Дейзи Джонсон

Дейзи Джонсон
Дейзи Джонсон на обложке Secret Warriors № 22 (ноябрь 2010 г.) Художник — Джим Чунг
История публикаций
Издатель	«Marvel Comics»
Дебют	New Avengers № 4 (март 2005)
Авторы	Брайан Майкл Бендис и Габриэль Дель'Отто
Характеристики персонажа
Позиция	Добро
Полное имя	Дейзи Луиза Джонсон
Псевдонимы	Дрожь, Кори Саттер, Скай, Мери Сью Путс
Вид	Нелюдь
Рост	170 см
Вес	60 кг
Цвет глаз	голубые
Цвет волос	чёрные
Место рождения	Новый Орлеан, Луизиана, США
Гражданство	США США
Род занятий	агент Щ.И.Т.
Команды и организации
Секретные воины, Щ.И.Т., Мстители
Союзники
Ник Фьюри, Детлок, Йо-Йо Родригез, Адский огонь, Стоунвол, Фобос, Манифолд, Фил Колсон, Мелинда Мэй, Лео Фитц, Джемма Симмонс
Враги
Норман Озборн, Магнето, Мистер Хайд, Арним Зола, Горгон, Улей
Особые силы
Создание землетрясений Устойчивость к воздействию вибрации Психическая защита

Дейзи Джонсон (англ. Daisy Johnson), также известная как Дрожь (англ. Quake) — вымышленный персонаж, супергероиня комиксов, публикуемых издательством «Marvel Comics», агент, а позже — директор организации Щ.И.Т.

История публикаций

Член организации Щ.И.Т. Дейзи Джонсон была создана писателем Брайаном Майклом Бендисом и художником Габриэлем Дель’Отто, и впервые появились в Secret War № 2 (июль 2004). Во время Секретного вторжения она присоединяется к секретным воинам Ника Фьюри под кодовым именем Землетрясение.

Её внешний вид был создан на основе актрисы Анджелины Джоли в фильме «Хакеры».

Дейзи появлялась как второстепенный персонаж в серии Avengers 2010—2013 годов, с выпуска № 19 (январь 2012 г.) до последнего выпуска № 34 (январь 2013 г.).

Вымышленная биография

Дейзи Джонсон, сверхчеловек с сейсмическими способностями, является незаконной дочерью Кэлвина Забо, суперзлодея, известного как Мистер Хайд. Она была принята в организацию Щ.И.Т. и находилась под наблюдением директора Ника Фьюри, даже после ухода его из организации во время событий Секретной войны. Дейзи была непосредственным участником этих событий и с помощью своих сил уничтожила замок Дума в Латверии, как тогда казалось, убив Лючию фон Бардас. Это позже привело к попытке выжившей Лючии фон Бардас устроить террористический акт в Нью-Йорке, но Дейзи в этот раз убивает её.

Джонсон помогла победить Магнето, вызвав вибрацию в его мозгу, что заставило его потерять сознание. Это было во время трех путей конфронтацией с Людьми икс, Мстителями и «Коллективом», являющимся объединением мутантов, потерявших силы после событий Дня М.

После того, как Мстители раскололись из-за событий Гражданской войны, она была замечена в союзе со скрывающимся Ником Фьюри, который даёт ей задание завербовать потомков различных героев и злодеев, чтобы помочь ему сражаться против инопланетной расы Скруллов во время их Секретного вторжения. Взяв имя Дрожь, она и её товарищи по команде нападают на Скруллов во время их вторжения на Манхэттен. Команда становится частью Секретных воинов Фьюри с Дейзи в качестве лидера.

После побега Нормана Озборна из тюрьмы Рафт, Джонсон призвана Капитаном Америка и вошла в состав Мстителей как Землетрясение. Позже Дейзи вступает в должность директора Щ.И.Т., когда Ник Фьюри полностью увольняется, и его сын становится агентом. Мария Хилл является исполняющим обязанности директора,, в то время, как Джонсон считалась главой организации, но была отстранена после операции по убийству Высшего учёного А. И. М. Эндрю Форсона. Место директора Щ.И.Т. вновь занимает Мария Хилл.

Позже Дейзи показывает отцу, что раскрыла происхождение своих способностей: она Нелюдь, чьи генетические способности были активированы нестабильным ДНК отца.

Силы и способности

Дейзи генерирует мощные вибрационные волны, которые могут производить эффекты, подобные землетрясению. Она защищена от каких-либо вредных последствий, колебаний. Она также имеет форму психической защиты.

Дейзи является великолепным рукопашным бойцом и отличным стрелком. Она была подготовленным шпионом, специалистом тайных заданий.

Её обучение у Фьюри позволяет ей выбирать с высокой точностью цель для своих сейсмических волн. Это было показано, когда она смогла предотвратить детонацию антиматериальной бомбы, имплантированной в тело Лючии фон Варды, уничтожив его питание, и взорвать сердце Росомахи, чтобы остановить его разъяренное нападение на Ника Фьюри.

Альтернативные версии

Ultimate

Землетрясение появилась вместе с Тигрой, Чудо-человеком и Виженом в серии комиксов Ultimate. Позже было показано, что до того, как стать Дрожью, Дейзи Джонсон была кадетом Щ.И.Т., но была уволена после сопротивления начальнику, пытавшемуся её изнасиловать. Тогда с ней сблизился Ник Фьюри, предложивший ей суперсилу в обмен на присоединение к его Ultimates Западного побережья. Проект был закрыт и позже повторно создан коррумпированным губернатором Калифорнии Фордом, который направил их против основной команды Ultimates. Дрожь решила сдаться для большей пользы и рассказать президенту Стиву Роджерсу о планах Форда, которым удалось положить конец с помощью остальной части Ultimates.

Эра Альтрона

Во время основных событий сюжетной линии Эры Альтрона, которые происходили в альтернативной реальности, Дейзи Джонсон находится среди супергероев, сражающихся против Альтрона.

Появления вне комиксов

Агенты Щ.И.Т.

Дейзи Джонсон
Daisy Johnson
Хлоя Беннет в роли Дейзи Джонсон в сериале «Агенты «Щ.И.Т.»».
Первое появление	Пилот
Появления	«Агенты «Щ.И.Т.»»
Создатель	Джосс Уидон, Джед Уидон и Морисса Танчароен
Исполнение	Хлоя Беннет
Информация
Прозвище	Скай, Дрожь
Вид	Нелюдь
Пол	женский
Гражданство	США США
Национальность	Американо-китаянка
Статус	Жива
Род занятий	Хакер, агент Щ.И.Т., супергероиня
Дата рождения	2 июля 1988
Родственники	Келвин Забо (отец), Джайин (мать)

В телесериале «Агенты Щ.И.Т.» появляется хакер, называющая себя Скай, сыгранная Хлоей Беннет. Скай росла в том же приюте, в котором рос другой супергерой Сорвиголова. В начале сериала она вербуется Филом Колсоном и входит в его команду агентов Щ.И.Т. Хорошо сдружилась с Лео Фитцем и Джеммой Симмонс. У Скай с её Надзирающим Офицером, Грантом Уордом, возникает взаимная симпатия, которая однако обрывается, когда выясняется, что он из «Гидры», любовь Скай гаснет, Грант же ещё долго любил её, чем Щ.И.Т. успешно пользовался. Позже Н.О. Скай становится Мелинда Мэй. В 10 серии второго сезона её отец называет Скай настоящим именем — Дейзи. В конце этой же серии она получает способность чувствовать резонансные колебания предметов и управлять ими, вне зависимости от типа или размера, будь то воздух или гора. Продюсер Морисса Танчароэн подтвердила, что персонаж является адаптацией Дейзи Джонсон, а также представительницей нелюдей. С помощью своей матери и Линкольна Кэмпбелла Дейзи научилась контролировать свои способности. Перешла на сторону Щ.И.Т. в войне с нелюдьми после того, как мать подставила организацию и настроила нелюдей против Щ.И.Т.а. Колсон и Дейзи начинают сбор Секретных воинов (отряда из нелюдей): вербуют Линкольна, Джоуи Гутьерреса, Елену Родригез. Напарником Дейзи становится Мак, который придумывает ей прозвище «Землетрясение». Команда сталкивается с Лэшем (которым оказывается Эндрю Гарнер, бывший муж Мэй) и О.Б.Н.У, которой управляет «Гидра». У Дейзи начинаются отношения с Линкольном. В 17 серии 3 сезона стала подконтрольна Улью, в 20 серии освобождена от контроля Лэшем. В 22 серии уходит из Щ.И.Т.а после смерти Линкольна и Улья. Впоследствии действует под псевдонимом «Дрожь». В 4 сезоне продолжая скрываться от Щ.И.Т.а, сталкивается с таинственным мстителем, называемым Призрачный гонщик.

Мультфильмы

• Дрожь, озвученная Лэйси Чеберт, появляется в сериях «Who Do You Trust?» и «Avengers Assemble» мультсериала «Мстители. Величайшие герои Земли». Она подчиняется Нику Фьюри, входит в его тайную команду во время вторжения Скруллов, а в финале мультсериала сражается с герольдом Галактуса Терраксом.

Видеоигры

• Дейзи Джонсон является играбельным персонажам в играх Marvel: Avengers Alliance, Marvel: Future Fight, где в качестве альтернативного костюма появляется её версия из сериала, и Marvel Puzzle Quest.

Ссылки

• [marvel.com/universe/Johnson,_Daisy Дейзи Джонсон] на сайте Marvel.com
• [www.comicvine.com/quake/4005-43174/ Землетрясение] на сайте Comicvine.com

Отрывок, характеризующий Дейзи Джонсон

Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.


Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.