Демократическая Республика Азербайджан

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Демократическая Республика Азербайджан
перс. آذربایجان میللی حکومتی‎
азерб. Azərbaycan Milli Hökuməti
Герб
 Флаг
Страна

Иран Иран

Статус

суверенное государство

Административный центр

Тебриз

Крупнейшие города

Тебриз

Дата образования

ноябрь 1945 года

Официальный язык

азербайджанский

Население

▲

Национальный состав

Азербайджанцы, Курды, ПерсыК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3587 дней]

Координаты: 44°56′53″ с. ш. 34°06′15″ в. д. / 44.94806° с. ш. 34.10417° в. д. / 44.94806; 34.10417 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=44.94806&mlon=34.10417&zoom=12 (O)] (Я)

Демократическая республика Азербайджан (азерб. Azərbaycan Demokratik Firqəsi, также известна как Азербайджанское народное правительство, не путать с Азербайджанской Демократической Республикой) — государство, созданное при участии СССР и существовавшее в течение непродолжительного времени (ноябрь 1945 — ноябрь 1946 года) в северном Иране[1][2]. Занимало часть Иранского Азербайджана, столица — город Тебриз. Его создание и ликвидация (вместе с другим созданным при участии СССР государством — курдской Мехабадской республикой) было частью Иранского кризиса, который можно считать одним из предвестников Холодной войны.





История

С целью недопущения использования Германией территории Ирана во время Второй мировой войны советские и британские войска совместно оккупировали страну в августе 1941 года.[3]. Советские войска с территории Армянской ССР, Азербайджанской ССР и Туркменской ССР и британские и индийские войска из Ирака атаковали иранскую территорию и вскоре установили контроль над страной. В сентябре британцы заставили шаха Реза Пехлеви отречься от престола в пользу своего сына Мухаммеда Реза Пехлеви, правившего до 1979 года.

Со смещением Реза Пехлеви в сентябре 1941 года советские войска заняли Тебриз и северо-западный Иран из военных и стратегических соображений. В Тебризе под руководством Джафара Пишевари было провозглашено так называемое Азербайджанское демократическое правительство. Государство было создано по прямому указанию Сталина, его создание базировалось на недовольстве многих местных жителей политикой централизации, проводившейся шахом Реза Пехлеви. С советской оккупацией северной части Ирана Сталин связывал планы распространения социализма при помощи создания зависимых от СССР государств: первым стала Демократическая республика Азербайджан, созданная в регионе с преобладанием азербайджанского населения, а через несколько месяцев (в январе 1946 года) было создано государство иранских курдов — Мехабадская республика. За время существования Демократической республики Азербайджан было проведено возрождение азербайджанского литературного языка, который был в значительной степени вытеснен персидским, с помощью писателей, журналистов и преподавателей из Азербайджанской ССР.

Пытаясь этнически унифицировать Иран, где половина населения состояла из этнических меньшинств, Реза Пехлеви запретил использование азербайджанского языка в школах, театрах, религиозных церемониях и книгоиздательстве[4]. После Исламской революции 1979 года этот запрет был возобновлён. Эти приказы были изданы несмотря на то, что мать Реза Пехлеви и его жена имели азербайджанские корни.

Создание

Демократическая партия Иранского Азербайджана (ДПИА, азерб. Firqah-i Dimukrat) публично объявила о своём создании в Тебризе 3 сентября 1945 года группой ветеранов-коммунистов во главе с Джафаром Пишевари. После этого всем членам Народной партии Ирана (НПИ) было предложено присоединиться к новообразованной партии[5]. ДПИА расширила своё влияние на весь Иранский Азербайджан и инициировала местный переворот с помощью Красной армии, которая помешала вторжению иранской армии[6]. В первую неделю сентября 1945 года ДПИА во главе с Джафаром Пишевари, давним лидером революционного движения в Гиляни, объявила себя во главе Иранского Азербайджана, обещав либеральные демократические реформы, и распустила местное отделение НПИ[7][8]. Позднее, в сентябре 1945 года, на своём первом съезде ДПИ провозгласила создание крестьянского ополчения. Ополчение совершило бескровный переворот 18 ноября [9] и 21 ноября 1945 года были заняты все оставшиеся государственные посты в провинции. Иранский Азербайджан «стал автономной республикой под руководством 39 членов национального исполнительного комитета»".[10][6]. Премьер-министром республики стал Ахмад Кордари.

В то же время США стремительно наращивали военную помощь иранскому правительству. Под давлением со стороны США и Великобритании Советский Союз уменьшил оказываемую им помощь обоим созданным на севере Ирана государствам, и иранским военным удалось восстановить власть Ирана на северных территориях в ноябре 1946 года.

Согласно Тадеушу Светоховскому (Tadeusz Swietochowski):

Как выяснилось, Советы вынуждены были признать, что их идеи в отношении Ирана были преждевременны. Вопрос об иранском Азербайджане стал одним из открытых столкновений холодной войны и советским войскам пришлось отступить, в основном из-за давления со стороны Запада. Вскоре после этого автономная республика рухнула и члены Демократической партии нашли убежище в Советском Союзе, чтобы избежать возмездия со стороны иранцев. В Тебризе, толпы, недавно рукоплескавшие автономной республике, приветствовали вернувшиеся иранские войска, азербайджанские студенты публично сжигали свои учебники написанные на национальном языке. Основная масса населения по-видимому была не готова даже к региональному самоуправлению, поскольку это попахивало сепаратизмом.

— [11]

Советская поддержка

Сейчас рассекреченные документы холодной войны показывают что СССР был вовлечён в формирование правительства Пишевари по прямому приказу Сталина.[12] Советские войска поддерживали существование новой автономии и препятствовали иранской армии установить контроль над регионом. После отхода советских войск иранские войска в декабре 1946 вошли в регион, Пишевари и его кабинет бежали в Советский Союз[13][14]

Согласно профессору Гэри Р. Хессу (Gary R. Hess):

On December 11, an Iranian force entered Tabriz and the Peeshavari government quickly collapsed. The Soviet willingness to forego its influence in (Iranian) Azerbaijan probably resulted from several factors, including the realization that the sentiment for autonomy had been exaggerated and that oil concessions remained the more desirable long-term Soviet Objective.[15]

Ликвидация

13 июня 1946 года было достигнуто соглашение между Центральным правительством в Тегеране и делегатами из Иранского Азербайджана во главе с Пишевари[16]. По этому соглашению Пишевари согласился отказаться от своей автономии, отказался от существования министерств и института премьер-министра, и автономия вошла в состав Ирана. Её парламент должен был быть преобразован в провинциальные советы, признанные и предусмотренные в Конституции Ирана[16].

К середине декабря 1946 года иранская армия заняла Тебриз, положив тем самым конец Народному Правительству Азербайджана после года его существования[17]. За время существования автономии около 500 сторонников шаха были казнены[18][19].

Многие руководители уничтоженного государства нашли убежище в Азербайджанской ССР. Джафар Пишевари вскоре погиб в автомобильной катастрофе. Премьер-министр Кордари был в заключении в течение многих лет, а затем освобождён усилиями брата Каземи.

Напишите отзыв о статье "Демократическая Республика Азербайджан"

Примечания

  1. ↑ Ideology and Power in the Middle East: Studies in Honor of George Lenczowski. — Durham: Duke University Press, 1988. — ISBN 9780822307815.
  2. ↑ Abrahamian Ervand. Iran Between Two Revolutions. — Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1982. — ISBN 9780691053424.
  3. ↑ [www.britannica.com/eb/article-6144/Reza-Shah-Pahlavi Reza Shah Pahlavi :: Policies as shah. — Britannica Online Encyclopedia]
  4. ↑ Tadeusz Swietochowski, Russia and Azerbaijan: A Borderland in Transition. ISBN 0-231-07068-3
  5. ↑ Iran in claws of the bear, The failed Soviet landgrab of 1946 , Farhad Tale, iUniverse books, 2007, ISBN 0-595-41345-5,p19
  6. ↑ 1 2 (October 1970) «[www.jstor.org.proxy.li.suu.edu:2048/stable/162649 Communism and Communalism in Iran: The Tudah and the Firqah-I Dimukrat]» (PDF). International Journal of Middle East Studies (Cambridge University Press) 1 (4): 291–316.
  7. ↑ Sepehr Zabih. The Communist Movement in Iran, Berkeley, 1966, p. 99
  8. ↑ Ervand Abrahamian. Iran between Two Revolutions, Princeton, 1982, pp. 217—218
  9. ↑ A Chronology of Conflict and Resolution, 1945-1985. — New York: Greenwood Press, 1989. — ISBN 0-313-24308-5.
  10. ↑ Fred H. Lawson. «The Iranian Crisis of 1945—1946 and the Spiral Model of International Conflict», International Journal of Middle East Studies, Vol. 21, No. 3. (Aug., 1989), p. 316
  11. ↑ Swietochowski, Tadeusz 1989. "Islam and the Growth of National Identity in Soviet Azerbaijan", Kappeler, Andreas, Gerhard Simon, Georg Brunner eds. Muslim Communities Reemerge: Historical Perspective on Nationality, Politics, and Opposition in the Former Soviet Union and Yugoslavia. Durham: Duke University Press, pp. 46-60.
  12. ↑ [www.wilsoncenter.org/index.cfm?topic_id=1409&fuseaction=va2.browse&sort=Collection&item=1945%2D46%20Iranian%20Crisis Cold War International History Project 1945-46 Iranian Crisis](недоступная ссылка — история).
  13. ↑ .[www.globalsecurity.org/military/world/war/azerbaijan.htm Azerbaijan Crisis (1947—1948)]
  14. ↑ [history.sandiego.edu/gen/ww2Timeline/iran.html Iran in World War II]
  15. ↑ Gary. R. Hess Political Science Quarterly, Vol. 89, No. 1 (March., 1974) [www.azargoshnasp.net/recent_history/atoor/theiraniancriris194546.pdf]
  16. ↑ 1 2 A. C. Edwards. «Persia Revisited», International Affairs (Royal Institute of International Affairs 1944), Vol. 23, No. 1. (Jan., 1947), p. 58
  17. ↑ George Lenczowski. «United States' Support for Iran’s Independence and Integrity, 1945—1959», Annals of the American Academy of Political and Social Science, Vol. 401, America and the Middle East. (May, 1972), p. 49
  18. ↑ светоховский: "Обращаясь к войскам, вступающим в Азербайджан генерал Али Размара объявил что они возвращают душу Ирана нации годовщина этого события должна отмечаться военным парадом. По всем отчётам население с подлинным энтузиазмом встречало иранские войска. Среди ликующих были те кто за год до этого с энтузиазмом приветствовал установление правительства Пишавари, изменение в настроении было связано не только с разочарованием в демократах но также с неконтролируемым насилием развязанным против симпатизирующих павшему режиму. Россоу консервативно оценивает число убитых в ходе беззакония предшествующего приходу иранских войск в 500. Сотни других были осуждены и подвергнуты заключению, десятки были повешены. «(Tadeusz Swietochowski, Russia and Azerbaijan: A Borderland in Transition. New York: Columbia. University Press, 1995. pg 154)
  19. ↑ Согласно британскому источнику цитируемому в посольстве США в Тегеране число убитых демократов составило 421. The American Embass’s report has been classified under wash. Nat. Arch. 891.00/1-1547, 15 January 1947»(Touraj Atabaki, Azerbaijan: Ethnicity and the Struggle for Power in Iran, [Revised Edition of Azerbaijan, Ethnicity and Autonomy in the Twentieth-Century Iran] (London: I.B.Tauris, 2000. pg 227)

Отрывок, характеризующий Демократическая Республика Азербайджан

– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Демократическая_Республика_Азербайджан&oldid=79962536»