Дело Малкина

Де́ло Ма́лкина — скандал, произошедший в 2006 году, с участием звезды российского хоккея Евгения Малкина, в результате которого игрок неожиданно исчез из расположения магнитогорского «Металлурга» во время поездки на традиционный межсезонный турнир Кубок Тампере и уехал в американский клуб НХЛ «Питтсбург Пингвинз».

Хронология

7 августа — Руководство «Металлурга» в ночь с воскресенья на понедельник подписало с Малкиным договор на один год, несмотря на желание того уехать за океан. Президенту клуба Виктору Рашникову удалось уговорить хоккеиста и его агента провести ещё год в российской суперлиге. Предыдущий контракт Малкина (до 30 апреля 2008 года) был аннулирован, а по условиям нового соглашения нападающий должен был стать свободным агентом 1 мая 2007 года.

8 августа — Агент Малкина Джей Пи Бэрри заявил, что, несмотря на подписанный накануне договор, всё равно постарается увезти хоккеиста за океан. «Евгений хочет играть в НХЛ, — сказал Бэрри. — Мы ещё обсудим с ним его будущее и примем наилучшее для его карьеры решение».

13 августа — Евгений Малкин покинул тренировочный сбор «Магнитки» с вещами и заграничным паспортом, в котором была проставлена американская виза с открытой датой. Это произошло в Финляндии, куда клуб прибыл на предсезонный сбор.

14 августа — Геннадий Величкин заявил, что «Металлург» по делу Малкина будет подавать в суд. «Думаю, что этим вопросом занимался кто-то с американской стороны. Просто они „тёрли“ парню уши», сказал Величкин.

17 августа — Евгений Малкин прислал в «Металлург» заявление об увольнении, однако генеральный директор «Металлурга» Геннадий Величкин назвал заявление об увольнении, присланное от имени хоккеиста, «грубой подделкой».

18 августа — В Лос-Анджелесе вместе со своими американскими агентами Пэтом Бриссоном и Джеем Пи Бэрри нашёлся Евгений Малкин. Российский форвард успел уже провести первую тренировку с игроками местного клуба «Кингз».

21 августа — В интервью «Спорт-Экспрессу» Малкин признался, что при подписании контракта на него сильно давили. «Я им без конца объяснял, что хочу уехать в НХЛ, что мне как игроку необходимо расти, что я обещал „Питтсбургу“… Но меня никто не хотел слушать. Они наседали со своими аргументами», — сказал Евгений.

5 сентября — Евгений Малкин заключил контракт с Питтсбург Пингвинз. Подробности договора не разглашались, но базовая зарплата Малкина в соответствии с коллективным соглашением НХЛ и профсоюзом игроков не может составить более $984,2 тысяч (с учетом всех бонусов эта цифра может увеличиться в три раза).

15 сентября — Арбитраж Федерации хоккея России запретил Евгению Малкину играть за российские и иностранные клубы до урегулирования контрактных взаимоотношений с «Металлургом». Малкин сможет обжаловать решение ФХР в суде высшей инстанции — в Спортивном арбитражном суде.

18 сентября — Главный юрист НХЛ Билл Дэйли в интервью канадским СМИ выразил серьёзные сомнения относительно юридической силы и обязательности исполнения решений частной арбитражной группы в России.

16 ноября — Федеральный суд штата Нью-Йорк отказал в удовлетворении иска магнитогорского «Металлурга», требовавшего запретить Евгению Малкину выступать за «Питтсбург».

Отрывок, характеризующий Дело Малкина

– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.


Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему: