Дельяча, Педро

Педро Дельяча
Общая информация
Полное имя	Педро Родольфо Дельяча
Прозвище	Don Pedro del Area
Родился	9 июля 1926(1926-07-09) Ланус, Аргентина
Умер	31 июля 2010(2010-07-31) (84 года) Аргентина
Гражданство	Аргентина
Рост	174 см
Позиция	защитник
Карьера
Молодёжные клубы
1945—1947	Кильмес
Клубная карьера*
1947—1951	Кильмес	141 (?)
1952—1958	Расинг (Авельянеда)	184 (?)
1959—1965	Некакса	? (?)
Национальная сборная**
1953—1958	Аргентина	35 (0)
Тренерская карьера
1965	Феррокариль Оэсте
1966	Ланус
1968—1969	Платенсе
1969—1970	Сан-Лоренсо
1970—1972	Индепендьенте
1975	Индепендьенте
1976	Расинг (Авельянеда)
1977	Насьональ
1978	Мильонариос
1980—1981	Монтеррей
1986—19??	Уракан
1992	Альянса Лима
1992—1993	Сантос Лагуна
Международные медали
Чемпионаты Южной Америки
Золото	Чили 1955
Золото	Перу 1957
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Педро Родольфо Дельяча (исп. Pedro Rodolfo Dellacha; 9 июля 1926, Ланус — 31 июля 2010) — аргентинский футболист и футбольный тренер. Выступал за сборную Аргентины, занимал должность капитана команды.

Карьера игрока

Педро Дельяча, воспитанник «Кильмеса», дебютировал в главной команде в 1947 году. В 1949 году, заняв первое место во втором аргентинском дивизионе, «Кильмес» вышел в Примеру Аргентинского чемпионата. Дельяча выступал за «Кильмес» до 1951 года, проведя за клуб 141 матч.

В 1952 году Дельяча перешёл в клуб «Расинг» из Авельянеды за 400 тысяч песо, за который он выступал до 1958 года, проведя за клуб 184 матча и выиграв Чемпионат Аргентины в последний год игры в команде.

Завершил карьеру игрока Дельяча в мексиканском клубе «Некакса».

В сборной Аргентине Дельяча дебютировал в 1953 году. Он провёл за главную аргентинскую команду 35 матчей, выиграл два Южноамериканских чемпионата, во втором из которых Дельяча был капитаном команды. В 1958 году Дельяча поехал с национальной сборной на чемпионат мира 1958.

Карьера тренера

После окончания карьеры игрока, Дельяча стал успешным тренером. Он выиграл национальные чемпионаты 4-х стран Латинской Америки, два Кубка Либертадорес и Межконтинентальный кубок.

Достижения

Как игрок

Командные

• Чемпион Аргентины: 1958
• Чемпион Южной Америки: 1955, 1957
• Обладатель Кубка Мексики: 1960

Личные

• Обладатель Премии Олимпиа (Лучший спортсмен Аргентины): 1957

Как тренер

• Чемпион Аргентины: 1971 (Метрополитано)
• Обладатель Кубка Либертадорес: 1972, 1975
• Обладатель Межконтинентального кубка: 1972
• Чемпион Уругвая: 1977
• Чемпион Колумбии: 1978
• Чемпион Перу: 1992

Ссылки

• [www.bdfa.com.ar/jugador2.asp?codigo=2234 Профиль на bdfa.com]
• [www.todoracing.8k.com/pedro_dellacha.htm Pedro Dellacha]
• [old.ole.com.ar/suplementos/racing/2000/07/06/e-00606m.htm Профиль на ole.com]
• [web.archive.org/web/20071020024844/futbolfactory.futbolweb.net/index.php?ff=historicos&f2=00001&idjugador=1224 Статья на futbolfactory]

</div> </div> </div>

Отрывок, характеризующий Дельяча, Педро

– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.