Декларация Временного Сибирского правительства о государственной самостоятельности Сибири

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Декларация о государственной самостоятельности Сибири — декларация независимости, принятая 4 (17) июля 1918 года Временным Сибирским правительством в Омске. Провозглашала переход всей власти на территории Сибири к сибирскому правительству[1].

Декларация гласила[2]:

Однако Временное Сибирское Правительство полагает также совершенно необходимым объявить не менее торжественно, что оно не считает Сибирь навсегда оторвавшейся от тех территорий, которые в совокупности составляли Державу Российскую, и полагает, что все его усилия должны быть направлены к воссозданию Российской государственности.

Согласно декларации, характер будущих взаимоотношений между Сибирью и Европейской Россией должен был быть определен Всесибирским и Всероссийским Учредительными Собраниями.

По воспоминаниям Г. К. Гинса, к принятию декларации «…никто не отнесся с тем вниманием, которое, казалось, должно было вызвать появление на свет нового государства, и самое государство это исчезло так же незаметно, как и появилось»[3].

Уже 3 ноября 1918 года Временное Сибирское правительство отменило свою «Декларацию о государственной самостоятельности Сибири»[4].

Напишите отзыв о статье "Декларация Временного Сибирского правительства о государственной самостоятельности Сибири"



Примечания

  1. Комарицын С..
  2. Декларация от 4(17).07.1918.
  3. Гинс, [archive.org/stream/sibirsoiuznikiik01guinuoft#page/120/mode/2up 1921. — Т. 1. — Ч. I. — Гл. V. — С. 121. ], [istmat.info/node/25484 §. Государственная независимость Сибири]..
  4. Шиловский, 1994.

Литература

  • [gornovosti.ru/tema/history/sibirskaya-vesna40278.htm Комарицын Сергей. Сибирская весна // Сайт муниципальной газеты Красноярска «Городские Новости» (gornovosti.ru), 12.07.2013. — № 2801.].
  • Декларация Временного Сибирского Правительства о государственной самостоятельности Сибири 4 июля 1918 г. // «Собрание узаконений и распоряжений Временного Сибирского Правительства», от 18 июля 1918. — № 2 — С. 9. — цит. по Максаков В., Турунов А. Хроника гражданской войны в Сибири (1917−1918). — М.−Л.: Государственное издательство, 1926. — док. № 70.; [scepsis.ru/library/id_2874.html Научно-просветительский журнал «Скепсис» (scepsis.ru) (Проверено 20 марта 2013)] На сайте ошибка в датировке — [gornovosti.ru/tema/history/sibirskaya-vesna40278.htm см. здесь.] См. также: [www.liveinternet.ru/users/isetec/post132964605/] [lib.babr.ru/index.php?book=4900].
  • Гинс Г. К.. Сибирь, Союзники и Колчак. — Пекин: Общество Возрождения России., 1921. — [www.archive.org/details/sibirsoiuznikiik01guinuoft Том 1], [www.archive.org/details/sibirsoiuznikiik02guinuoft Том 2].; [istmat.info/node/25476 М.: Айрис-Пресс, 2008.] — ISBN 978-5-8112-3010-5.
  • Шиловский М. В. [oblastnichestvo.lib.tomsk.ru/page.php?id=80 Хроника областнического движения в Сибири (1852−1919)] // Материалы к хронике общественного движения в Сибири в 1895—1917 гг. — Томск, 1994. — Вып. 1. — С. 6—16.

Отрывок, характеризующий Декларация Временного Сибирского правительства о государственной самостоятельности Сибири

– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»