Дезо, Пьер Жозеф

Пьер Жозеф Дезо
Pierre Joseph Desault
Место рождения:	Вуенан, Верхняя Сона
Место смерти:	Париж, Франция
Научная сфера:	анатомия, хирургия
Место работы:	Отель-Дьё де Пари
Известные ученики:	Жан-Доминик Ларрей
Известен как:	один из основоположников клинической хирургии

Пьер Жозеф Дезо (фр. Pierre Joseph Desault; 6 февраля 1738, Вуенан, Верхняя Сона — 1 июня 1795, Париж) — французский анатом и хирург, один из основоположников клинической хирургии.

Биография

В юном возрасте Пьер Жозеф Дезо увлёкся медициной, освоил некоторые навыки «варварской» деревенской хирургии, после пошёл работать учеником в военный госпиталь в Бельфоре. В военном госпитале он получил базовые познания в анатомии и военной хирургии. В возрасте 22 лет переехал в Париж, учился у Жана Луи Пети. Зимой 1766 года открыл школу анатомии, которая была очень популярна и снискала ему широкую известность, однако вызвала зависть и недовольство многих авторитетных учителей и профессоров. Однако в 1776 году в признание его заслуг он был избран членом Корпуса Хирургов, в 1782 назначен старшим хирургом в Госпитале Милосердия (англ.).

Ещё через несколько лет он был признан одним из лучших хирургов Франции. Клиническая школа хирургии, которую он основал в больнице Отель-Дьё де Пари, собирала огромное количество слушателей не только со всей Франции, но и со всех уголков мира. В 1791 году был выпущен «Хирургический журнал», который редактировали ученики Дезо, и в котором публиковались самые интересные случаи из практики хирургической школы вместе с теоретическим комментариями.

С началом Французской революции Пьер Дезо попал в опалу революционного правительства. После двойной проверки 28 мая 1793 года он был арестован прямо посреди лекции и заточён в Люксембургском дворце. Однако через три дня его отпустили и разрешили продолжить свою деятельность. 31 мая 1795 года тюремная стража вызвала Дезо к юному королю Людовику XVII в связи с его тяжёлой болезнью, но хирург умер на следующий день, не успев посетить своего последнего пациента. В связи с этим последним вызовом появился слух о том, что Дезо был отравлен, но вскрытие, проведённое его учеником Мари Франсуа Ксавье Биша́, опровергло эти слухи.

Достижения

Вклад Пьера Дезо в медицину вообще и в хирургию в частности чрезвычайно велик. В первую очередь необходимо отметить его как основателя клинической хирургии. Он существенно улучшил хирургическую технику, усовершенствовал хирургические инструменты. Он разработал технику лечения перелома ключицы, внедрил эндоскопические исследования, первым провёл трахеостомию. В 2004 году он был признан основателем нефрологии.

Ссылки

• Герценштейн Г. М. Дезо, Пьер-Жозеф // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.1911encyclopedia.org/Pierre_Joseph_Desault Пьер Жозеф Дезо] в Энциклопедии Британника (англ.)

См. также

Повязка Дезо

Отрывок, характеризующий Дезо, Пьер Жозеф

Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.