Деваштич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Деваштич
лат. Divashtich
тадж. Деваштич
<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Памятник Деваштичу, Пенджикент, Таджикистан</td></tr>

Правитель Пенджикента
708 — 722
Предшественник: Чекин Чур Бильге
Преемник: титул упразднен
 
Вероисповедание: зороастризм
Рождение: неизвестно
Самарканд
Смерть: 722(0722)
Великий Хорасан

Деваштич (согд. δy-w’šty-c), также Дивастич и Дивашти (? — 722) — согдийский афшин (правитель), один из последних правителей Самаркандского Согда, правитель Пенджикента (предполагаемая дата начала правления — 708 год н. э).





Биография

Происходил из рода потомков шахиншаха Бахрама V. Диваштич вырос в Пенджикенте, где женился на дочери местного правителя Чекин Чур Бильге. После его смерти он стал правителем Пянджикента. Будучи зороастрийцем, в 720 году он вместе с царем Согда Гуреком поднял восстание против арабских завоевателей.

После взятия крепости на долине реки Зерафшан штурмом, Деваштич был распят арабскими воинами хорасанского эмира Саида аль-Хараши в 722 году.

Архив Деваштича

Архив Деваштича, случайно обнаруженный в 1932 году в Таджикистане на развалинах крепости Муг-К’ала на горе Муг (замок *’bγr = *Aparγar арабских источников), представляет собой важный источник согдийских текстов (74 документа)[1]. Некоторые письма принадлежали самому Деваштичу. Среди писем Деваштича, документ В-17 является наиболее интересным для политической и дипломатической истории Согда первой четверти VIII в. В этом письме содержатся совершенно ясные указания на то, что Деваштич считал себя вассалом кагана — речь идёт, по-видимому, о кагане восточных тюрок. Весьма примечательно и сообщение Деваштича о посещении его ферганским царем. Интересны сведения о военных отрядах восточных тюрок и китайцев, прибывших к Деваштичу[2].

Несколько лет назад в фондах музея на городище Афрасиаб в Самарканде был обнаружен фрагмент документа на коже, предположительно из архива царя Диваштича[3].

В кино

Напишите отзыв о статье "Деваштич"

Примечания

  1. Согдийские тексты с горы Муг. Чтение, перевод, комментарий. Выпуск II. Юридические документы и письма. Чтение, перевод и комментарии В. А. Лившица. М., 1962.
  2. [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/II/3_sogd_pism_Mug/text.htm Три письма с горы Муг 1]
  3. «История материальной культуры Узбекистана» вып. 32, с.248-250.


Отрывок, характеризующий Деваштич

– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.