Декрет

Декре́т (лат. decretum постановление от decernere — постановить) — правовой акт, постановление органа власти или должностного лица.

В просторечии зачастую под декретом подразумевают отпуск по беременности и родам (эллипсис от устаревшего понятия «декретный отпуск»). Это значение слова не является терминологическим.

Древний Рим

В Древнем Риме декретом назывались акты коллегиального органа власти, в частности сената и постановления претора по судебным делам. В императорский период так назывались акты императора.

Франция

Во Франции после Великой французской революции название декретов получили акты Конвента и других законодательных органов Французской республики. Известны Вантозские декреты.

Впоследствии декретами стали называться указы, издаваемые исполнительной властью (главой государства) в порядке управления и в разъяснение исполнения закона. Обычно обладают силой закона и часто его заменяют.

Советское государство

После Октябрьской революции в России, других советских республиках и в СССР декретами назывались некоторые законодательные акты съездов Советов, ВЦИК, СНК РСФСР. Известные декреты: декрет о земле, декрет о мире, декрет о сухом законе, декреты о суде, декрет о 8-часовом рабочем дне, декрет о пособии по беременности и родам, декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви, декрет об уничтожении сословий и гражданских чинов, декрет о введении нового правописания, О сдаче оружия, декрет об архивах от 1 июня 1918 г .

Конституция СССР 1924 года предоставляла право издания декретов ЦИК СССР, Президиуму ЦИК СССР и СНК СССР.

Конституция СССР 1936 года не предусматривала издания законодательных актов, именуемых декретами.

Страны Восточной Европы

В некоторых странах Восточной Европы в период так называемой народной демократии декретами назывались правовые акты высших органов государственной власти.

В частности, в Польской Народной Республике декретами назывались акты Государственного совета.

Декреты (наряду с указами, распоряжениями и директивами) издаёт в настоящее время Президент Белоруссии.

Современное состояние

Во многих странах декрет — правовой акт, равносильный закону, который издаёт глава государства или правительство без подтверждения парламентом. Декрет как акт главы государства предусмотрен конституциями ряда государств Африки, где была воспринята французская система права.

Такой декрет может заменять собой закон. Многие конституции допускают принятие декретов в определённых ситуациях (например при чрезвычайном положении).

См. также

• Эдикт

Примечания

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Декрет

– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»