Дезовые приливные пауки
Поделись знанием:
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Дезовые приливные пауки | |||||||||||||||||||||||||||||||||||
Badumna insignis | |||||||||||||||||||||||||||||||||||
Научная классификация | |||||||||||||||||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||
Международное научное название | |||||||||||||||||||||||||||||||||||
Desidae Pocock, 1895 | |||||||||||||||||||||||||||||||||||
Ареал | |||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Дезовые приливные паукилат. Desidae) — семейство аранеоморфных пауков, насчитывающее 182 вида из 38 родов.
(Распространение
Большая часть описанных видов распространены в Австралии и Новой Зеландии, также встречается южной части Северной Америки, западной части Азии, западной и южной Африке и на Мадагаскаре.
Классификация
- Badumna Thorell, 1890 — Австралазия, США, Уругвай
- Canala Gray, 1992 — Новая Каледония
- Cicirra Simon, 1886 — Тасмания
- Colcarteria Gray, 1992 — Австралия
- Desis Walckenaer, 1837 — Африка, Океания, Австралазия, Галапагосские острова
- Epimecinus Simon, 1908 — Австралия, Новая Каледония
- Forsterina Lehtinen, 1967 — Австралия, Новая Каледония
- Gasparia Marples, 1956 — Новая Зеландия
- Gohia Dalmas, 1917 — Новая Зеландия
- Goyenia Forster, 1970 — Новая Зеландия
- Hapona Forster, 1970 — Новая Зеландия
- Helsonia Forster, 1970 — Новая Зеландия
- Hulua Forster & Wilton, 1973 — Новая Зеландия
- Laestrygones Urquhart, 1894 — Новая Зеландия, Тасмания
- Lamina Forster, 1970 — Новая Зеландия
- Lathyarcha Simon, 1908 — Австралия
- Mangareia Forster, 1970 — Новая Зеландия
- Matachia Dalmas, 1917 — Новая Зеландия
- Mesudus Özdikmen, 2007 — Новая Зеландия - синоним: Manawa Forster, 1970)
- Myro O. P-Cambridge, 1876 — (Tasmania, New Zealand)
- Namandia Lehtinen, 1967 — (Tasmania)
- Neomyro Forster & Wilton, 1973 — Новая Зеландия
- Notomatachia Forster, 1970 — Новая Зеландия
- Nuisiana Forster & Wilton, 1973 — Новая Зеландия
- Ommatauxesis Simon, 1903 — Тасмания
- Otagoa Forster, 1970 — Новая Зеландия
- Panoa Forster, 1970 — Новая Зеландия
- Paramatachia Dalmas, 1918 — Австралия
- Paratheuma Bryant, 1940 — США, Океания, Корея, Япония
- Phryganoporus Simon, 1908 — Австралия
- Pitonga Davies, 1984 — Австралия
- Porteria Simon, 1904 — Чили
- Rapua Forster, 1970 — Новая Зеландия
- Syrorisa Simon, 1908 — Новая Каледония, Австралия
- Taurongia Hogg, 1901 — Австралия
- Toxops Hickman, 1940 — Тасмания
- Toxopsoides Forster & Wilton, 1973 — Новая Зеландия
- Tuakana Forster, 1970 — Новая Зеландия
См. также
Напишите отзыв о статье "Дезовые приливные пауки"
Литература
- A new genus of Mexican intertidal zone spider (Desidae) with biological and behavioral notes. American Museum novitates 2568. [digitallibrary.amnh.org/dspace/bitstream/2246/5454/1/N2568.pdf PDF (5Mb)] - [digitallibrary.amnh.org/dspace/handle/2246/5454 Abstract] (Paratheuma interaesta)
Ссылки
- [research.amnh.org/entomology/spiders/catalog81-87/index.html Platnick, N.I. 2003. World Spider Catalog]
Отрывок, характеризующий Дезовые приливные пауки
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.