Дезерет

Штат Дезерет, англ. State of Deseret — не признанный федеральным правительством США штат, на территорию которого претендовали с 1849 г. по 1851 г. мормонские поселенцы в Солт-Лейк-Сити во главе с Бригамом Янгом.

История

Название Дезерет происходит из Книги Ефера (раздел Книги Мормона) и якобы обозначало медоносную пчелу на языке древних поселенцев. Были сформированы временные органы власти и законодательное собрание, написаны конституция штата и уголовный кодекс. Федеральные власти, однако, выступили категорически против претензий мормонов на обширную территорию, границы которой были указаны в конституции штата Дезерет.

Переговоры мормонов с федеральными властями привели к компромиссу: в сентябре 1850 г. конгресс США принял закон о создании территории Юта, с территорией намного меньшей, чем было предусмотрено в Конституции штата Дезерет.

3 февраля 1851 г. Бригам Янг был инаугурирован в должности первого губернатора Территории Юта. 4 апреля 1851 г. Генеральная ассамблея Дезерета приняла решение о роспуске штата. 4 октября того же года законодательное собрание территории Юта приняло решение о юридической силе на своей территории законов распущенного штата Дезерет.

После учреждения Территории Юта руководство мормонской общины не отказалось от идеи создания штата Дезерет. В период 1862—1870 гг. группа мормонских старейшин во главе с Бригамом Янгом формировала теневое правительство после каждого заседания территориального законодательного собрания для ратификации законов так называемого «штата Дезерет». В 1856, 1862 и 1872 гг. предпринимались попытки написать конституцию штата в границах Территории Юта.

Идея создания государства, основанном на идеях мормонизма, потеряла почву после постройки в 1869 г. Первой трансконтинентальной железной дороги, которая открыла путь на мормонские земли множеству поселенцев, относившихся к другим конфессиям.

Несмотря на неудачу проекта с созданием штата Дезерет, его название получило символическое значение среди мормонов. Университет Юты изначально назывался Дезеретский университет, а крупная мормонская книгоиздательская компания носит название Deseret Book Company. Кроме того, в конце 1860-х гг. мормоны создали и пытались внедрить во всём англоязычном мире дезеретский алфавит.

См. также

• Дезеретский алфавит
• Война в Юте
• Мормонизм в Мексике

Литература

• Allen, James B. and Leonard, Glen M. The Story of the Latter-day Saints. Deseret Book Co., Salt Lake City, UT, 1976. ISBN 0-87747-594-6.
• Leonard, Glen M. (1992), "[content.lib.utah.edu/u?/jmh,14815 The Mormon Boundary Question in the 1849–50 Statehood Debates]", Journal of Mormon History Т. 18 (1): 114–36, <content.lib.utah.edu/u?/jmh,14815> .

Ссылки

• [contentdm.lib.byu.edu/cdm4/document.php?CISOROOT=/NCMP1847-1877&CISOPTR=2903&REC=5 1849 Constitution of the State of Deseret] (PDF scans of 1849 printing)
• [dmla.clan.lib.nv.us/docs/nsla/archives/political/historical/hist04.htm State of Nevada: Utah Territory]
• [historytogo.utah.gov/utah_chapters/statehood_and_the_progressive_era/struggleforstatehoodchronology.html Struggle For Statehood Chronology] Compiled by Linda Thatcher
• [historytogo.utah.gov/utah_chapters/statehood_and_the_progressive_era/struggleforstatehood.html Struggle For Statehood] Edward Leo Lyman, Utah History Encyclopedia

Отрывок, характеризующий Дезерет

Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.