Дело Йозефа Фритцля
| Йозеф Фритцль | |
| нем. Josef Fritzl | |
 Йозеф Фритцль во время судебного слушания | |
| Имя при рождении: |
Йозеф Фритцль |
|---|---|
| Род деятельности: |
Инженер-электрик |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
Амштеттен, Австрия |
| Гражданство: | |
Дело Йозефа Фритцля (нем. Josef Fritzl; род. 9 апреля 1935) — судебное разбирательство вокруг австрийского инженера-электрика из небольшого города Амштеттена, Австрия.
Суть дела
В апреле 2008 Йозеф был арестован по обвинению в принудительном содержании взаперти своей младшей дочери Элизабет Фритцль (нем. Elisabeth Fritzl; родилась 6 апреля 1966), которую он держал в подземном звуконепроницаемом бункере в подвале собственного дома с 1984. При этом она подвергалась бытовому насилию со стороны отца с 1977 года. Постепенно их отношения стали носить сексуальный характер — инцест, в результате Элизабет родила 7 детей[1]. После того, как Йозеф запер свою дочь в подвале, он объявил в полиции о том, что дочь пропала, но через какое-то время, якобы, получил от неё известие, чтобы её не искали.
Трое детей оказались заключены в подвале в течение всей жизни — это дочь Керстин в возрасте 19 лет, сын Штефан возраста 18 лет и сын Феликс пяти лет. Один ребёнок по имени Михаэль умер на третий день после родов от респираторных проблем, лишённый возможности получить медицинскую помощь. Трое остальных детей жили в основном доме с Йозефом и его женой Розмари, при этом Фрицль организовывал их «подкидывание»: Лиза была «подкинута» на девятом месяце в 1993 году, Моника на десятом месяце в 1994 году, а Александр на 15 месяце жизни в 1997 году, они якобы подкидывались родителям от убежавшей дочери. Фритцль говорил также о принадлежности дочери к особому культу.
Когда старшая дочь Керстин серьёзно заболела, Йозеф по просьбе Элизабет отвёз её в больницу, последовательность событий после этого привела к открытию преступления. У Керстин была обнаружена сложная форма почечной недостаточности, и врачи потребовали историю болезни, а также присутствия матери. Отсутствие матери вызвало интерес полиции (всплыло дело о пропаже Элизабет), случай проник в печать и на телевидение. Фритцль предъявил письмо от Элизабет, в котором говорилось о «секте», но письмо вызвало подозрение у местного специалиста по культам. Фритцлю пришлось привести Элизабет в больницу, где они были немедленно арестованы полицией и изолированы друг от друга. Когда полиция заверила Элизабет, что она не вернётся к её отцу и её дети не останутся без присмотра, она рассказала всю историю о 24-летнем заключении, на основании которой было начато уголовное дело; генетический тест подтвердил инцест и отцовство Йозефа.
19 марта 2009 года 73-летний Йозеф Фритцль приговорен окружным судом австрийского города Санкт-Пельтен к пожизненному заключению. Отбывать заключение Фритцль будет в специальном тюремном медицинском учреждении для душевнобольных. Суд присяжных признал его виновным по всем пяти пунктам обвинения: инцест, незаконное лишение свободы, неоднократное изнасилование, содержание людей в рабстве и убийство по недосмотру[2].
Немецкая индастриал-метал-группа Rammstein посвятила этому инциденту свою песню Wiener Blut с альбома Liebe ist für alle da. Другая немецкая металкор-группа Caliban посвятила этому инциденту песню «24 Years». Французская дэт-метал группа Benighted посвятила песню «Fritzl». Также российская метал-группа Satrapy посвятила этому делу песню «Элизабет».
Аналогичные происшествия
- Стивен Стейне, мальчик из Мерсед, Калифорния, США, похищенный в 7 лет и находившийся в плену более 7 лет с конца 1972 до 1980. В 1989 году его жизнь в плену была показана в фильме «Я знаю, моё имя Стивен».
- Фусако Сано, женщина из Японии, похищенная в 9 лет и находившаяся в плену 9 лет с 1990 до 2000.
- Таня Кеч, женщина из Пенсильвании, США удерживалась в доме Томаса Хоуза с 1996 до 2006 года.
- Колин Стан, также известная как Керол Смит, с 1977 по 1984 год время от времени удерживалась Кемероном Хукером и его женой в деревянном ящике, который они специально для этого сделали[3].
- 17-летняя Лена Самохина и 14-летняя Катя Мамонтова, похищенные 53-летним Виктором Моховым, который держал девочек как сексуальных рабынь в подвале 3,5 года — с 2000 до 2004[4].
- Аманда Берри, Джина Де Джизус, Мишель Найт удерживались в доме Ариэля Кастро. Были освобождены 6 мая 2013 года. Три девушки были похищены в разное время — Аманду Берри в последний раз видели в день её 17-летия возле закусочной Бургер Кинг 21 апреля 2003. Джина Де Джизус пропала год спустя в апреле 2004, тогда ей было 14 лет. Мишель Найт была похищена в августе 2002.
- Джон МакМиллан, коммерсант из Британии, 30 лет насиловал своих дочерей, которые родили от него 9 детей[5][6].
См. также
Библиография
- Кауторн, Найджел. Замурованная. 24 года в аду. — Рипол Классик, 2009. — 352 с. — 7000 экз. — ISBN 978-5-386-01170-3.
Напишите отзыв о статье "Дело Йозефа Фритцля"
Примечания
- ↑ news.moe-online.ru/view/avstrijskij_manyak_hotel_vjpust.html
- ↑ [www.rian.ru/society/20090319/165394986.html Австрийский маньяк Фритцль приговорен к пожизненному заключению | Общество | Лента новостей «РИА Новости»]
- ↑ [www.crimelibrary.com/criminal_mind/psychology/sex_slave/index.html All about Carol Smith — Seven Year Sex Slave, by Katherine Ramsland — The Initial Revelation — Crime Library on truTV.com]
- ↑ [www.telegraph.co.uk/news/main.jhtml?xml=/news/2004/05/09/wrape09.xml&sSheet=/portal/2004/05/09/ixportal.html News — Latest breaking news — Telegraph]
- ↑ Владислав Рильский [www.rg.ru/2008/11/28/srok.html Британия узнала страшную тайну] // Российская Газета : газета. — 2008. — № 4802.
- ↑ Игорь Градов [www.allkriminal.ru/triller/671 Джон МакМиллан – насильник собственных дочерей...] // Криминал : газета. — 2011. — № 11 (671). — С. 13. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1810-2646&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1810-2646].
Ссылки
- [news.bbc.co.uk/hi/russian/international/newsid_7947000/7947731.stm Статья из Русской службы Би-би-си от 17 марта 2009 г.]
- [www.weltwoche.ch/artikel/?AssetID=18900 Andreas Kunz und Eugen Sorg: Fall Josef F. — Pragmatik des Bösen], Die Weltwoche 19/08
- [www.zeit.de/2008/20/Amstetten Noch ein Keller] — DIE ZEIT, 8. Mai 2008 Nr. 20
- [www.zeit.de/online/2008/18/inzest-reportage Ganz weit unten] — ZEIT online, aus dem Falter 29. April 2008
Отрывок, характеризующий Дело Йозефа Фритцля
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
