Девяносто третий год

Девяносто третий год
Обложка первого издания романа (1874 год)
Жанр:	Роман
Автор:	Виктор Гюго
Язык оригинала:	французский
Дата написания:	1872–1873
Дата первой публикации:	1874
Издательство:	Michel Lévy frères
Предыдущее:	Человек, который смеётся
[lib.ru/INOOLD/GUGO/93god.txt Электронная версия]
Текст произведения в Викитеке

«Девяно́сто тре́тий год» (фр. Quatrevingt-treize) — последний роман Виктора Гюго, рассказывающий о последних днях Великой французской революции.

Сюжет

История начинается с вторжения в Бретань маркиза де Лантенака, принявшего командование над восставшими шуанами против сторонников республики. За Лантенаком начинают охоту революционеры, в числе которых его племянник Говен. Произведение повествует о противостоянии двух моделей общества, двух видений истории, двух систем ценностей. Маркиз де Лантенак воплощает старый режим, в то время как его племянник воплощает в себе модернизм и революционные идеалы республиканцев. Третий персонаж, бывший священник и наставник Говена, Симурден, который назначен уполномоченным Конвента в Вандею. В романе также присутствуют три ключевых деятеля Французской революции: Марат, Дантон и Робеспьер.

История создания

Роман был написан на острове Гернси. Гюго планировал написание этого произведения ещё в 1862 году сразу после публикации «Отверженных». Книга, тем не менее, осталась проектом в течение десяти лет. Подготовку, работу с исторической документацией и написание романа Гюго начинает в декабре 1872 года, заканчивая его в июне-июле 1873 года. Книга была издана Мишелем Леви 19 февраля 1874 г. под названием «Девяносто три. История первая: Гражданская война» и имела мгновенный успех: 8000 проданных копий за первые двенадцать дней.

Экранизации

• 1921 — кинофильм «Девяносто третий год», реж. Андре Антуан</sub>
• 1962 — телефильм «Девяносто третий год», реж. Ален Боде</sub>

Ссылки

• [www.tverlib.ru/gugo/93god.htm М.Толмачёв о романе Виктора Гюго «Девяносто третий год»]

Отрывок, характеризующий Девяносто третий год

Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.