова был немец-кинолюбитель Вильгельм Пеннер, который приобщил его к фотоделу и кинооператорству.

В обстановке ортодоксального исламского общества, в котором испокон веков существовал религиозный запрет на изображение всего одушевленного, Х. Деванов сумел стать первым фотографом, а затем и кинооператором Хивинского ханства.

В составе хорезмийской делегации отправившейся в 1908 году в Санкт-Петербург был и Худайберген Деванов. В столице Российской империи Х. Диванов изучал тонкости фотографического дела у признанных профессионалов. Его оставили на два месяца для стажировки после завершения работы хивинской дипломатической миссии. Х. Диванов привез на родину различные фото- и кинопринадлежности, в том числе кинокамеру марки «ПАТЭ» № 593, что позволило ему самостоятельно снять первый узбекский документальный киносюжет о выезде на фаэтоне в 1910 г. хивинского хана Асфандияра. Сохранились также его первые киноленты «Памятники архитектуры нашего края» (114 метров, 1913 г.), «Виды Туркестана» (100 метров, 1916 г.) и др..

1908 год стал годом рождения узбекского кино. Худайберген Деванов снимал на камеру исторические достопримечательности, минареты, мечети и многое другое. Благодаря его работе жители других стран впервые познакомились с древней самобытной культурой Хорезма.

Гибель

В 1938 году Х. Деванов был отправлен в лагерь для политзаключенных в Янгиюль, где и погиб в 1940 году.

В 1958 году Худайберген Деванов был реабилитирован.

Он оставил после себя богатейший отснятый материал, большая часть которого была уничтожена после ареста.

Литература

• Фотовыставка «130-летие со дня рождения основателя узбекского фотоискусства и первого кинооператора Худайбергена Диванова». Ташкент, 2009.
• Каюмов М. Начало ХХ века. Туркестан. Узбекистан. Первые шаги национального кинематографа // Народное слово, 11 октября1995 г.

Отрывок, характеризующий Деванов, Худайберген

– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?