Демократический социализм

Не следует путать с социал-демократией.

Социализм
Идеи
Анархизм
Общественная собственность
Смешанная экономика
Демократия
Влияния
Марксизм
Эгалитаризм
Плановая экономика
Внутренние течения
Русский социализм
Марксизм-ленинизм
Демократический социализм
Социал-демократия
Социализм XXI века
Либертарный социализм
Религиозный социализм
Реформизм
Ведический социализм
Христианский социализм
Исламский социализм
Буддийский социализм
Африканский социализм
Арабский социализм
Меланезийский социализм
Китайский социализм
Аграрный социализм
Экосоциализм
Чавизм

Демократи́ческий социали́зм — вид социализма, подчёркивающий свою демократичность.

Сторонники этой идеологии считают, что общественная собственность и контроль за средствами производства должны комбинироваться с демократией. В плане экономики взгляды сторонников демосоциализма варьируются от поддержки смешанной экономики до передачи всех средств производства в распределённую среди трудовых коллективов собственность.

Принципы

Демосоциалисты называют недемократической коммунистическую трактовку социализма, которую они отвергают. В отличие от коммунистов, демосоциалисты рассматривают социализм как конечный идеал, а не промежуточную стадию на пути к коммунизму. Они также включают в понятие демократии концепции плюрализма и прав демократического меньшинства, и вовсе не интерпретируют её как диктатуру большинства. Несмотря на это многие современные демосоциалистические партии объединяются с коммунистами (например, французский Левый фронт).

Как и социал-демократы, демосоциалисты выступают за эгалитаризм, но в отличие от первых сторонники демократического социализма выступают за общественную собственность на средства производства: они выступают в защиту и увеличение общественного сектора в экономике и государственного обеспечения здравоохранения, образования, жилищно-коммунальных услуг и транспорта. Но некоторые современные явно социал-демократические партии продолжают называть себя демократическими социалистами, при этом не отказываясь от рыночной экономики (яркий пример — Лейбористская партия Британии, которая официально объявляет себя демосоциалистической, но на деле ставшая социал-демократической, открыто поддерживая частный бизнес).

История

Истоки и появление демократического социализма

Многие ранние варианты социализма, в особенности проистекающие от санкюлотов времён Великой французской революции, естественным образом несли в себе черты демократии: всеобщее избирательное право и равенство перед законом. Эти черты присутствуют и в якобинизме Бабёфа, и в революционном гуманизме Бланки, и в утопическом социализме Оуэна, и в коммунизме Маркса.

Основоположником современного социализма является именно Карл Маркс, который аргументировал, что демократические права и свободы будут по-настоящему доступны рабочему классу только в том случае, если средства производства будут принадлежать ему — точнее, действующему от имени народа государству. В связи с этим Маркс считал необходимым ликвидировать частную собственность.

К концу XIX века социал-демократы вошли в правительство многих европейских стран, что привело к расколу среди марксистов, значительная часть которых начала склоняться в пользу эволюционного, нежели революционного, перехода к социализму. В 1884 г. в Лондоне было основано «Фабианское общество», которое призывало к постепенному изменению политики Великобритании в сторону контроля над свободной торговлей и протекционизму для защиты от международной конкуренции. Оно также считало необходимой национализацию земли, полагая, что землевладельцы собирают с неё ренту незаслуженно (идея, во многом заимствованная от американского экономиста Генри Джорджа). Среди видных членов общества были экономисты Сидней и Беатриса Вебб, Джон Мейнард Кейнс, философ Бертран Рассел, писатель Бернард Шоу и др.

Супруги Вебб полагали, что профсоюзы, добиваясь повышения заработной платы, воздействуют на производительность, стимулируют предпринимателей к обновлению оборудования и организации производства, что изменяет равновесную ставку заработной платы (т. н. «теория экономики с высоким уровнем заработной платы»). В своём труде «Общая теория занятости, процента и денег» (1936 г.) Кейнс дал экономическое обоснование государственным программам для разрешения проблемы безработицы. Для этого Кейнс предлагал увеличить государственные расходы и создать дефицит бюджета. Кейнс также утверждал, что передача ключевых отраслей промышленности в собственность государства и государственное планирование их инвестиций способствовало бы постепенному уменьшению классовых противоречий.

Определяющим моментом в истории демократического социализма стало размежевание с ортодоксальными коммунистами в начале XX века. В работе «Проблемы социализма и задачи социал-демократии» (1899 г.) Эдуард Бернштейн отверг предсказание Маркса о неминуемом конце капитализма. Свою позицию Бернштейн обосновал существующей тенденцией к распределению капитала среди множества собственников, что противоречило марксистской теории о концентрации капитала и обнищания пролетариата. Отсюда он сделал вывод, что для достижения социализма следует пользоваться чисто политическими методами и демократическими инструментами. Похожий раскол произошёл в России после революции 1905 г., когда меньшевики выступили против идей диктатуры пролетариата и руководящей роли коммунистической партии и в поддержку буржуазной либерально-демократической революции, с намерением принять участие в работе её правительства. Лидер же большевиков Ленин отмечал их безусловную приверженность демократическому централизму. После Октябрьской революции 1917 г. демократические социалисты осудили большевиков за искажение её эгалитарных, демократических и социалистических идеалов и практическую реализацию авторитарного режима, в котором все средства производства находились под контролем никому не подотчётной партийной элиты.

Дальнейшая история демосоциалистического движения состояла преимущественно в борьбе с фашистами и ортодоксальными марксистами. В 1920—1940 гг. одним из самых ярких демосоциалистических движений был австромарксизм. Особенность австромарксизма состояла в том, что они рассматривали нацию вне территориального контекста, как объединение людей, разделяющих общую культуру и язык. Другим движением были гильдейские социалисты, которые полагали, что рабочие могут контролировать промышленность с помощью сети гильдий — торговых организаций, представляющих рабочих. Предполагалось, что гильдии будут способны не только бороться за социальные права рабочих, как профсоюзы, но и заполучить контроль над промышленностью.

Послевоенный демосоциализм

На протяжении послевоенной половины XX века в некоторых странах Западной Европы часто приходили к власти левые (в том числе и демосоциалисты). Например, в Великобритании лейбористы во главе с Клементом Эттли победили на выборах 1945 года (обогнав своих соперников консерваторов во главе с Черчиллем), которые национализировали телекоммуникации, Банк Англии, британские железные дороги, угледобывающую, сталелитейную промышленность и электроэнергетику и на практике реализовали социальное государство. При том правительстве доля общественной собственности в британской экономике превысила 20 процентов. Свой успех на выборах лейбористы повторили в 1964, 1966 и два раза в 1974 году. В 1951 году был восстановлен Социалистический интернационал, который объединил социал-демократические и демосоциалистические партии. В 1981 году французские социалисты победили как на президентских, так и на парламентских выборах. Пришедшее к власти демосоциалистическое правительство национализировало крупнейшие предприятия и крупные банки, а также повысили минимальный размер оплаты труда и отменили смертную казнь.

По разным причинам, большинство состоящих в Социнтерне европейских демосоциалистических партий приняли рыночную экономику и отказались от марксизма на протяжении второй половины XX века, таким образом, прогрессировав в сторону социал-демократии и социал-либерализма (Социал-демократическая партия Германии в 1959 году, Испанская социалистическая рабочая партия в 1979, британская Лейбористская партия в начале 1990-х, французская Соцпартия во главе с открытым социал-демократом Лионелем Жоспеном в конце 1990-х).

Современный демократический социализм

Отказ Социнтерна и партий в нём состоящих от демократического социализма в пользу социал-демократии привело к появлению новых демосоциалистических партий, выступающих против рыночной экономики (немецкие «Левые», греческая Коалиция радикальных левых, исландское Лево-зелёное движение). Эти партии могут быть левосоциалистическими отколами от партий Социнтерна (французская Левая партия), антикапиталистическими коалициями коммунистических (включая троцкистские и маоистские) партий (греческая СИРИЗА, датская Красно-зелёная коалиция) либо бывшими компартиями (шведская Левая партия). Первыми демосоциалистические партии, альтернативные существующим социал-демократическим, появились в скандинавских странах — Социалистическая народная партия в Дании (1959) и Социалистическая левая партия в Норвегии (1975).

Результаты последних выборов показывают, что популярность подобных движений растёт: немецкие «Левые», выступающие за демосоциализм и против капитализма, на парламентских выборах 2009 года получили около 11 процентов голосов и 76 мест в Бундестаге (реализовав лучший результат за свою историю), в то время как левоцентристская Социал-демократическая партия реализовала худший результат за свою послевоенную историю; во Франции демосоциалист Жан-Люк Меланшон (основатель Левый партии поддержанный французскими коммунистами) на президентских выборах 2012 года набрал 11,1 % голосов (что примерно в 6 раз больше, чем результат кандидата-коммуниста на прошлых выборах) и, согласно опросам, 16 % голосов среди молодёжи; в Греции Коалиция радикальных левых получила 16,78 % голосов на майских выборах в парламент 2012 года, впервые обогнав до этого правящий ПАСОК (состоящий в Социнтерне), а на следующих выборах в июне 2013 года улучшила свой результат 26,89 % голосов.

Некоторые скандинавские демосоциалистические партии на данный момент участвуют в правительственных коалициях (финляндский Левый союз, норвежская Социалистическая левая партия, исландское Лево-зелёное движение в 2009—2013 годах).

Также примечательна популярность идей демократического социализма в странах Южной Америки. Так, в Венесуэле президентом с 1999 года до 2013 года являлся Уго Чавес (последний раз переизбран в октябре 2012), который выступал за «демократический социализм XXI века».

Демократический социализм в России

В начале XX века в России на позициях демократического социализма стояли две партии: меньшевики и эсеры. Эсеры выступали против частной собственности на землю и призывали к её социализации, в результате которой частные и государственные земельные владения были бы законодательно переданы в собственность общин с последующим уравнительным распределением. Поддерживая идею социалистической революции, эсеры являлись противниками какой-либо диктатуры. Революцию эсеры предполагали осуществить с опорой на крестьянство, а не на буржуазию, которую они считали недостаточно либеральной.

В годы Советской власти демократический социализм пользовался популярностью среди оппозиции. Так, в своём [vivovoco.astronet.ru/VV/LAW/VV_SAK_W.HTM «Проекте Конституции Союза Советских Республик Европы и Азии»] академик А. Д. Сахаров отобразил принципы государства с широкими демократическими правами и смешанной планово-рыночной экономикой, в которой предприниматели несут материальную ответственность за социальные последствия своей деятельности.

На сегодняшний день многие положения демократического социализма имеют в России широкую поддержку. Согласно всероссийскому опросу ВЦИОМ в феврале 2006 г., 46,7 % населения высказалось за воссоздание сильного и социально ориентированного, но при этом демократического, государства. Однако данная идеология почти не ассоциируются с существующими социалистическими или социал-демократическими партиями, которые поддержало всего 4 % опрошенных.

Критика демократического социализма

Разногласия между социал-либералами и демосоциалистами были подробно изложены выше. Коммунитаризм относится критически к общественной собственности на средства производства, поддерживая рыночную экономику. Однако при этом по многим пунктам солидарен с демократическим социализмом: в плане требования социальной ответственности со стороны частных предпринимателей, стремления к обществу с сильными неправительственными общественными организациями на местном уровне и внедрения элементов прямой демократии.

Критика неолибералов по отношению к демосоциализму совпадает с их критикой по отношению к социализму в целом. Утверждается, что перераспределение власти и капитала несёт риск утраты политических и гражданских прав и свобод; что смешанная экономика менее эффективна, чем рыночная, в силу более слабых стимулов к получению прибыли и нарушения сбалансированности экономики из-за регулируемых цен; что общественная собственность стимулирует безответственное отношение к ней.

Коммунисты обвиняют демократических социалистов в ревизионизме и искажении марксизма.

Перечень демосоциалистических партий

Нижеприведённые партии либо являются демосоциалистическими, либо включают значительное число приверженцев демократического социализма.

Европейские левые, частично еврокоммунистическая

• Левые,
• Синаспизмос / СИРИЗА,
• Красно-зелёная коалиция,
• Объединённые левые,
• Левые,
• Левый блок,
• Объединённые левые
• Левый союз,
• Левая партия,
• Швейцарская партия труда,
• Объединённая левая партия Эстонии.

Северный альянс зелёных и левых

• Социалистическая народная партия,
• Лево-зелёное движение,
• Социалистическая левая партия,

Прочие

• Патриоты России
• Партия мира и единства
• Справедливая Россия
• Социалистическая партия Украины,
• Республиканская партия труда и справедливости
• Единая социалистическая партия Венесуэлы.

Крупнейшая демосоциалистическая организация в США — Демократические социалисты Америки, не является партией.

См. также

• Европейские левые
• Либертарный социализм
• Марксизм
• Социал-демократия
• Социал-синдикализм
• Социализм XXI века
• Троцкизм

Литература

• [www.libertarium.ru/libertarium/lib_capsocdem Й. Шумпетер. Капитализм, социализм, демократия.]
• Судьбы демократического социализма в России: Сборник материалов конференции / отв. ред. К. Н. Морозов; сост. К. Н. Морозов, А. Ю. Суслов. — М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2014. — 360 с.

Ссылки

• [dictionary.reference.com/browse/democratic+socialism Определение демократического социализма на dictionary.com]

Отрывок, характеризующий Демократический социализм

Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.


Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.