Дейвис, Джон (мореплаватель)

Джон Дейвис
англ. John Davis
Род деятельности:	мореплаватель
Дата рождения:	1550(1550)
Место рождения:	Девон, Англия
Подданство:	Англия Англия
Дата смерти:	29 декабря 1605(1605-12-29)
Джон Дейвис на Викискладе

Джон Де́йвис (англ. John Davis; ок. 1550, Девон, Англия — 29 декабря 1605) — английский мореплаватель, чьё имя носит пролив Дейвиса между Гренландией и Канадой. Он был единственным сыном и наследником английского лорда, но после окончания Ливерпульских мореходных классов, будучи двадцати одного года от роду, предпочел королевской службе судьбу пирата и на одном из кораблей отца вышел в море на поиски приключений.

Пират — исследователь

Увлекаясь открытием и исследованием новых земель, Дейвис не упускал случая взять на абордаж испанское или французское судно. Он совершил ряд плаваний, которые поставили его имя в один ряд с известными мореплавателями… и пиратами. Так, ему принадлежит честь быть повторным открывателем (после викингов) Гренландии в 1585 году. Во второе плавание в 1586 году он открыл залив Камберленд Баффиновой Земли, подробно обследовал североамериканское побережье и определил точное местонахождение Гудзонова пролива. В третье плавание в 1587 году он вновь обследовал Гренландию, продвинувшись на север до 72°12' с. ш. Созданные им точные карты проложили путь для последующих исследователей — таких как Гудзон, Баффин. Проводимые им наблюдения способствовали развитию английского китобойного промысла. Дейвис является изобретателем нескольких навигационных инструментов, в том числе двойного квадранта Дейвиса. Также он автор книг по мореходному делу.

У выхода из Магелланова пролива в Атлантику небольшой пиратский корабль «Black Death» («Черная смерть») под командованием Дейвиса, ранее входивший в эскадру Кэвендиша, 21 марта 1592 года атаковал галеон «Инфанта», везший золото из Перу в Испанию. У этого события, имевшего последствия для истории географических открытий, была романтическая предыстория. Незадолго до этого пираты захватили в Карибском море французское судно, и капитан Дейвис взял в плен юную путешественницу графиню Терезу де Бурже. Сорокадвухлетний Дейвис предложил графине руку и сердце.

Тереза де Бурже жаждала острых ощущений, но ей не чужда была и практичность. Понимая, что жена пирата потеряет наследство — как своё, так и мужа, — она желала обеспечить своё будущее. Дейвис обещал все устроить, и тут подвернулась «Инфанта». Вот уже в борт галеона вцепились абордажные крючья, когда Дейвис заметил три военных испанских судна, составлявших эскорт галеона. С трудом расцепившись, Дейвис на всех парусах устремился в открытое море. На третий день преследуемые оказались вблизи скалистой гряды — обойти её было невозможно, а на хвосте висели испанцы. На счастье пиратов, неожиданно спустился туман и стих ветер. Команда корабля «Black Death» спустила шлюпки и принялась буксировать корабль к берегу. Укрыв его за скалами, англичане оставили на открытых камнях доски, запасные мачты, обрывки парусов и разбитую шлюпку. Испанцы сочли пиратов погибшими и повернули назад. Так Джоном Дейвисом оказались открытыми Фолклендские острова.

В 1601—1603 годах Дэвис принял участие в плавании Джеймса Ланкастера в Юго-Восточную Азию в качестве старшего лоцмана (это была первая торговая экспедиция Ост-Индской компании). Спустя два года Дэвис вновь оказался в тех же водах и был убит пленным японским пиратом с захваченного им ранее судна.

Источники

• [www.privateers.ru/pirate-myths/myth12.html ВЕСЕЛЫЙ РОДЖЕР — история морского разбоя]
• Эксквемелин. [www.vostlit.info/Texts/rus11/Eskwemelin/text12.phtml?id=1933 Пираты Америки. Часть 1, гл.5]

Литература

• Markham, A.H (1880) The Voyages and Works of John Davis the Navigator. Hakluyt Society. Descriptions of the three voyages Davis undertook to discover the Northwest Passage. (Reissued by Cambridge University Press, 2010. ISBN 978-1-108-01150-1)

Отрывок, характеризующий Дейвис, Джон (мореплаватель)

– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.