Девис-Монтен

Авиабаза «Девис-Монтен»
700 из более чем 4400 единиц хранения — истребители «McDonnell Douglas F-4 Phantom II»
Страна: Регион:	США Аризона
Тип:	военный
Код ИКАО: Код ИАТА:	KDMA DMA
Высота: Координаты:	32°09′ с. ш. 110°51′36″ з. д.32.150° с. ш. 110.86000° з. д. / 32.150; -110.86000
Местное время:	UTC ?
Эксплуатант:	ВВС США
Сайт:	[www.dm.af.mil/ af.mil]

Авиабаза ВВС США «Девис-Монтен» (англ. Davis-Monthan Air Force Base) расположена в черте города Тусон, штат Аризона. Помимо строевых авиачастей (355-е истребительное авиакрыло) и штабов (12-е командование ВВС США), на базе «Девис-Монтен» хранится на консервации, вероятно, крупнейший парк авиатехники в мире — более 4400 единиц, складировано и сорок космических кораблей, суммарная стоимость имущества превышает тридцать пять миллиардов долларов.

История

База основана в 1925 и названа в память о жителях Тусона, военных лётчиках Первой мировой войны Сэмюэле Дэвисе (погиб в 1921) и Оскаре Монтене (погиб в 1924). В 1940 база была расширена, здесь готовили экипажи бомбардировочной авиации. После войны база «Девис-Монтен» была выбрана в качестве «кладбища самолётов», в связи с сухим климатом и твёрдой почвой, позволявшей хранить самолёты на неподготовленных площадках. Однако уже в 1946, с началом холодной войны, здесь вновь обосновались строевые части стратегической авиации — две авиагруппы Boeing B-29 Superfortress. 2 марта 1949 B-50 Superfortress, взлетевший с базы «Девис-Монтен», выполнил безостановочный кругосветный полёт (продолжительность полёта 94 часа с четырьмя дозаправками в воздухе). C 1963 по 1976 здесь базировались самолёты-шпионы Lockheed U-2, с начала 1960-х гг. по 1984 — 18 ракет шахтного базирования Titan II.

В 1976 командование стратегической авиации передало базу тактической авиации в лице 355-го истребительного авиакрыла, базирующегося в «Девис-Монтен» по сей день. Несмотря на название, основная ударная сила этой части — штурмовики Fairchild Republic A-10 Thunderbolt II, а само 355-е крыло — ведущая учебная часть ВВС США по подготовке экипажей этих машин.

309-я группа

Однако база знаменита не этой частью, а т. н. 309-й группой по обслуживанию и ремонту авиакосмической техники (309-я группа по обслуживанию и ремонту авиакосмической техники (англ.) (сокр. AMARG) — крупнейшим хранилищем законсервированной авиатехники, принадлежащей как министерству обороны, так и другим государственным службам США (береговая охрана, NASA и т. д.). 309-я группа была образована в 1946 как 4105-я группа армейской авиации, при выделении ВВС США в отдельный род войск (1949) стала 3040-м авиаскладом, нынешнее название установлено в мае 2007. В 309-й группе работает более 550 человек, в основном — гражданские специалисты.

Ежегодно на хранение поступает около 400 единиц, и столько же выбывает (продаётся дружественным странам или уничтожается). В это число не входят авиапарки, уничтожаемые по отдельным межгосударственным соглашениям (только по договору СНВ-I на базе было уничтожено 365 бомбардировщиков Boeing B-52 Stratofortress). При постановке на хранение со всех машин демонтируется вооружение и секретное оборудование. Топливные системы осушаются и прокачиваются маслом, образующим защитную плёнку.

Парк техники на базе делится на 4 категории:

• Долгосрочная консервация (потенциально боеспособная техника)
• Краткосрочная консервация (потенциально боеспособная техника)
• Самолёты — доноры запчастей (постепенно разбираются, небоеспособны)
• Техника для продажи

Согласно данным на официальном сайте, на каждый доллар, израсходованный на содержание 309-й группы, база зарабатывает 11 долларов продажей запчастей и восстановленных самолётов.

Доступ публики

База и кладбище самолётов закрыты для посещений и хорошо охраняются. Рядом с базой расположен открытый музей авиатехники «Pima Air & Space Museum (англ.)», который организует автобусные экскурсии по территории базы. Несмотря на ограниченное время и фиксированный маршрут таких экскурсий, иногда экскурсантам удавалось рассекретить образцы техники, неизвестные широкой публике. Так, именно любители впервые опубликовали фотографии беспилотного самолёта-разведчика Lockheed D-21 — 17 таких машин были поставлены на консервацию в начале 1970-х. Фотографии вызвали бурное обсуждение в любительской среде и ответную дезинформацию со стороны ВВС США; настоящее предназначение этих машин было раскрыто только десятилетие спустя.

Здесь проходили съемки фильма «Трансформеры: Месть падших».

См. также

Липецкий авиацентр

Ссылки

• [www.dm.af.mil Официальный сайт авиабазы]
• [maps.google.com/maps?t=h&q=32.214476,-110.918192&ie=UTF8&ll=32.165732,-110.861535&spn=0.021906,0.047035&z=15&om=1 База на «Google Maps»]

Отрывок, характеризующий Девис-Монтен

– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.