Деллингсгаузен, Эдуард Николаевич
Эдуард Николаевич Деллингсгаузен<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 22 июня 1907 — 1912 | |||
| Рождение: | 19 марта 1863 Ревель, Эстляндская губерния | ||
| Смерть: | 9 июля 1939 (76 лет) Потсдам, Германия | ||
| Имя при рождении: | Эдвард Юлиус Александр фон Деллингсгаузен | ||
Барон Эдуа́рд Никола́евич Деллингсга́узен (1863—1939) — эстляндский губернский предводитель дворянства в 1902—1918 годах, член Государственного совета по выборам, в должности гофмейстера.
Биография
Лютеранин. Из потомственных дворян Эстляндской губернии. Землевладелец той же губернии (родовые 3209 десятин). Сын барона Николая Ивановича Деллингсгаузена (1827—1896) и жены его Александрины фон Вейс-Ухтен (1837—1912). Внук генерал-лейтенанта И. Ф. Деллингсгаузена.
По окончании Ревельского домского училища в 1880 году поступил в Дерптский университет, где учился в течение четырёх лет, однако курса не окончил. В 1885 году отбывал воинскую повинность вольноопределяющимся в 3-м гусарском Елисаветградском полку. В 1885—1886 годах продолжал образование за границей — в Берлине и Мюнхене.
В 1887 году вернулся в Россию и занялся сельским хозяйством в своем имении Каттентак (нем. Aaspere). В 1902 году был избран Эстляндским губернским предводителем дворянства и прослужил в этой должности 4 четырёхлетия. В 1906 году был пожалован в должность гофмейстера, а в 1911 году — награждён чином действительного статского советника. Кроме того, состоял вице-председателем Эстляндского сельско-хозяйственного общества, уездным заседателем Эстляндского дворянского сиротского суда (1899—1902), почетным мировым судьей Ревельско-Гапсальского округа (1904—1917), а также председателем попечительного совета Ревельского домского училища (1913—1918). Был членом «Союза 17 октября».
22 июня 1907 года избран членом Государственного совета от съезда землевладельцев Эстляндской губернии на место барона О. Р. Будберга, убитого революционерами. В 1909 году был переизбран. Входил в группу центра. 30 апреля 1911 года отказался от звания члена ГС в связи с очередным избранием на должность губернского предводителя, однако уже 6 сентября был вновь избран в Государственный совет от съезда землевладельцев. В следующем году выбыл из его состава по жребию.
В 1914 году был привлечен к уголовной ответственности «за утайку своих лошадей от военно-конской мобилизации», приговорен к ограничению в правах состояния и к заключению в тюрьму.
С 8 по 18 ноября 1918 года состоял председателем исполнительного комитета Балтийского герцогства, возникшего во время Гражданской войны. В декабре 1918 выехал в Германию. Жил в Кенигсберге, Ганновере, Йене и Потсдаме. В 1919—1939 годах возглавлял Объединение коренных эстляндских дворян. Был избран почетным доктором юридических наук Университета Бреслау.
Скончался в 1939 году в Потсдаме. С 1896 года был женат на Александрине Йесс (1870—1953).
Награды
- Орден Святого Станислава 2-й ст. (1905)
- Орден Святой Анны 2-й ст. (1908)
- Орден Святого Владимира 4-й ст. (1910)
- Орден Святого Владимира 3-й ст. (1912)
- Орден Святого Станислава 1-й ст. (1913)
- Орден Святой Анны 1-й ст. (1915)
Источники
- Список гражданским чинам четвертого класса. Исправлен по 1-е марта 1916 года. — Пг., 1916. — С. 1834.
- Государственный совет Российской империи: 1906—1917. — Москва: РОССПЭН, 2008. — С. 75.
- [www.bbl-digital.de/eintrag// Деллингсгаузен, Эдуард Николаевич] в словаре Baltisches Biographisches Lexikon digital (нем.)
Напишите отзыв о статье "Деллингсгаузен, Эдуард Николаевич"
Отрывок, характеризующий Деллингсгаузен, Эдуард Николаевич
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
