Деламбр, Жан-Батист-Жозеф
| Жан-Батист-Жозеф Деламбр | |
| Jean-Baptiste Joseph Delambre | |
 | |
| Научная сфера: | |
|---|---|
| Научный руководитель: | |
Жан-Батист-Жозеф Деламбр (фр. Jean-Baptiste Joseph Delambre 19 сентября 1749 — 19 августа 1822) — французский астроном.
Содержание
Биография
Начав учёную карьеру скромным домашним учителем в Париже, он обратил на себя внимание вычислением орбиты вновь открытой планеты Урана и благодаря природным дарованиям и беспримерному трудолюбию вскоре стал профессором в Collège de France, академиком, главным редактором астрономического месяцеслова «Connaissance de temps» и, наконец, с 1803 г. до самой смерти, состоял секретарем академии). В самый разгар революции Деламбр производил полевые работы по градусному измерению Парижского меридиана и работал в комиссии вновь вводимых мер и весов. Окончательные выводы как градусного измерения, так и новых мер Деламбр поместил в известном трёхтомном трактате, составленном вместе с Мешенем: «Base du système métrique décimale» (Пар., 1806, 7 и 10).
Деламбр усовершенствовал астрономические вычисления разнообразными и изящными формулами (многие способы и формулы носят его имя), составил таблицы Солнца и планет и помогал Лапласу в исследовании старых и новых наблюдений затмений спутников Юпитера и пр. Кроме многочисленных статей в специальных журналах, Деламбр написал: «Astronomie théorique et pratique» (1814, 3 тома) и известную историю астрономии: «Histoire de l’astronomie ancienne» (1817, 2 тома), «Histoire de l’astronomie du moyen âge» (1819), «Histoire de l’astronomie moderne» (1821, 2 т.) и «Histoire de l’astronomie au dix-huitième siècle» (1827). Хотя в этой истории Деламбр выказал явное пристрастие и старался умалить заслуги древних астрономов, особенно Птоломея, однако до сих пор она остается единственным полным сочинением по истории астрономии. В частной жизни Деламбр отличался снисходительностью, мягкостью и ровностью характера. Трудолюбивое юношество и начинающие астрономы всегда находили в нём деятельного покровителя.
Именно в качестве секретаря академии в 1807 году предоставленный Ж. Б. Ж. Фурье мемуар «Аналитическая теория тепла» перенаправил на отзыв Лагранжу, Лапласу, Монжу и Делакруа. Получив от них отрицательные отзывы, отклонил мемуар от напечатывания.
Память
В 1935 г. Международный астрономический союз присвоил имя Деламбра кратеру на видимой стороне Луны.
Сочинения
- [books.google.fr/books?id=eBEOAAAAQAAJ&printsec=frontcover&dq=histoire+de+l%27astronomie+ancienne&as_brr=1 Histoire de l’astronomie ancienne], [books.google.fr/books?id=QREOAAAAQAAJ&printsec=frontcover&dq=histoire+de+l%27astronomie+moyen+age&as_brr=1 du Moyen âge], [books.google.fr/books?id=yRAOAAAAQAAJ&printsec=titlepage moderne] на Books Google
Напишите отзыв о статье "Деламбр, Жан-Батист-Жозеф"
Примечания
Литература
- Деламбр // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Колчинский И.Г., Корсунь А.А., Родригес М.Г. Астрономы: Биографический справочник. — 2-е изд., перераб. и доп.. — Киев: Наукова думка, 1986. — 512 с.
Отрывок, характеризующий Деламбр, Жан-Батист-Жозеф
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
