Декабрьская конституция

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Декабрьская конституция (нем. Dezemberverfassung) — обобщенное наименование пяти основных государственных законов и закона о представительстве, которые были введены в действие 21 декабря 1867 императором Австрии Францем Иосифом I на территории государства, за исключением Королевства Венгрии. Действовала в Цислейтании вплоть до распада Австро-Венгрии в конце 1918. По своему характеру в значительной степени сходна с Великими реформами российского императора Александра II, проводившимися на протяжении 1860-х годов.

Обстоятельства введения конституции

Подготовка нового конституционного законодательства была связана с подготовкой преобразования Австрийской империи в двуединую монархию — Австро-Венгрию. В 1865 году император приостановил действие принятого в 1861 году Февральского патента и полномочия Рейхсрата, чтобы единолично подготовить условия компромисса с венгерской элитой. Работа происходила в условиях поражения Австрии в австро-прусско-итальянской войне, следствием которого стала утрата Габсбургской монархией влияния на процессы объединения Германии и потеря территорий в Италии.

Переговоры о заключении австро-венгерского соглашения завершились в марте 1867 года. 22 мая того же года для его утверждения был созван парламент. Желая заручиться поддержкой Рейхсрата, правительство Бейста одновременно внесло законопроекты, которыми вводилась ответственность министров перед законом (а не перед императором) и регламентировалось издания монархом «чрезвычайных постановлений» (указов, имеющих силу закона). Однако, многие депутаты потребовали создания новой конституции.

24 июля конституционный комитет Палаты депутатов Рейхсрата принял решение не настаивать на выработке нового основного закона, ограничившись модифицированием Февральского патента и дополнив его несколькими новыми законодательными нормами; при этом при выработке поправок рекомендовалось руководствоваться определениями Октроированной конституции от 4 марта 1849 года.

В ходе подготовки нового законодательства право издания императором «чрезвычайных постановлений» было ограничено периодом до созыва очередной сессии парламента. Обе палаты Рейхсрата получили право инициировать разбирательство в реформированном Государственном суде действий министров в случае подозрения в нарушении законодательства.

В декабре Рейхсрат принял 6 конституционных законов. Они были подписаны императором и опубликованы 22 декабря 1867 года в официальном правительственном издании — Reichsgesetzblatt, вступив таким образом в силу.

Состав Декабрьской конституции

• Закон от 21 декабря 1867 о внесении изменений в Основной закон об имперском представительстве от 26 февраля 1861 (нем. Das Gesetz vom 21. Dezember 1867, wodurch das Grundgesetz über die Reichsvertretung vom 26. Februar 1861 abgeändert wird)
• Государственный основной закон от 21 декабря 1867 об общих правах граждан королевств и земель, представленных в Рейхсрате (нем. Das Staatsgrundgesetz vom 21. Dezember 1867 über die allgemeinen Rechte der Staatsbürger für die im Reichsrathe vertretenen Königreiche und Länder)
• Государственный основной закон от 21 декабря 1867 о назначении Имперского Верховного суда (нем. Das Staatsgrundgesetz vom 21. Dezember 1867 über die Einsetzung eines Reichsgerichts)
• Государственный основной закон от 21 декабря 1867 о полномочиях суда (нем. Das Staatsgrundgesetz vom 21. Dezember 1867 über die richterliche Gewalt)
• Государственный основной закон от 21 декабря 1867 об осуществлении власти и исполнительных полномочиях (нем. Das Staatsgrundgesetz vom 21. Dezember 1867 über die Ausübung der Regierungs- und Vollzugsgewalt)
• Закон от 21 декабря 1867 о предметах ведения, касающихся всех земель австрийской монархии и принципах их регулирования (нем. Das Gesetz vom 21. Dezember 1867 über die allen Ländern der österreichischen Monarchie gemeinsamen Angelegenheiten und die Art ihrer Behandlung)

Последний законодательный акт получил известность как «закон о делегировании», подтвердивший разграничение полномочий между двумя частями империи и императором (в названии отражено действовавшее на момент принятия наименование государства; впервые название «Австро-Венгрия» было использовано 14 ноября 1868).

Основной закон об имперском представительстве

Основной закон об имперском представительстве стал единственным законодательным актом, ставшим частью Декабрьской конституции, который был перенесен из Февральского патента, а не выработан в ходе её подготовки. В редакции 1867 он подвергся ряду существенных изменений:

• разграничение полномочий с Венгрией и потеря по условиям Пражского мирного договора 1866 Ломбардо-Венецианского королевства привели к тому, что полномочия Рейхсрата стали распространяться преимущественно на территорию Цислейтании;
• принятые в законодательстве определения были приведены в соответствие с австро-венгерским соглашением;
• указы императора, принятые в безотлагательных обстоятельствах в период между сессиями Рейхсрата, отныне требовали контрассигнации со стороны профильного министра, который тем самым принимал за него ответственность. Такой указ терял силу в случае, если правительство не представляло его на утверждение парламенту в течение 4 недель после созыва Палаты депутатов.
• Рейхсрату было вменено в обязанность ежегодно устанавливать объём и распределение налогов; кроме того, парламент приобрел контрольные функции — получил право направлять официальные запросы министрам.
• норма об иммунитете депутатов от судебного преследования, которая с 1861 была установлена отдельным законом, включена в Закон об имперском представительстве.

Государственный основной закон об общих правах граждан

Выработан по инициативе конституционного комитета. Включал в себя основные граждансские права, в значительной степени повторил положения Конституции 1849.

• Ст. 1: Австрийское подданство для жителей Цислейтании
• Ст. 2: Равенство перед законом
• Ст. 3: Равенство доступа к общественным учреждениям для всех подданных
• Ст. 4: Свобода перемещения
• Ст. 5: Неприкосновенность собственности
• Ст. 6: Свобода пребывания
• Ст. 7: Отмена личной и поземельной зависимости
• Ст. 8: Личная свобода (закон от 27 октября 1862 о защите личной свободы стал составной частью этого закона)
• Ст. 9: Право на защиту частной жизни (закон от 27 октября 1862 стал составной частью этого закона)
• Ст. 10: Тайна переписки
• Ст. 11: Право подачи петиции
• Ст. 12: Свобода союзов, свобода митингов и собраний
• Ст. 13: Свобода печати
• Ст. 14: Свобода вероисповедания и свобода совести
• Ст. 15: Свобода публичного отправления религиозных обрядов для признанных законом церквей и религиозных обществ
• Ст. 16: Свобода частного отправления религиозных обрядов для приверженцев прочих вероисповеданий
• Ст. 17: Свобода науки и её изучения
• Ст. 18: Свобода выбора профессии
• Ст. 19: Равноправие национальностей
• Ст. 20 позволяла издать особый закон, предусматривающий временное прекращение на отдельных территориях действия ст. 8, 9, 10, 12 и 13 (норма была использована 5 мая 1869).

Государственный основной закон об общих правах граждан стал единственным из актов 1867, включенным в законодательный корпус образованной в 1918 Австрийской республики. Окончательно отменен лишь в 1988 в связи с принятием новой Конституции.

Государственный основной закон о назначении имперского верховного суда

Выработан по инициативе конституционного комитета на основе законопроектов, выработанных во время Революции 1848—1849. Создание в 1869 на основании этого закона Верховного суда позволило парламенту реализовать право на оспаривание законодательных актов правительства и заложило основы гражданского судопроизводства.

Государственный закон о полномочиях суда

Разработан по инициативе конституционного комитета. Гарантировал независимость юстиции, отделение юстиции от управления, состязательность в уголовном процессе, воссоздание суда присяжных при рассмотрении политических процессов и судебных разбирательств с участием прессы. Закон заложил основы деятельности Высшего административного суда (со 2 июля 1876).

Государственный закон об осуществлении власти и исполнительных полномочиях

Выработан по инициативе конституционного комитета. Представляет собой пандан с законом о полномочиях суда, посвящён принципам действия исполнительной власти. Определил самостоятельность монарха в принятии решений; ответственность министров перед законом и регулирование их деятельности. В значительной степени повторяет нормы закона, принятого 25 июля 1867. Император объявлен Верховным главнокомандующим вооруженных сил.

Закон о предметах ведения, касающихся всех земель австрийской монархии и принципах их регулирования

Акт, реализующий на территории Цислейтании условия австро-венгерского компромисса. Параллельно в Венгрии был принят аналогичный по смыслу Статут XII/1867. В соответствии с законом, законодательство, составляющее предмет совместного ведения обеих частей империи, подлежало регулированию делегациями Рейхсрата Цислейтании и Национального собрания Транслейтании.

Делегации состояли из 60 человек, на 1/3 состояли соответственно из членов Палаты господ и Палаты магнатов, на 2/3 — из представителей Палат депутатов. На рассмотрение делегаций, как правило, выносились предварительно согласованные решения, дебаты между ними не предусматривались. Делегации заседали раздельно, принятыми считались решения, принятые большинством уполномоченных независимо друг от друга. В случае, если решение не принималось, был предусмотрен механизм совместного пленума делегаций. В том случае, если на пленум прибывало разное число уполномоченных от двух частей империи, их число уравнивалось. Голоса за и против при голосовании учитывались без учета принадлежности делегата к Цислейтании или Транслейтании. Венгерская сторона, стремившаяся к автономии, последовательно избегала использования этого механизма.

Общие (прагматические) предметы ведения были определены &1 закона:

• a) внешние сношения
• b) вопросы обороны, включая военно-морской флот, исключая призыв на военную службу
• c) финансовые вопросы относительно пунктов a) и b)

В практике в обоих парламентах (без использования механизма делегаций) единогласно принимались следующие (т. н. дуалистские) решения:

• a) коммерческие дела (прежде всего — таможенные тарифы)
• b) косвенные налоги на промышленное производство
• c) выпуск монеты и денежная эмиссия
• d) распоряжения в отношении железнодорожных линий, строящихся на территории обеих частей империи
• e) возведение оборонительных сооружений

Закон утратил силу 31 октября 1918 после расторжения венгерским правительством австро-венгерского соглашения.

См. также

• Мартовская конституция
• Октябрьский диплом
• Февральский патент

Литература

• [alex.onb.ac.at/cgi-content/alex?apm=0&aid=rgb&datum=18670004&seite=00000389&zoom=2 Официальная публикация] (нем.)

Отрывок, характеризующий Декабрьская конституция

– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.