Декавилевская колея

Декавилевская колея (фр. Decauville) — железнодорожный путь с шириной колеи 500 мм, первоначально применявшийся во Франции для обеспечения перевозок грузов в сельской местности, на рудниках, имеющих небольшой объём добычи, и на строительных площадках.

Разработал такую систему французский инженер Поль Декавиль. Будучи сыном фермера Арманда Декавиля, Поль занимался производством свеклы для своего винокуренного производства. Ненастная погода, превратившая все грунтовые дороги в грязь, и запасы свеклы порядка 9 тысяч тонн на своих полях заставили искать выход. Декавиль придумал изготавливать рельсошпальную решётку исключительно из металлических элементов, каждый из которых весил немного, но при этом легко монтировался и демонтировался. Для спасения урожая с полей этого оказалось вполне достаточно — были сделаны небольшие вагонетки, передвигаемые вручную.

Впоследствии система получила усовершенствования.

Декавилевская железная дорога широко применялась как военно-полевая железная дорога для подвоза боеприпасов внутри фортификационных сооружений, в промышленности и в горнодобывающей промышленности разных стран.

Обычно для тяги вагонов (или вагонеток) применялась гужевая тяга, но на Всемирной выставке 1889 года в Париже поезда с пассажирами водили паровозы.

В России первым о применении декавилевской колеи заговорил инженер путей сообщения М. С. Волков.

См. также

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Декавилевская колея

Отрывок, характеризующий Декавилевская колея

– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.