Демократическая партия труда Литвы
| Демократическая партия труда Литвы | |
| лит. Lietuvos demokratinė darbo partija | |
| Лидер: | |
|---|---|
| Дата основания: |
1989 |
| Дата роспуска: |
2001 |
| Штаб-квартира: |
Вильнюс |
| Идеология: | |
| Союзники и блоки: |
Литовская социал-демократическая партия |
| Молодёжная организация: |
Литовский лейбористский молодёжный союз (лит. Lietuvos leboristų jaunimo unija, LLJU) |
| Мест в Сейме: |
26 из 141 (2000) |
К:Исчезли в 2001 году Демократическая партия труда Литвы (лит. Lietuvos demokratinė darbo partija, LDDP) — литовская социал-демократическая партия, созданная в декабре 1989 года в результате реформирования Коммунистической партии Литвы (КПЛ). В январе 2001 года объединилась с Литовской социал-демократической партией. Молодёжная организация партии называлась Литовский лейбористский молодёжный союз (лит. Lietuvos leboristų jaunimo unija, LLJU).
Содержание
КПЛ (самостоятельная)
26 марта 1989 года Коммунистическая партия Литвы (КПЛ) потерпела сокрушительное поражение на выборах народных депутата СССР. Из 42 мест, выделенных Литовской ССР, коммунисты получили всего 6, при этом Саюдис, одержавший победу (36 мест из 42), снял своих кандидатов в пользу лидеров литовской Компартии Альгирдаса Бразаускаса и Владимираса Березоваса.[1] КПЛ, потрясённая разгромом на выборах, начала терять влияние и сторонников. Для сохранения партии, её лидер Бразаускас решил поддержать призывы к суверенитету и начать сотрудничество с Саюдисом.[2]
19—20 декабря состоялся XX съезд КПЛ. Делегаты съезда 855 голосами против 160 решили отделиться от Коммунистической партии Советского Союза (КПСС), став самостоятельной республиканской компартией.[3] Отделение литовских коммунистов вызвало недовольство руководства КПСС и в январе 1990 года Михаил Горбачёв лично посетил Литву, пытаясь ликвидировать раскол.[4] Тем не менее КПЛ (самостоятельная) продолжала настаивать на своей независимости. Противники отделения создали свою Компартию Литвы, которая осталась частью КПСС и провозгласила себя настоящим правопреемником партии, созданной в октябре 1918 года.[5]
В феврале 1990 года состоялись первые для КПЛ (самостоятельной) парламентские выборы. Основным конкурентом Компартии на них было движение Саюдис. Хотя оба лагеря добивались независимости Литвы, Саюдис предпочитал действовать быстро, надеясь на поддержку Запада, в то время как коммунисты Бразаускаса занимали менее радикальные позиции, желая избежать конфликта с Москвой.[6] Саюдис не был политической партией и формально не участвовал в выборах,[7] но поддержка со стороны движения значительно увеличивало шансы любого кандидата на избрание. Несмотря на внутренние реформы и поддержку идеи независимости КПЛ испытывала серьёзные проблемы, её численность сокращалась, а влияние падало.[8][9] К тому же, выйдя из состава КПСС литовская компартия существенно ухудшила своё финансовое положение. В результате коммунисты вели пассивную кампанию и им не хватало ярких личностей, которые могли бы конкурировать с видными интеллектуалами Саюдиса.[10] Кроме того, выборы депутатов подавались избирателям как референдум о независимости Литвы, из-за чего многие считали себя обязанными голосовать за Саюдис.[11]
КПЛ (самостоятельная) выдвинула на выборах в Верховный совет Литвы 201 кандидата.[7] Всего было избрано 46 депутатов от компартии Бразаускаса, из них 17 при поддержке Саюдиса.[12] В результате КПЛ (самостоятельная) стала второй после Саюдиса политической силой Верховного совета. 11 марта Верховный Совет нового созыва избрал своим председателем одного из лидеров Саюдиса Витаутаса Ландсбергиса, за которого отдали свои голоса 91 депутат, в то время как за его соперника Альгирдаса Бразаускаса проголосовали 38 человек.[13] В тот же день был принят Акт восстановления Литовского государства, который поддержали в том числе депутаты от КПЛ (самостоятельной).[13]
8 декабря 1990 года на своём съезде КПЛ (самостоятельная) была переименована в Демократическую партию труда Литвы (ДПТЛ).
Победы на выборах
В октябре 1992 года состоялись выборы в Сейм Литовской республики. Впервые в истории Литвы они прошли по смешанной системе. На них Демократическая партия труда Литвы неожиданно одержала победу. За экс-коммунистов отдали свои голоса 817 332 избирателя (43,98 %). За кандидатов трудовиков в одномандатных округах в первом туре проголосовали 642 423 человек (34,98 %), а во втором туре 587 055 (43,96 %). В итоге по партийному списку было избрано 36 кандидатов ДПТЛ, ещё 37 человек прошли по одномандатным округам. Завоевав в общей сложности 73 места в Сейме из 141, трудовики получили абсолютно большинство и смогли сформировать однопартийное правительство, которое возглавил гендиректор компании «Азотас» Бронисловас Лубис. Лидер партии А. Бразаускас 25 ноября избран председателем Сейма и исполняющим обязанности президента Литвы.
14 февраля 1993 года состоялись выборы президента Литвы, первые в истории республики. На них Альгирдасу Бразаускасу противостоял независимый кандидат Стасис Лозорайтис, поддержанный Саюдисом и рядом партий.[14] Лидер трудовиков считался фаворитом выборов. Его соперник, литовский дипломат, провёл почти всю свою жизнь в Италии и США представляя правительство Литвы в изгнании. Из-за железного занавеса его работа была практически неизвестна в Литве. Предвыборная кампания заняла три недели. Лозорайтис сделал ставку на свой дипломатический опыт, в то время как оппоненты называли его иностранцем, не понимающим текущую ситуацию в Литве и зависящим от непопулярного Саюдиса[14]. Бразаускас предпочёл сосредоточиться на решении экономических проблем, обещая обеспечить плавный переход от плановой экономики к свободному рынку.[15] Неудивительно, что лидер трудовиков одержал уверенную победу, набрав 1 212 075 голосов (60,03 %).[16] Лозорайтис сумел опередить своего соперника только в Каунасе.[14] 25 февраля 1993 года состоялась инаугурация первого в постсоветской истории Литвы президента.[15]
После избрания президентом Бразаускас решил прекратить свою деятельность в партии. Новым главой ДПТЛ стал Адольфас Шляжявичюс, он же 10 марта 1993 года возглавил правительство. Позднее Шляжявичюс был обвинён в коррупции и 15 февраля 1996 года был вынужден уйти в отставку. Уголовное дело по обвинению в коррупции и подделке документов в отношении бывшего премьера расследовалось четыре года и было в конце концов прекращено так и не попав в суд.[17] Новым председателем Сейма вместо Бразаускаса стал его заместитель, журналист и депутат Чесловас Юршенас. Он же возглавил ДПТЛ после скандальной отставки Шляжявичюса. Главой правительства 15 февраля 1996 года был назначен Миндаугас Станкявичюс.
Кризис и провал на выборах
20 октября 1996 года прошли очередные парламентские выборы. Крупнейшие политические силы Литвы на тех выборах придерживались схожих взглядов на внешнюю политику, в частности поддерживая вступление страны в НАТО и Евросоюз. В то же время ДПТЛ активно критиковалась за неспособность преодолеть экономическую стагнацию и финансовые скандалы, в том числе с участием бывшего премьера Шляжявичюса.[18] Основным соперником ДПТЛ на выборах была партия Союз Отечества — Литовские консерваторы, созданная на базе Саюдиса. Лидер консерваторов Ландсбергис делал упор на борьбе с коррупцией. В результате ДПТЛ потерпела сокрушительное поражение. За партийный список трудовиков отдали свои голоса всего 130 837 избирателей (10,01 %), что принесло партии 10 мандатов, третье место после консерваторов и христианских демократов. На выборах по одномандатным округам за кандидатов ДПТЛ проголосовали 146 006 человек (11,12 %) в первом туре и 105 103 (10,93 %) во втором, дав ещё 2 мандата. В итоге трудовики получили в совокупности 12 мест, заняв в Сейме лишь четвёртое место, уступив также и Литовскому центристскому союзу.[19]
6 октября 1997 года на своей последней пресс-конференции в качестве президента Бразаускас отказался баллотироваться на второй срок. Другого сильного кандидата для участия в очередных президентских выборах у ДПТЛ не нашлось и было решено поддержать независимого кандидата Артураса Паулаускаса, заместителя Генерального прокурора Литвы. В первом туре 21 декабря 1997 года Паулаускас собрал 838 819 голосов (44,73 %) и уверенно занял первое место, значительно опередив своего главного соперника, независимого кандидата Валдиса Адамкуса. Но во втором туре 4 января 1998 года Адамкус при поддержке консерваторов и христианских демократов, опередил Паулаускаса, получившего 953 775 голосов (49,22 %).[20]
Возрождение и объединение
Перед парламентскими выборами 2000 года была сформирован Социал-демократический союз Альгирдаса Бразаускаса (лит. Algirdas Brazauskas socialdemokratu sajunga), в который вошли Демократическая партия труда Литвы, Литовская социал-демократическая партия, Союз русских Литвы и партия Казимиры Прунскене «Новая демократия». Основным вопросом избирательной кампании была экономика, в частности высокая безработица и курс правящей партии на стабилизацию бюджета. Социал-демократическая коалиция обещала увеличить социальные расходы и снизить налоги, в то время как правящий Союз Отечества объявил о продолжении своей жёсткой бюджетной и фискальной политики. Итогами выборов стали провал консерваторов и уверенное лидерство социал-демократов. За список Союза Бразаускаса проголосовали 457 294 избирателей (31,08 %), что принесло ей 28 мандатов. На выборах по одномандатным округам за кандидатов социал-демократической коалиции проголосовали 293 926 человек (20,05 %), принеся ей ещё 23 мандата. ДПТЛ получила 12 мест в Сейме по списку и 14 по округам, проведя в парламент в общей сложности 26 депутатов. Партия трудовиков оказалась в Сейме третьей по численности, уступив лишь Литовскому либеральному союзу и партии Новый союз (социал-либералы).[21] Несмотря на успех ДПТЛ и её союзники не вошли в новое правительство, которое сформировали либералы и социал-либералы.
На объединительном съезде 27—28 января 2001 года Демократическая партия труда Литвы и Литовская социал-демократическая партия объединились, образовав Социал-демократическую партию Литвы, председателем которой до 2007 года оставался Альгирдас Бразаускас.
Поддержка партии на парламентских выборах и количество мест в Сейме
| Количество поданных голосов |
|---|
| <timeline>
ImageSize = width:350 height:200 PlotArea = left:60 right:30 top:25 bottom:30 TimeAxis = orientation:horizontal AlignBars = late Colors = id:linegrey2 value:gray(0.9) id:linegrey value:gray(0.7) id:cobar value:rgb(0.9,0.4,0.4) id:cobar2 value:rgb(0.6,0.9,0.6) DateFormat = yyyy Period = from:0 till:55 ScaleMajor = unit:year increment:10 start:0 gridcolor:linegrey ScaleMinor = unit:year increment:5 start:0 gridcolor:linegrey2 PlotData = color:cobar width:22 align:left bar:1992 from:0 till:44 bar:1996 from:0 till:10 bar:2000 from:0 till:31 PlotData= textcolor:black fontsize:S bar:1992 at: 2 text: 43,98% bar:1996 at: 2 text: 10,01% bar:2000 at: 2 text: 31,08% (коалиция 4 партий) </timeline> |
| Мест в Сейме |
|---|
| <timeline>
ImageSize = width:350 height:200 PlotArea = left:60 right:30 top:25 bottom:30 TimeAxis = orientation:horizontal AlignBars = late Colors = id:linegrey2 value:gray(0.9) id:linegrey value:gray(0.7) id:cobar value:rgb(0.9,0.4,0.4) id:cobar2 value:rgb(0.6,0.9,0.6) DateFormat = yyyy Period = from:0 till:85 ScaleMajor = unit:year increment:10 start:0 gridcolor:linegrey ScaleMinor = unit:year increment:5 start:0 gridcolor:linegrey2 PlotData = color:cobar width:20 align:left bar:1990 from:0 till:46 bar:1992 from:0 till:73 bar:1996 from:0 till:12 bar:2000 from:0 till:26 PlotData= textcolor:black fontsize:S bar:1990 at: 5 text: 46 bar:1992 at: 5 text: 73 bar:1996 at: 5 text: 12 bar:2000 at: 5 text: 26 </timeline> |
Напишите отзыв о статье "Демократическая партия труда Литвы"
Примечания
- ↑ Vytas Stanley Vardys; Judith B. Sedaitis. Lithuania: The Rebel Nation. Westview Series on the Post-Soviet Republics, p. 144. WestviewPress. 1997. ISBN 0-8133-1839-4
- ↑ Vardys (1997), p. 151
- ↑ Vardys (1997), p. 152
- ↑ Afred Erich Senn. Gorbachev’s Failure in Lithuania, pp. 78-80, 83-84. 1995 St. Martin’s Press. ISBN 0-312-12457-0
- ↑ Senn (1995), p. 77
- ↑ Senn (1995), p. 89
- ↑ 1 2 Senn (1995), p. 90
- ↑ Vardys (1997), p. 154
- ↑ Česlovas Laurinavičius; Vladas Sirutavičius. Sąjūdis: nuo «persitvarkymo» iki kovo 11-osios, p. 514. Part I. Lietuvos istorija. XII. Baltos lankos, Lithuanian Institute of History. 2008. ISBN 978-9955-23-164-6
- ↑ Laurinavičius (2008), p. 515
- ↑ Laurinavičius (2008), p. 516
- ↑ Эссекский университет. [www2.essex.ac.uk/elect/database/indexElections.asp?country=LITHUANIA&election=lt90 «1990 Parliamentary Elections — Soviet»]. 12.12.2002
- ↑ 1 2 [www.lrs.lt/datos/kovo11/st_03.htm «Trečiasis posėdis»]. 1990 m. kovo 11 d. Seimas. 11.03.1990
- ↑ 1 2 3 Vardys (1997), pp. 199—201
- ↑ 1 2 Vanda Kašauskienė. Lietuvos Respublikos Vyriausybės. Jų kaita ir veiklos bruožai 1990—2007. Vilnius: Gairės. 2007 pp. 200—2003. ISBN 978-9955-759-07-2.
- ↑ Baltic Voices. [www.balticvoices.org/lithuania/lithuanian_elections.php#elect_int2 «Elections in Lithuania — Presidential Vote: 1993»]. Centre for the Study of Public Policy, University of Aberdeen. 2007-04-12
- ↑ Balsas.lt. [www.balsas.lt/naujiena/182395/isbrido-sausas Išbrido sausas] 2008.02.07
- ↑ [www.ipu.org/parline-e/reports/arc/2189_96.htm 1996 Seimas Elections. Inter-Parliamentary Union]
- ↑ University of Essex. [www2.essex.ac.uk/elect/database/indexElections.asp?country=LITHUANIA&election=lt96 1996 Parliamentary Elections] (англ.)
- ↑ University of Essex. [www2.essex.ac.uk/elect/database/indexElections.asp?country=LITHUANIA&election=lt97pr 1997 Presidential Elections] (англ.)
- ↑ University of Essex. [www2.essex.ac.uk/elect/database/indexElections.asp?country=LITHUANIA&election=lt20 2000 Parliamentary Elections] (англ.)
Источники
- [web.archive.org/web/20010721040116/www.lddp.lt/ LDDP puslapio archyvas — 2001 m. liepos versija] (лит.)
- The Daily Telegraph (London). [www.telegraph.co.uk/news/obituaries/politics-obituaries/7857777/Algirdas-Brazauskas.html «Algirdas Brazauskas»]. 27.06.2010 (англ.)
Отрывок, характеризующий Демократическая партия труда Литвы
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»
На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
