Руссос, Демис

Демис Руссос Ντέμης Ρούσσος
Демис Руссос в 1973 г.
Основная информация
Имя при рождении	Артемиос Вентурис Руссос
Дата рождения	15 июня 1946(1946-06-15)
Место рождения	Александрия, Египет
Дата смерти	25 января 2015(2015-01-25) (68 лет)
Место смерти	Афины, Греция
Годы активности	1963—2015
Страна	Греция Греция
Профессии	певец
Певческий голос	лирический тенор
Инструменты	гитара
Жанры	прогрессивный рок, поп-фолк, поп
Коллективы	Aphrodite's Child
Сотрудничество	Вангелис
Награды

Де́мис Ру́ссос (греч. Ντέμης Ρούσσος; настоящее имя — Артемиос Вентурис Руссос, греч. Αρτέμιος Βεντούρης Ρούσσος; 15 июня 1946, Александрия, Египет — 25 января 2015, Афины, Греция) — греческий певец. За свою музыкальную деятельность он издал около 42 альбомов.

Биография

Демис Руссос родился 15 июня 1946 года в Египте, в Александрии, его отец (инженер греческого происхождения Джордж (Йоргос) Руссос) играл на классической гитаре. Во время учёбы в музыкальной школе Демис освоил игру на гитаре, трубе, контрабасе и органе. В середине 1950-х годов семья переехала в Грецию.

В 1963 году Демис Руссос вместе с Вангелисом и Лукасом Сидерасом создали группу «Aphrodite's Child». В 1968 году, после военного переворота в Греции, группа перебралась в Париж, где добилась успеха благодаря песне «Rain & Tears».

В 1971 году Демис Руссос покинул группу и начал сольную карьеру, и в 1974 году к нему пришёл успех с альбомом «Forever & Ever». Сингл с песней «Happy То Be On An Island In The Sun» поднялся до пятого места в британском хит-параде, однако невысокие позиции песни «Can’t Say How Much I Love You» и альбома «Souvenirs» извещали о спаде популярности. Но настойчивый певец триумфально вернулся на вершину британского «Тор 20» с авторским макси-синглом «The Demis Roussos Phenomenon». В том же году песня «When Forever Has Gone» достигла второго места. Значительно меньше повезло очередному макси-синглу «Kyrila», который едва добрался до сорокового места.

Спад популярности записей контрастирует с концертными выступлениями Руссоса, где он умело использует свой необычный тенор. Однако отдавая предпочтение сценическому оформлению своего костюмированного шоу, Демис Руссос заводит зрителей ещё до того, как начинает петь.

Демис Руссос имел двух детей — дочь Эмилию, которая живёт в Париже, и сына Сирила, который живёт в Греции, работает диджеем, пропагандирует творчествo своего отца. Женат был четыре раза. Последняя жена — Мари (француженка из Парижа).

У него был дом во Франции (в Нейи), однако большую часть года жил в Греции.

Демис Руссос участвовал в записи саундтреков к фильмам «Огненные колесницы» и «Бегущий по лезвию».

Написал книгу «Как я похудел».

14 июня 1985 года волею случая оказался (вместе с будущей женой Памелой) в плену у террористов. В этот день Boeing-727, выполнявший рейс 847 американской компании Trans World Airlines из Афин в Рим, был захвачен двумя террористами Хезболлы, которые приказали лететь на Ближний Восток. Они также требовали освобождения 700 ливанских заключенных из израильских тюрем. Певец был одним из восьми греческих пассажиров, которых выпустили в обмен на то, что греческие власти отпускают их (террористов) третьего сообщника, задержанного ещё в аэропорту Афин. Руссос очень не любил вспоминать об этих событиях, ведь в заложниках пришлось пробыть несколько дней. Однако певец был весьма популярен и в арабских странах, а потому террористы отнеслись к нему доброжелательно: содержали более-менее прилично и даже попросили автограф, однако в течение нескольких дней требовали петь для них. Популярности певца в арабских странах не мешало то, что он неоднократно посещал Израиль и с гастролями, и с целью участия в культурных мероприятиях, охотно давал интервью израильской прессе и даже записал одну из самых популярных израильских песен «Золотой Иерусалим».

Скончался 25 января 2015 года в одном из госпиталей Афин; известие об этом семья отложила до 26 января (чтобы не отвлекать народ от шедших в тот момент выборов). Похороны Руссоса состоялись 30 января на Первом кладбище Афин — на месте погребения многих греческих политиков и деятелей культуры.

Дискография

В составе Aphrodite’s Child

• End of the World (1968)
• It’s Five O’Clock (1969)
• 666 (1972)

Сольные альбомы

• Fire and Ice (1971)
• Forever and Ever (1973)
• My Only Fascination (1974)
• Auf Wiederseh’n (1974)
• Souvenirs (1975)
• Happy to Be on an Island in the Sun (1976)
• Die Nacht und der Wein (1976)
• Kyrila (1977)
• The Demis Roussos Magic (1977)
• Ainsi soit-il (1977)
• Los super 2 LP (1977)
• Demis Roussos (1978)
• Universum (1979)
• Man of the World (1980)
• Roussos Live! (1980)
• Demis (1982)
• Attitudes (1982)
• Reflection (1984)
• Ballads (1984)
• Senza tempo (1985)
• Greater Love (1986)
• The Story of… (1987)
• Come All Ye Faithful (1987)
• Le Grec (1988)
• Time (1988)
• The Golden Voice of Demis Roussos (1988)
• Voice and Vision (1989)
• My Friend the Wind (1989)
• Insight (1993)
• Adagio (1994)
• Demis Roussos in Holland (1995)
• Oro (1995)
• Gold (1995)
• Immortel (1995)
• Too Many Dreams (1996)
• Best of Demis Roussos (1996)
• Serenade (1996)
• Colection Mi Historia (1997)
• Mon île (1997)
• Auf meinen Wegen (2000)
• Live in Brazil (2006)
• Demis (май 2009)

Ссылки

• [www.demislegrec.com/anglais/biographie.html Биография Демиса Русоса]
• [www.youtube.com/watch?v=8e_bm0AEfFY Интервью Александры Глотовой с Демисом Руссосом в рамках программы «Сегодня утром на НТВ»]

Отрывок, характеризующий Руссос, Демис

День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.