Дельфин (оружие)

Дельфи́н — античное оружие морского боя. Судя по довольно немногочисленным сохранившимся описаниям, представляло собой массивный груз, по форме несколько напоминавший дельфина (отсюда название). В морском бою при сближении с кораблём противника «дельфин» сбрасывался на его палубу или днище и пробивал их, или ломал скамейки гребцов.

«Дельфин» мог быть бронзовым, каменным или свинцовым. Он имел коническую, или продолговатую форму с заостренным концом, сбрасывался же он с помощью специальной поворотной грузовой стрелы. Кроме того, «дельфин» мог крепиться на рее и сбрасываться, когда рангоут нависал над кораблем противника при сближении борт о борт. Удара дельфина хватало, чтобы проломить доски палубы или днища толщиной 4-6 см. Образовавшаяся пробоина, как правило, приводила к быстрой гибели корабля ввиду невозможности её быстрой заделки в условиях боя.

Однако «дельфин» играл, по-видимому, сравнительно небольшую, вспомогательную роль в морском бою. Считается, что он мог быть полностью эффективен только против беспалубных судов, поскольку лишь в этом случае он мог пробить днище, а не только палубу, что не было сильным повреждением. Таким образом, «дельфин» мог использоваться лишь против таких судов, как либурна (типичный корабль, использовавшийся античными пиратами), но не при столкновении с крупным боевым кораблем. По этой причине «дельфин» был, видимо, скорее оружием торговых судов, не имевших иного вооружения. Основным же оружием боевых кораблей в античное время считался таран, а тактическим приёмом — абордаж.

«Дельфин» упоминается в комедии Аристофана «Всадники»:

Только будь осторожен! И прежде, чем он на тебя нападёт, наготове и багры, и крюки, и дельфинов держи...

См. также

• Античное оружие
• Трирема
• Абордажный ворон

Отрывок, характеризующий Дельфин (оружие)

Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?