Дежа, Андреас

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Андреас Дежа

Андреас Дежа на 35-й премии Энни
Дата рождения:

1 апреля 1957(1957-04-01) (67 лет)

Место рождения:

Гданьск, Польша

Жанр:

Анимация

Андреас Дежа (англ. Andreas Deja; род. 1 апреля 1957 года, Гданьск, Польша) — аниматор, работающий в компании Уолта Диснея. С 1958 года он жил в Германии, где получил художественное образование. С детства был поклонником традиционной диснеевской анимации, что и привело его в студию в 1980 году. Первый фильм, над которым он работал — «Чёрный котёл», вышедший в 1985 году. Примерно в это же время он знакомится с Тимом Бёртоном, однако, их сотрудничество не сложилось из-за творческих разногласий.

Больше всего Дежа известен как главный аниматор таких ярких диснеевских персонажей-злодеев, как Гастон из «Красавицы и Чудовища», Джафар из «Аладдина» и Шрам из «Короля Льва». Другие заметные его работы — Тритон из «Русалочки», Ванесса оттуда же, Геркулес из одноимённого мультфильма, Лило из «Лило и Стич», а также Роджер из фильма «Кто подставил кролика Роджера». В недавнем прошлом Дежа выступил в качестве аниматора-консультанта в работе над мультфильмом «Бэмби 2», а на данный момент он является постоянным специалистом в области анимации Микки Мауса и работал над анимацией Королевы Нариссы в фильме «Зачарованная».



Портфолио

Напишите отзыв о статье "Дежа, Андреас"

Ссылки

  • [www.andreasdeja.de/ Официальный сайт (на немецком)]
  • [www.imdb.com/name/nm0215152/ Андреас Дежа] на сайте Internet Movie Database (IMDB)
  • [www.dvdmg.com/interviewandreasdeja.shtml Интервью dvdmg.com (2003 год)]
  • [filmforce.ign.com/articles/391/391632p1.html Интервью IGN (2003 год)]
  • [www.animated-news.com/archives/00003772.html Интервью Animated News (2005 год)]


Отрывок, характеризующий Дежа, Андреас

Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?