Делфзейл
| Город
Делфзейл
Delfzijl
Показать/скрыть карты
|
Де́лфзейл[1] (нидерл. Delfzijl , МФА: [ˌdɛlfˈsɛil]) — город и община на севере Нидерландов, в провинции Гронинген, в эстуарии реки Эмс. Население города 26 902 человек.
Содержание
Административно-территориальное деление
Община Делфзейл включает в себя 44 населённых пункта. Крупнейшие из них:
| Название | Население, (2005)[2] | |
|---|---|---|
| Русское | Нидерландское | |
| Делфзейл | Delfzijl | 17 080 |
| Фармсюм | Farmsum | 2 510 |
| Вагенборген | Wagenborgen | 1 910 |
| Спейк | Spijk | 1 250 |
| Холвирде | Holwierde | 1 040 |
История
Название «Делфзейл» происходит от «Зейл» (нидерл. zijl, «за́мок») и «Делф» (нидерл. Delf, — старое название канала Дамстердип). Первые упоминания о городе относятся к 1303 году. В то время на месте современного города существовали три замка: Слохтер, Схармер и Дорпстер.
Выгодное географическое положение способствовало быстрому развитию города как порта и центра торговли. Торговые маршруты связали город с портами Северного моря, а также по реке Эмс — с городами Германии. В XVI-XVII века на месте города для защиты от внешних факторов возводится крепость[3].
На гербе Делфзейла, как и на гербе соседнего Эмдена, сохранена золотая гарпия — геральдический символ фризского рода Кирксена, который владел Делфзейлом с 1504 по 1517 гг.
В 1825 Делфзейл получает городской статус. В 1856 открывается мореходное училище. В 1876 открывается Эмс-канал, соединивший город с Гронингеном, центром провинции.
Промышленность
Делфзейл — пятый по величине порт в Нидерландах. В городе расположен алюминиевый завод, принадлежищий Aluminium Delfzijl (дочерней компании Corus Group). В 2004 году было произведено рекордные 112 400 тонн жидкого алюминия. Литейный завод произвел 157 700 тонн сырого продукта. Делфзейл также известен своей химической промышленностью, на краю города находится промышленная зона площадью 3 квадратных километров. Химические заводы Делфзейла обеспечивают второй по величине выпуск химикатов в Нидерландах (после Роттердама), и известны в первую очередь выпуском хлора и сопутствующих продуктов.
Известные личности
- Иво Опстелен — бывший мэр Роттердама.
- Рональд Олсен — нидерландский поэт и писатель.
- Ян Бейерт — нидерландский политик и журналист .
Напишите отзыв о статье "Делфзейл"
Ссылки
- [www.delfzijl.nl Официальный сайт] (нид.)
Примечания
- ↑ Географический энциклопедический словарь: географические названия / Под ред. А. Ф. Трёшникова. — 2-е изд., доп.. — М.: Советская энциклопедия, 1989. — С. 147. — 210 000 экз. — ISBN 5-85270-057-6.
- ↑ [www.cbs.nl/nl-NL/menu/themas/dossiers/nederland-regionaal/publicaties/gemeente-op-maat/gemeente-op-maat/2005/alfabet/d/2005-delfzijl.htm CBS Gemeente op maat - PDF] (нид.)
- ↑ [www.groningen-seaports.com/x_downloads/geschiedenisgroningenseaports.pdf История морских портов Гронингена] (нид.) (недоступная ссылка — история)
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Делфзейл
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
