Демаре, Жан
| Жан Демаре де Сен-Сорлен | |
| Jean Desmarets de Saint-Sorlin | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Род деятельности: | |
| Язык произведений: | |
| Дебют: |
«Ariane» |
Жан Демаре де Сен-Сорлен (фр. Jean Desmarets de Saint-Sorlin; 1595, Париж — 28 октября 1676, Париж) — французский поэт и драматург.
Биография
Жан Демаре де Сен-Сорлен родился в 1595 году в городе Париже; происходил из знатной семьи.
Дебютировал в литературе в 1632 году тяжеловесным романом «Ariane». Стал членом Французской академии при самом её основании. Был представлен Ришельё, по просьбе которого написал ряд неудачных трагедий и трагикомедий. Написанная им в сотрудничестве с Ришельё трагикомедия «Мирам» (1641) содержала намёки на любовные интриги Анны Австрийской и герцога Бекингема. Этой пьесой 14 января 1641 года открылся созданный Ришельё театр «Пале-Кардиналь» (с 1642 года — театр «Пале-Рояль»). Пьесы «Мирам», «Аспазия» («Aspasie»), «Сципион» («Scipion»), «Роксана» («Roxane») послужили основанием для резких нападок Буало, выбравшего Демаре одной из жертв своих сатир. Его большая, претенциозная эпопея «Хлодвиг» («Clovis») также была неудачна. Тем не менее Демаре занимает выдающееся место во французской литературе благодаря своей оригинальной комедии «Les Visionnaires» (1640), одной из самых лучших комедий домольеровского периода, полной курьёзных характеров и положений (типы хвастуна-капитана, поэта, помешанного на пафосе, дилетанта-ценителя и др.). Особенно удачны женские типы, из которых один — образ некрасивой старой девы, мнящей весь свет у своих ног, — послужил Мольеру образцом его Белизы в «Femmes Savantes». Интерес «Les Visionnaires» для современников автора увеличивался еще от намёков на разных лиц, на отель Рамбуйе и т. д.
В последние 20 лет жизни Демаре превратился в мистика-пиетиста, переложил стихами «L’office de la vierge Marie» (1645), издал том молитв в прозе, затеял полемику с янсенистами и стал выставлять себя посланником Бога для искоренения зла на Земле, обладателем ключа от Апокалипсиса и т. п. Он затеял также литературный поход против классицизма и начал своим «Traite des poetes grecs et latins» знаменитую «querelle des anciens et des modernes», которую после него продолжали Буало и Перро, Фонтенель и Ламот.
Жан Демаре де Сен-Сорлен умер 28 октября 1676 года в родном городе.
Напишите отзыв о статье "Демаре, Жан"
Литература
- Венгерова З. А. Демаре-де-Сен-Сорлен, Жан // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Демаре, Жан
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
