Дельфиновые

Запрос «Дельфин» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Дельфиновые
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Вторичноротые Тип:  Хордовые Подтип:  Позвоночные Инфратип:  Челюстноротые Надкласс:  Четвероногие Класс:  Млекопитающие Подкласс:  Звери Инфракласс:  Плацентарные Надотряд:  Laurasiatheria Отряд:  Китообразные Подотряд:  Зубатые киты Семейство:  Дельфиновые
Международное научное название
Delphinidae Gray, 1821
Роды
Пёстрые дельфины (Cephalorhynchus) Дельфины-белобочки (Delphinus) Карликовые косатки (Feresa) Гринды (Globicephala) Серые дельфины (Grampus) Малайзийские дельфины (Lagenodelphis) Короткоголовые дельфины (Lagenorhynchus) Китовидные дельфины (Lissodelphis) Иравадийские дельфины (Orcaella) Косатки (Orcinus) Бесклювые дельфины (Peponocephala) Малые косатки (Pseudorca) Длинноклювые дельфины (Sotalia) Горбатые дельфины (Sousa) Продельфины (Stenella) Крупнозубые дельфины (Steno) Афалины (Tursiops)
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе

Дельфи́ны, или дельфи́новые (лат. Delphinidae от др.-греч. δελφῖνος, δελφίς — дельфин) — семейство подотряда зубатых китов (Odontoceti) отряда китообразных класса млекопитающих.

Общее описание

Дельфины характеризуются присутствием в обеих челюстях довольно значительного числа однородных конических зубов, оба носовых отверстия соединены обыкновенно в одно поперечное отверстие полулунной формы на вершине черепа, голова относительно небольшая, часто с заостренной мордой, тело вытянутое, есть спинной плавник. Очень подвижные и ловкие, хищники, живущие в основном общественно, водятся во всех морях, поднимаются высоко в реки, питаются главным образом рыбой, моллюсками, ракообразными. Отличаются также любознательностью и традиционно хорошим отношением к человеку.

У одних дельфинов рот вытянут вперёд в виде клюва; y других голова спереди округлённая, без клювовидного рта.

Дельфины плавают исключительно быстро, стайки дельфинов часто следуют за кораблями, используя, помимо нижеописанного «парадокса Грея», кильватерную волну кораблей для ещё большего ускорения. Дельфин был любим и популярен с древности: существует множество поэтических сказаний и поверий (предание об Арионе) о дельфинах и их скульптурных изображений.

Слово дельфин восходит к греческому δελφίς (delphis), которое в свою очередь произошло от индоевропейского корня *gʷelbh- «матка», «лоно», «утроба». Название животного может быть истолковано как «новорожденный младенец» (возможно, из-за внешнего сходства с младенцем или из-за того, что крик дельфина похож на крик ребёнка).

Физиология

Период беременности дельфинов — 10—18 месяцев. Самка дельфина обычно приносит одного детёныша длиной 50—60 см и некоторое время заботливо его охраняет. Растут дельфины, по-видимому, медленно, и продолжительность их жизни должна быть довольно значительна (20—30 лет). В некоторых случаях учёные наблюдали, что детёныши совсем не спят первый месяц жизни, вынуждая и самок быть активными всё это время. В 1970-х группа учёных Утришской морской станции ИПЭЭ открыла у дельфинов необычный характер сна. В отличие от других изученных на тот момент млекопитающих, в состоянии медленного сна у них попеременно находится только одно из двух полушарий мозга. Пожалуй, главная причина этого в том, что дельфины вынуждены время от времени подниматься к поверхности воды для дыхания.

Развитие мозга

Размер мозга дельфинов в соотношении с размером их тела гораздо больше, чем у шимпанзе, а их поведение указывает на высокую степень умственного развития. Мозг взрослого дельфина весит около 1700 граммов, а у человека — в среднем 1400. У дельфина в два раза больше извилин в коре головного мозга, чем у человека.

Некоторые учёные считают, что большой размер мозга не всегда указывает на высокие умственные способности, отмечая, что как самый тяжёлый (2400 г) так и самый лёгкий (369 г) человеческий мозг были у идиотов, а, например, масса мозга Анатоля Франса была 1017 г. Количество же извилин зависит от объёма мозга и, например, у слона, имеющего более чем в два раза больший мозг, чем дельфин, и извилин тоже больше. Известный цетолог А. Г. Томилин предполагал, что причиной большой величины мозга дельфинов является широко используемая ими эхолокация.

По последним научным данным когнитивной этологии и зоопсихологии, дельфины не только имеют «словарный запас» до 14000 звуковых сигналов, который позволяет им общаться между собой, но и имеют самосознание, «социальное сознание» (social cognition) и эмоциональное сочувствие, готовность помочь новорожденным и больным, выталкивая их на поверхность воды.

Движение

С дельфинами связан так называемый «парадокс Грея». В 1930-х гг. англичанина Джеймса Грея удивила необычайно высокая скорость плавания дельфинов (37 км/ч по его измерениям). Произведя необходимые расчёты, Грей показал, что по законам гидродинамики для тел с неизменными свойствами поверхности дельфины должны были обладать в несколько раз большей мышечной силой, чем наблюдалась у них. Соответственно, он предположил, что дельфины умеют управлять обтекаемостью своего тела, сохраняя ламинарное обтекание при скоростях движения, для которых оно уже должно становиться турбулентным. В США и Великобритании после Второй мировой войны и на 10 лет позднее в СССР начались попытки доказать или опровергнуть это предположение. В США они практически прекратились в период с 1965—1966 до 1983 года, так как на основе неверных оценок были сделаны ошибочные выводы о том, что «парадокса Грея» не существует, и дельфинам вполне достаточно одной лишь мускульной энергии для развития такой скорости. В СССР попытки продолжались, и в 1971—1973 гг. появились первые экспериментальные подтверждения догадки Грея.

Сигналы

Дельфины имеют систему звуковых сигналов. Сигналы двух типов: эхолокационные (сонарные) — служат животным для исследования обстановки, обнаружения препятствий, добычи и «щебеты» или «свист» — для коммуникации с сородичами, также выражающие эмоциональное состояние дельфина.

Сигналы испускаются на очень высоких ультразвуковых частотах, недоступных человеческому слуху. Звуковое восприятие людей находится в полосе частот до 20 кГц, дельфины используют частоту до 200 кГц.

В речи дельфинов ученые уже насчитали 186 разных «свистов». У них примерно столько же уровней организации звуков, сколько и у человека: шесть, то есть звук, слог, слово, фраза, абзац, контекст, есть свои диалекты.

В 2006 году коллектив британских исследователей из Сент-Эндрюсского университета провёл ряд экспериментов, результаты которых позволяют предположить, что дельфины способны к присваиванию и распознаванию имён.

В настоящее время ряд ученых работают над расшифровкой сложных сигналов при помощи прибора CymaScope, сконструированного в этих целях британским инженером-акустиком Джоном Стюартом Рейдом (англ. John Stuart Reid).

Дельфинов используют в пет-терапии для лечения людей при помощи ультразвукового сонара.

Представители

Обыкновенный дельфин

Обыкновенный дельфин (Delphinus delphis L.) имеет от 100 до 200 (число их непостоянно) маленьких, конических, слегка загнутых внутрь зубов, разделённых равными промежутками; морда умеренной длины отделяется бороздой от слегка выпуклого лба. Верхняя сторона тела и плавники серовато- или зеленовато-чёрного цвета; пузо белое; кожа очень гладкая и блестящая. Достигает 2 м в длину; высота спинного плавника 80 см; грудные плавники 15—18 см в ширину, 55—60 см в длину. Встречается во всех морях северного полушария, как у берегов, так и в открытом море; заходит и в реки. Держатся стаями в 10, 100 и более (до нескольких тысяч) голов.

Афалины

Афалины (Tursiops truncatus) — самая известная и популярная разновидность дельфиновых. При упоминании дельфина с большей вероятностью человек представит себе именно этот вид. Отчасти своей популярностью афалины обязаны многочисленным упоминаниям в кинематографе и художественной литературе и высокой способностью к обучению.

Распространены по всему миру. Представители рода афалин, обитающих в северной части Атлантического океана (изредка заходят и в Балтийское море), встречаются реже предыдущего вида и достигают большей величины (3,5—4,5 м в длину); у гренландцев назывались «незарнак».

Классификация

В семействе выделяются следующие роды и виды:

Род	Вид	Русское название
Cephalorynchus Gray, 1846 Пёстрые дельфины	Cephalorhynchus eutropia	Белобрюхий дельфин
	Cephalorhynchus commersonii	Дельфин Коммерсона
	Cephalorhynchus heavisidii	Дельфин Хэвисайда
	Cephalorhynchus hectori	Дельфин Гектора
Delphinus Linnaeus, 1758 Дельфины-белобочки	Delphinus capensis	Длиннорылая белобочка
	Delphinus delphis	Белобочка
Feresa Gray, 1874 Карликовые косатки	Feresa attenuata	Карликовая косатка
Globicephala Lesson, 1828 Гринды (чёрные дельфины)	Globicephala macrorhynchus	Короткоплавниковая гринда
	Globicephala melas	Обыкновенная гринда
Grampus Gray, 1828 Серые дельфины	Grampus griseus	Серый дельфин
Lagenodelphis Fraser, 1956 Малайзийские дельфины	Lagenodelphis hosei	Малайзийский дельфин
Lagenorhynchus Gray, 1846 Короткоголовые дельфины	Lagenorhynchus acutus	Атлантический белобокий дельфин
	Lagenorhynchus albirostris	Беломордый дельфин
	Lagenorhynchus australis	Южный белобокий дельфин
	Lagenorhynchus cruciger	Крестовидный дельфин
	Lagenorhynchus obliquidens	Тихоокеанский белобокий дельфин
	Lagenorhynchus obscurus	Тёмный дельфин
Lissodelphis Gloger, 1841 Китовидные дельфины	Lissodelphis borealis	Северный китовидный дельфин
	Lissodelphis peronii	Южный китовидный дельфин
Orcaella Gray, 1866 Иравадийские дельфины, орцеллы	Orcaella brevirostris	Иравадийский дельфин
	Orcaella heinsohni	Австралийский курносый дельфин
Orcinus Fitzinger, 1860 Косатки	Orcinus orca	Косатка
Peponocephala Nishiwaki et Norris, 1966 Бесклювые дельфины	Peponocephala electra	Бесклювый (широкомордый) дельфин
Pseudorca Reinhardt, 1862 Малые косатки	Pseudorca crassidens	Малая косатка
Sotalia van Bénéden, 1864 Длинноклювые дельфины	Sotalia fluviatilis	Амазонский дельфин (Sotalia)
	Sotalia guianensis
Sousa Gray, 1866 Горбатые дельфины	Sousa chinensis	Китайский дельфин
	Sousa teuszii	Западноафриканский дельфин
Stenella Gray, 1866 Продельфины, стенеллы	Stenella attenuata	Узкорылый продельфин
	Stenella clymene	Короткорылый продельфин
	Stenella coeruleoalba	Полосатый продельфин
	Stenella frontalis	Большелобый продельфин
	Stenella longirostris	Длиннорылый продельфин
Steno Gray, 1846 Крупнозубые дельфины	Steno bredanensis	Крупнозубый дельфин
Tursiops Gervais, 1855 Афалины	Tursiops aduncus	Индийская афалина
	Tursiops australis
	Tursiops truncatus	Афалина

Всего семейство дельфиновых включает около 40 видов. Из них в водах России встречается 11 видов. Нередко к дельфиновым относят морских свиней.

Дельфинами также называют виды, относящиеся к надсемейству речные дельфины.

Охрана

Некоторые виды и подвиды дельфиновых находятся на грани исчезновения и охраняются местным и международным законодательством. Один из примеров — живущий в Новой Зеландии подвид дельфина Гектора, известный как дельфин Maui (Cephalorhynchus hectori maui). Всего в водах Северного острова Новой Зеландии обитает менее 150 этих дельфинов.

Начиная с 1966 года после принятия Конвенции СИТЕС (Приложение 2) в СССР промысел дельфинов был запрещён. Турция на настоящий момент этот договор не ратифицировала.

2007 год был объявлен ООН «Годом дельфина» и, ввиду успеха, был продлён на 2008 год.

Дельфинотерапия

Дельфинотерапия — метод психотерапии, который построен на общении человека и дельфина. Проводится в форме общения, игры и простых совместных упражнений под наблюдением специалиста. Часто применяется при лечении у детей таких заболеваний, как детский церебральный паралич, ранний детский аутизм, синдром дефицита внимания и гиперактивности и т. п., а также с целью облегчения родовых схваток у беременных.

Боевые дельфины

Боевые дельфины — это дельфины, обученные в военных целях. Силовые ведомства Соединенных Штатов и СССР обучали океанических дельфинов для выполнения нескольких задач.
Их обучение включало: обнаружение подводных мин, спасение моряков после уничтожения их корабля, нахождение вражеских комбатантов. В 1960-х годах дельфины помогали военным США в поисках затонувших стартовых тележек ракет «Регулюс», боеголовок противолодочных ракет ASROC и учебных мин, иногда выполняя эту работу лучше водолазов.

В конце 1960-х гг. многими газетами были растиражированы не соответствующие действительности сообщения о том, что в ВМС США ведутся работы по обучению дельфинов поиску и уничтожению подводных лодок с использованием методов «камикадзе». Всё началось со статьи, содержащей журналистскую выдумку и распространённой в 1966 году агентством «Ассошиэйтед пресс». Поводом к этой статье был открытый доклад Б. Эванса и Б. Э. Пауэлла о различении металлов дельфином Дорис и работе в открытом море дельфина Таффи.

Были также предположения о возможности установления дельфинами сложного оборудования, например, устройств гидролокаторных помех, поисковых и так далее. ВМС США отрицают, что когда-либо обучали морских млекопитающих причинять ущерб или вред людям, а также доставлять оружие для уничтожения вражеских судов.

Содержание в неволе

Дельфинарий — это специальный аквариум для демонстрации зрителям дрессированных дельфинов. Как правило, в больших океанариумах показывают косаток и афалин, а также представления с их участием.

В христианстве

После казни тело святого мученика пресвитера Лукиана было брошено в море, но, согласно житию, написанному Симеоном Метафрастом, через несколько дней дельфин вынес его на берег и верующие похоронили его.

Отражение в культуре

Образ дельфина в культуре имеет давнюю историю. Дельфины изображались на древнегреческих монетах начиная с V века до н. э., на древнегреческой керамике. В одной из пещер Восточно-Капской провинции ЮАР (англ. Klasies River Mouth Cave 5) в 1969 году найден камень возрастом около 2285 лет с изображением человека и четырёх похожих на дельфинов морских животных.

Фильмы

• Художественный фильм «Люди и дельфины» (1983, СССР, 4 серии, научно-фантастический)
• Художественный фильм «День дельфина» / The Day of the Dolphin (1973)
• Художественный фильм «Голубая бездна» / The Big Blue (1988)
• Художественный фильм «Зевс и Роксана» / Zeus and Roxanne (1997)
• Художественный фильм «Флиппер» / Flipper (1963)
• Художественный фильм «Новые приключения Флиппера» / Flipper’s New Adventure (1964)
• Художественный фильм «Флиппер» / Flipper (1996)
• Художественный фильм «Головастик и кит» (1987)
• Художественный фильм «Снежок» / Snowball (1994)
• Художественный фильм «Глаз дельфина» / Eye of the Dolphin (2006)
• Художественный фильм «Приключения на Багамах» / Beneath the Blue (Way of the Dolphin) (2010)
• Художественный фильм «История дельфина» / Dolphin Tale (2011)
• Телесериал «Флиппер» (1964)
• Телесериал «Флиппер» (1995)
• Мультсериал «Флиппер и Лопака» (1999—2004)
• Мультфильм «Девочка и дельфин» (1979)
• Мультфильм «Подводные береты» (1991)
• Мультфильм «Дельфинёнок Муму» (2007)
• Мультфильм «Новые приключения Дельфинёнка Муму» (2009)
• Документальный фильм «Бухта» (2009)
• Художественный фильм «История дельфина» (2011)
• Художественный фильм «История дельфина 2» (2014)

Литература

Художественная

• Роман Артура Кларка «Остров дельфинов»;
• Роман Робера Мерля «Разумное животное»;
• Серия романов Дэвида Брина «Сага о Возвышении»;
• Роман Дугласа Адамса «Всего хорошего, и спасибо за рыбу!»;
• Повесть Тура Трункатова «Приключения Гука»;
• Повесть Вячеслава Назарова «Зелёные двери Земли» («Бремя Равных»);
• Повести Сергея Жемайтиса «Вечный ветер» и «Дети океана»;
• Повесть Эдуарда Успенского «Подводные береты».

Научно-популярная

• Вуд, Форрест Гленн. Морские млекопитающие и человек = Marine Mammals and Man / Пер. с англ. А. А. Щербакова. Под ред., предисл. А. С. Соколова. — Л.: Гидрометеоиздат, 1979. — 200 000 экз.
• Колдуэлл Д., Колдуэлл М. Мир бутылконосого дельфина = The World of the Bottlenosed Dolphin / Перев. с англ. И. И. Шуваловой. Под ред. и предисл. А. С. Соколова. — М.: Гидрометеоиздат, 1980. — 136 с. — 200 000 экз.
• Лилли Дж. Человек и дельфин / Пер. с англ. — М.: Мир, 1965.
• Прайор К. Несущие ветер: Рассказ о дрессировке дельфинов / Пер. с англ. В. М. Бельковича — М.: Мир, 1981.
• Сергеев Б. Ф. Живые локаторы океана. — Л.: Гидрометеоиздат, 1980.
• Супин А. Этот обыкновенный загадочный дельфин. — М.: Армада-пресс, 2002. — ISBN 5-309-00336-3
• Томилин А. Г. Снова в воду: Биологический очерк. — М.: Знание, 1984. — (Библиотека «Знание»).
• Томилин А. Г. В мире китов и дельфинов. — М.: Знание, 1980. — (Библиотека «Знание»).

Памятники и скульптуры

• В Новороссийске на Набережной Адмирала Серебрякова находится скульптура «Дельфин и русалка».
• Дельфин является символом города Ретимнон на острове Крит (Греция).
• В Одессе скульптурная композиция «Девушка на дельфине» у Одесского академического театра музыкальной комедии им. М. Водяного (Музкомедии).
• Изображения дельфинов — распространённое украшение фонтанов. Наиболее известны:
  • Фонтан с дельфинами в Познани,
  • Фонтан «Нептун» в Петергофе,
  • Фонтан с дельфинами в парке Таксим-Гези на площади Таксим в центре Стамбула.

Видеоигры

• Серия видеоигр «Ecco the Dolphin». Главным героем игр является дельфин по имени Экко. Отличается от своих собратьев отметинами на голове, похожими на звезды.

См. также

• Дельфин в геральдике
• Язык дельфинов
• Боевые дельфины
• Океанический дельфин

Ссылки

• [cetacea.ru Сайт «Киты и дельфины»]
• [albaruthenicae.info/ «Дельфины всегда улыбаются» — всё о дельфинах]
• [www.photopassport.gr/index_241.html Видео дельфинов на Коринфский залив Греции]
• [www.delphinariy.ru/naychnay-informacia.html Имена у дельфинов. Язык дельфинов.]
• Хендерсон К. [elementy.ru/lib/432624 Дельфины] // Книга о самых невообразимых животных. — Альпина нон-фикшн, 2015. — (Библиотека фонда «Династия»). — ISBN 978-5-91671-348-0.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Дельфиновые

Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.


Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».
Ростов увидал отвозимых пленных и поскакал за ними, чтобы посмотреть своего француза с дырочкой на подбородке. Он в своем странном мундире сидел на заводной гусарской лошади и беспокойно оглядывался вокруг себя. Рана его на руке была почти не рана. Он притворно улыбнулся Ростову и помахал ему рукой, в виде приветствия. Ростову все так же было неловко и чего то совестно.
Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.
Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!»
Но пока Николай перерабатывал в себе эти вопросы и все таки не дал себе ясного отчета в том, что так смутило его, колесо счастья по службе, как это часто бывает, повернулось в его пользу. Его выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров и, когда нужно было употребить храброго офицера, давали ему поручения.


Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.
Что же бы делали Соня, граф и графиня, как бы они смотрели на слабую, тающую Наташу, ничего не предпринимая, ежели бы не было этих пилюль по часам, питья тепленького, куриной котлетки и всех подробностей жизни, предписанных доктором, соблюдать которые составляло занятие и утешение для окружающих? Чем строже и сложнее были эти правила, тем утешительнее было для окружающих дело. Как бы переносил граф болезнь своей любимой дочери, ежели бы он не знал, что ему стоила тысячи рублей болезнь Наташи и что он не пожалеет еще тысяч, чтобы сделать ей пользу: ежели бы он не знал, что, ежели она не поправится, он не пожалеет еще тысяч и повезет ее за границу и там сделает консилиумы; ежели бы он не имел возможности рассказывать подробности о том, как Метивье и Феллер не поняли, а Фриз понял, и Мудров еще лучше определил болезнь? Что бы делала графиня, ежели бы она не могла иногда ссориться с больной Наташей за то, что она не вполне соблюдает предписаний доктора?
– Эдак никогда не выздоровеешь, – говорила она, за досадой забывая свое горе, – ежели ты не будешь слушаться доктора и не вовремя принимать лекарство! Ведь нельзя шутить этим, когда у тебя может сделаться пневмония, – говорила графиня, и в произношении этого непонятного не для нее одной слова, она уже находила большое утешение. Что бы делала Соня, ежели бы у ней не было радостного сознания того, что она не раздевалась три ночи первое время для того, чтобы быть наготове исполнять в точности все предписания доктора, и что она теперь не спит ночи, для того чтобы не пропустить часы, в которые надо давать маловредные пилюли из золотой коробочки? Даже самой Наташе, которая хотя и говорила, что никакие лекарства не вылечат ее и что все это глупости, – и ей было радостно видеть, что для нее делали так много пожертвований, что ей надо было в известные часы принимать лекарства, и даже ей радостно было то, что она, пренебрегая исполнением предписанного, могла показывать, что она не верит в лечение и не дорожит своей жизнью.
Доктор ездил каждый день, щупал пульс, смотрел язык и, не обращая внимания на ее убитое лицо, шутил с ней. Но зато, когда он выходил в другую комнату, графиня поспешно выходила за ним, и он, принимая серьезный вид и покачивая задумчиво головой, говорил, что, хотя и есть опасность, он надеется на действие этого последнего лекарства, и что надо ждать и посмотреть; что болезнь больше нравственная, но…
Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от доктора, всовывала ему в руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.
Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.


Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.
В конце Петровского поста Аграфена Ивановна Белова, отрадненская соседка Ростовых, приехала в Москву поклониться московским угодникам. Она предложила Наташе говеть, и Наташа с радостью ухватилась за эту мысль. Несмотря на запрещение доктора выходить рано утром, Наташа настояла на том, чтобы говеть, и говеть не так, как говели обыкновенно в доме Ростовых, то есть отслушать на дому три службы, а чтобы говеть так, как говела Аграфена Ивановна, то есть всю неделю, не пропуская ни одной вечерни, обедни или заутрени.
Графине понравилось это усердие Наташи; она в душе своей, после безуспешного медицинского лечения, надеялась, что молитва поможет ей больше лекарств, и хотя со страхом и скрывая от доктора, но согласилась на желание Наташи и поручила ее Беловой. Аграфена Ивановна в три часа ночи приходила будить Наташу и большей частью находила ее уже не спящею. Наташа боялась проспать время заутрени. Поспешно умываясь и с смирением одеваясь в самое дурное свое платье и старенькую мантилью, содрогаясь от свежести, Наташа выходила на пустынные улицы, прозрачно освещенные утренней зарей. По совету Аграфены Ивановны, Наташа говела не в своем приходе, а в церкви, в которой, по словам набожной Беловой, был священник весьма строгий и высокой жизни. В церкви всегда было мало народа; Наташа с Беловой становились на привычное место перед иконой божией матери, вделанной в зад левого клироса, и новое для Наташи чувство смирения перед великим, непостижимым, охватывало ее, когда она в этот непривычный час утра, глядя на черный лик божией матери, освещенный и свечами, горевшими перед ним, и светом утра, падавшим из окна, слушала звуки службы, за которыми она старалась следить, понимая их. Когда она понимала их, ее личное чувство с своими оттенками присоединялось к ее молитве; когда она не понимала, ей еще сладостнее было думать, что желание понимать все есть гордость, что понимать всего нельзя, что надо только верить и отдаваться богу, который в эти минуты – она чувствовала – управлял ее душою. Она крестилась, кланялась и, когда не понимала, то только, ужасаясь перед своею мерзостью, просила бога простить ее за все, за все, и помиловать. Молитвы, которым она больше всего отдавалась, были молитвы раскаяния. Возвращаясь домой в ранний час утра, когда встречались только каменщики, шедшие на работу, дворники, выметавшие улицу, и в домах еще все спали, Наташа испытывала новое для нее чувство возможности исправления себя от своих пороков и возможности новой, чистой жизни и счастия.
В продолжение всей недели, в которую она вела эту жизнь, чувство это росло с каждым днем. И счастье приобщиться или сообщиться, как, радостно играя этим словом, говорила ей Аграфена Ивановна, представлялось ей столь великим, что ей казалось, что она не доживет до этого блаженного воскресенья.
Но счастливый день наступил, и когда Наташа в это памятное для нее воскресенье, в белом кисейном платье, вернулась от причастия, она в первый раз после многих месяцев почувствовала себя спокойной и не тяготящеюся жизнью, которая предстояла ей.
Приезжавший в этот день доктор осмотрел Наташу и велел продолжать те последние порошки, которые он прописал две недели тому назад.
– Непременно продолжать – утром и вечером, – сказал он, видимо, сам добросовестно довольный своим успехом. – Только, пожалуйста, аккуратнее. Будьте покойны, графиня, – сказал шутливо доктор, в мякоть руки ловко подхватывая золотой, – скоро опять запоет и зарезвится. Очень, очень ей в пользу последнее лекарство. Она очень посвежела.
Графиня посмотрела на ногти и поплевала, с веселым лицом возвращаясь в гостиную.


В начале июля в Москве распространялись все более и более тревожные слухи о ходе войны: говорили о воззвании государя к народу, о приезде самого государя из армии в Москву. И так как до 11 го июля манифест и воззвание не были получены, то о них и о положении России ходили преувеличенные слухи. Говорили, что государь уезжает потому, что армия в опасности, говорили, что Смоленск сдан, что у Наполеона миллион войска и что только чудо может спасти Россию.
11 го июля, в субботу, был получен манифест, но еще не напечатан; и Пьер, бывший у Ростовых, обещал на другой день, в воскресенье, приехать обедать и привезти манифест и воззвание, которые он достанет у графа Растопчина.
В это воскресенье Ростовы, по обыкновению, поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Был жаркий июльский день. Уже в десять часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе мостовой и ярком блеске жаркого солнца было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в городе. В церкви Разумовских была вся знать московская, все знакомые Ростовых (в этот год, как бы ожидая чего то, очень много богатых семей, обыкновенно разъезжающихся по деревням, остались в городе). Проходя позади ливрейного лакея, раздвигавшего толпу подле матери, Наташа услыхала голос молодого человека, слишком громким шепотом говорившего о ней: