Деловые люди
Поделись знанием:
К:Фильмы 1962 года
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.
6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
| Деловые люди | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария |
Леонид Гайдай |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
«Мосфильм», |
| Длительность |
79 мин. |
| Страна | |
| Язык |
Русский |
| Год | |
| IMDb | |
«Деловые люди» — советская кинокомедия, снятая по новеллам О. Генри в 1962 году режиссёром Леонидом Гайдаем.
Содержание
Сюжет
Фильм состоит из трёх не связанных между собой по сюжету новелл, основанных на рассказах американского писателя О. Генри. Первая новелла — трагическая, остальные две — комические:
- «Дороги, которые мы выбираем» (англ. The Roads We Take)
- «Родственные души» (англ. Makes the Whole World Kin)
- «Вождь краснокожих» (англ. The Ransom of Red Chief)
Название фильма заимствовано у сборника рассказов О. Генри «Деловые люди» (англ. Strictly Business, 1910 год), и открывающего этот сборник одноимённого рассказа. При этом ни одна из экранизированных новелл не входит в этот сборник: «Дороги, которые мы выбираем» и «Вождь краснокожих» вышли в сборнике «Коловращение» (1910), а «Родственные души» — в сборнике «Шестёрки-семёрки» (1911).
В ролях
«Дороги, которые мы выбираем»
- Владлен Паулус — Акула Додсон (озвучивает Олег Даль)
- Александр Шворин — Боб Тидбол
- Виктор Громов — мистер Уильямс
- Не указанные в титрах
- Лев Лобов — проводник вагона
- Владимир Пицек — машинист
- Виктор Уральский — кочегар
- Юрий Чулюкин — клерк Пибоди
«Родственные души»
- Ростислав Плятт — хозяин квартиры
- Юрий Никулин — вор
«Вождь краснокожих»
- Георгий Вицин — авантюрист Сэм
- Алексей Смирнов — Билл Дрисколл
- Сергей Тихонов — Джонни Дорсет, вождь краснокожих
- Не указанный в титрах
- Георгий Милляр — Эбенезер Дорсет
Съёмочная группа
- Автор сценария: Леонид Гайдай
- Режиссёр-постановщик: Леонид Гайдай
- Главный оператор: Константин Бровин
- Главный художник: Владимир Каплуновский
- Композитор: Георгий Фиртич
- Звукооператор: И. Майоров
- Дирижёры: Юрий Силантьев, Эмин Хачатурян
- Режиссёры: А. Ваничкин, В. Севастьянова
- Редактор: Е. Скиданенко
- Директора картины: Виктор Слонимский, В. Агеев
- Художник: Е. Кораблёв
- Художник по костюмам: Л. Наумова
- Монтаж: Аллы Абрамовой
- Комбинированные съёмки: оператор — Н. Ренков, художник — Б. Носков.
Съёмки
- Натурой для новеллы «Дороги, которые мы выбираем» послужили: Белая скала в Белогорском районе Крымской области и Никитское ущелье в окрестностях Ялты.
Выпуски на видео
В 1980-е годы «Видеопрограмма Госкино СССР» выпускала этот фильм. С 1990 года фильм выпущен на видеокассетах кинообъединением «Крупный план» в антологии «Мосфильма».
В начале 2000-х годов фильм отреставрирован и выпущен на DVD тем же объединением с анимированными меню, со звуком Dolby Digital 5.1 и 1.0 (моно), с русскими субтитрами и фрагментом «До и после реставрации».
Факты
- В начальных титрах фильма псевдоним О. Генри указан с традиционным для того времени написанием «О’Генри».
См. также
Напишите отзыв о статье "Деловые люди"
Примечания
- ↑ Алексей Васильев. для газеты «Крымское время» // [www.krimoved.crimea.ua/move_vogd.htm «Вождь краснокожих»].
Ссылки
- [cinema.mosfilm.ru/films/film/1960-1969/delovie-lyudi/ Фильм «Деловые люди» на сайте «Мосфильма»]
- [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=1634 «Деловые люди»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
- «Деловые люди» (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Деловые люди
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.
6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
