Демократия

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Демократы»)
Перейти к: навигация, поиск

Демократия
Ценности
Законность · Равенство
Свобода · Права человека
Право на самоопределение
Консенсус · Плюрализм
Теория
Теория демократии
История
История демократии
Россия · США · Швеция
Разновидности
Афинская
Буржуазная
Имитационная
Консоциональная
Либеральная
Мажоритарная
Парламентская
Плебисцитарная
Представительная
Протективная
Прямая
Развивающая
Социалистическая
Социальная
Суверенная
Христианская
Электронная
Портал:Политика

[шаблон]

Демокра́тия (др.-греч. δημοκρατία — «власть народа», от δῆμος — «народ» и κράτος — «власть») — политический режим, в основе которого лежит метод коллективного принятия решений с равным воздействием участников на исход процесса[2] или на его существенные стадии[3]. Хотя такой метод применим к любым общественным структурам, на сегодняшний день его важнейшим приложением является государство, так как оно обладает большой властью. В этом случае определение демократии обычно сужают до одного из следующих признаков:

  1. Назначение лидеров управляемыми ими людьми происходит путём честных и состязательных выборов[4][прим. 1]
  2. Народ является единственно легитимным источником власти[5][6]
  3. Общество осуществляет самоуправление ради общего блага и удовлетворения общих интересов[7][8]

Народное правление требует обеспечения ряда прав для каждого члена общества. С демократией связан ряд ценностей: законность, политическое и социальное равенство, свобода, право на самоопределение, права человека и др.

Поскольку идеал народовластия труднодостижим и подлежит различным толкованиям, предлагалось множество практичных моделей. До XVIII века наиболее известной моделью была прямая демократия, где граждане осуществляют своё право принятия политических решений непосредственно, за счёт достижения консенсуса или с помощью процедур подчинения меньшинства большинству. В представительной демократии граждане осуществляют то же право через избранных ими депутатов и других должностных лиц путём делегирования им части собственных прав, при этом выбранные руководители принимают решения с учётом предпочтений руководимых и отвечают перед ними за свои действия[9].

Одной из основных целей демократии является ограничение произвола и злоупотреблений властью. Этой цели часто не удавалось достигнуть там, где права человека и другие демократические ценности не были общепризнанными или не имели эффективной защиты со стороны правовой системы. Сегодня во многих странах народовластие отождествляется с либеральной демократией, которая, наряду с честными, периодическими и всеобщими выборами наделённых высшей властью лиц, в ходе которых кандидаты свободно соревнуются за голоса избирателей, включает в себя верховенство права, разделение властей и конституционные ограничения власти большинства путём гарантий определённых личных или групповых свобод. С другой стороны, левые движения, видные экономисты, а также такие представители западной политической элиты как президент США Барак Обама, директор-распорядитель МВФ Кристин Лагард утверждают, что реализация права принятия политических решений, влияние рядовых граждан на политику страны невозможно без обеспечения социальных прав, равенства возможностей (англ.) и низкого уровня социально-экономического неравенства.

Ряд авторитарных режимов имел внешние признаки демократического правления, однако в них властью обладала только одна партия, а проводимая политика не зависела от предпочтений избирателей. На протяжении последней четверти века мир характеризовался тенденцией распространения демократии. К числу сравнительно новых стоящих перед ней проблем относятся сепаратизм, терроризм, миграция населения, рост социального неравенства. Международные организации, такие как ООН, ОБСЕ и ЕС, полагают, что контроль над внутренними делами государства, включая вопросы демократии и соблюдения прав человека, частично должен быть в сфере влияния международного сообщества.





История демократии

Формы правления, политические режимы и системы
Портал:Политика · править

Исторически первой называют первобытнообщинную демократию[10]. Демократия имеет своё начало в Древней Греции и Древнем Риме, традициях средневековых городов-государств и развитии представительных органов власти в Европе и некоторых британских колониях в новое время[11][12]. В античных городах-государствах верховной законодательной, исполнительной и судебной властью обладало собрание, включающее в себя всех граждан. Это было возможно потому, что население этих городов редко превышало 10000 человек, а женщины, неграждане и рабы не имели политических прав. Граждане имели право занимать различные исполнительные и судебные должности, некоторые из которых были выборными, а другие назначались по жребию.

Платон в восьмой книге «Государства» утверждает, что избыточная демократия неминуемо влечёт за собой тиранию. По Платону, демократия — это власть завистливых бедняков. Аристотель рассматривал демократию как правление большинства неимущих граждан в интересах исключительно данного большинства. Он считал демократию одним из трех искаженных политических режимов. Подобно тому, как тирания является искажением монархии, олигархия искажением аристократии, так и демократия является искажением политии (республики, согласно переводу Цицерона).

В средневековой Европе ключевую роль в зарождении принципов демократического правления сыграли концепции религиозного, естественного и обычного права как ограничений произвола власти. Большое значение имело распространение практики, когда монархи стремились получить одобрение своих распоряжений со стороны различных сословий. Съезды представителей этих сословий были прообразами современных законодательных собраний.

Эпоха просвещения, Американская и Французская революции стимулировали интеллектуальное и общественное развитие, в особенности развитие представлений о гражданских правах и политическом равенстве[12][13]. Начиная с XIX века, собрания депутатов, избранных на свободных выборах, стали центральными институтами демократического правления. Во многих странах демократия также стала включать состязательность избирательного процесса, свободу слова и верховенство права. В странах с коммунистическими режимами провозглашалась идея народовластия, в структуру которого входили классовое единство и преимущественно государственная собственность на средства производства[прим. 2]. До XX века демократия предполагала, что полноправным гражданством обладает меньшинство населения по критерию имущественного ценза, расовых, гендерных и национальных признаков, в то время как остальные были фактически исключены из процесса принятия политических решений. В Великобритании и США конца 18 века правом голоса были наделены всего 2-5% жителей, в Великобритании, родине современной демократии, женщины были допущены к голосованию наравне с мужчинами только в 1928г., отменено множественное голосование (когда один избиратель имел несколько голосов) в 1948г., а в США имущественный ценз был окончательно отменен в 1964г; всеобщее избирательное право существует в развитых демократиях немногим больше 40 лет.[14] К началу XXI века всеобщность выборов получила мировое признание как один из важнейших критериев демократии.

На сегодняшний день число функционирующих демократических режимов в мире является самым большим за всю историю[12]. По мнению ряда политологов, на рубеже XXI века демократические институты в более трети стран мира были сравнимы с институтами старейших демократий[15][16].

Несмотря на тенденцию распространения демократии в мире, она по-прежнему является предметом дискуссий[15]. Обсуждения ведутся вокруг полноправного гражданства, процедур демократического представительства, необходимых условий для демократии, допустимых пределов демократической политики, защиты этнических и культурных меньшинств, распространения демократических принципов на различные общественные организации и социальные группы, методологии демократизации. К актуальным вызовам демократическим режимам относятся социальное неравенство, терроризм, миграция населения, сепаратизм. Международные организации (такие как ООН, ОБСЕ, ЕС и др.) предполагают частичное ограничение суверенитета стран-участников, чтобы международное сообщество могло оказывать влияние на проводимую отдельными государствами политику, главным образом, в сфере защиты прав человека. В то же время у самих этих организаций сравнительно мало демократических институтов.

Идеальная демократия

Термин «идеальная демократия» имеет два значения[11]. Согласно первому, идеал понимается как наилучшая система из возможных. Согласно второму, идеальная система является «очищенным» вариантом реально существующих систем. Второе значение обсуждается в разделе Основные институты либеральной демократии. Чтобы сформулировать идеал народовластия в первом значении, необходимо ответить на ряд принципиальных вопросов:

  • Лучше или хуже демократия других форм правления?
  • Что из себя представляет объединение или территориальная единица, в которой учреждается демократия?
  • Какие члены этого объединения имеют право участвовать в процессе принятия решений, то есть, являются полноправными гражданами?
  • Какой политический механизм используют граждане для управления?
  • Если среди граждан нет единодушия по поводу какого-либо вопроса, чьё мнение играет решающую роль?
  • Если это мнение большинства, то как определить это большинство?
  • Что необходимо для стабильности демократической системы?

Все эти вопросы допускают широкий спектр ответов. Например, большинство может рассчитываться на основе полного числа граждан, числа принявших участие в голосовании, числа представителей от более мелких объединений или территориальных единиц и т. д. На протяжении истории стандарты демократии претерпели значительную эволюцию.

Согласно Роберту Далю[11], идея демократии предполагает наличие некоторого общества (демоса), где каждый член одинаково компетентен для участия в управлении этим обществом, обладает необходимыми знаниями о том, какой политический выбор позволяет ему защитить свои интересы наилучшим образом[17]. Принятие политических решений в соответствии с данным принципом требует, чтобы все члены общества имели равные и эффективные возможности

  • сообщать свои политические взгляды другим;
  • получать сведения из разных источников об альтернативных предложениях и об их вероятных последствиях;
  • устанавливать, каким образом следует отбирать предложения для окончательного принятия решения;
  • участвовать в окончательном выборе решения путём равного голосования.

Перечисленные критерии описывают не только политический процесс, но и связанные с этим процессом права каждого члена общества[18]. В частности, демократическое государство должно обеспечивать защиту личных свобод хотя бы в той степени, которая необходима для открытости и состязательности избирательного процесса. Наиболее важными являются право участвовать в голосовании, свобода голосования, право выставлять свою кандидатуру на выборах, свобода выражать свои политические взгляды в СМИ, свобода создавать политические группы и право участвовать в их деятельности.

Один из фундаментальных вопросов демократической модели заключается в определении круга лиц, на которых распространяется политическое равенство (то есть, демоса)[19]. Если речь идёт о государстве, где все полноправные граждане обладают равными возможностями (англ.) в управлении страной, это вопрос о гражданстве. Согласно современным взглядам, все или почти все взрослые жители, на которых распространяется власть демократического государства, должны быть полноправными гражданами.

Согласно Карлу Попперу, демократия — это открытое общество в котором его члены критически настроены по отношению к табу, опираясь на собственный интеллект и критическое мышление, а также исходя из договорённостей, принятых в результате обсуждения[20].

По утверждению Дэниела Белла, значимым критерием демократичности общества, показателем его открытости служит наличие социальных лифтов, позволяющих гражданам, независимо от своего социального происхождения и только благодаря своим личным способностям и усилиям подняться на вершину социальной лестницы, войти в элиту общества[21][прим. 3].

Институты демократии

Сравнение подходов к реализации демократии в разных странах показывает, что каждый из них по-своему уникален. Вместе с тем, возможно провести различные классификации: по доминирующей ветви власти, по региональной иерархии власти, по числу партий и т. д. Дальнейшее обобщение позволяет выявить базовые политические институты, необходимые (хотя, возможно, недостаточные) для достижения идеальной демократии.

Практическая реализация демократии зависит от множества обстоятельств, в особенности от численности населения и размера территории[22]. По сравнению с крупными административными единицами, небольшие единицы более однородны по составу и предоставляют лучшие возможности для непосредственного участия в политической жизни. В компактных сообществах возможно организовать эффективные дискуссии и предоставить широкие возможности для граждан оказывать влияние на проводимую политику. Поэтому меньшим по размеру структурам проще удовлетворить критериям демократии. В то же время с уменьшением размера понижается реальный объём власти и возможностей для решения проблем, в особенности по вопросам обороны и экономики. Один из путей решения данного противоречия лежит в разделении сфер влияния между административными и общественными единицами различных уровней, в частности, путём наделения городов и регионов автономией. Наиболее распространённый метод заключается в использовании в крупных единицах представительных форм правления[18].

Типология демократических систем

Между политическими институтами в разных демократических странах имеются значительные различия[23]. Ниже перечислены основные типы демократических систем.

Доминирующая ветвь власти

Региональная иерархия власти

  • Унитарное государство. Политическая власть сосредоточена в руках центрального правительства, которое определяет объёмы властных полномочий региональных органов власти.
  • Федерация. Согласно конституции, власть поделена между центральным правительством и относительно автономными региональными правительствами.

Структура законодательной власти

  • Однопалатный парламент. Нормативные акты принимаются на заседаниях с участием всех членов парламента.
  • Двухпалатный парламент. Законодательное собрание состоит из двух палат, которые формируются и функционируют раздельно. Одни нормативные акты могут требовать одобрения только одной палаты, другие — обеих палат.

Система выборов в представительные органы

  • Мажоритарная избирательная система. Территория поделена на округа, каждый из которых имеет право на одного представителя в законодательном собрании. Этим депутатом становится кандидат, набравший большинство голосов.
  • Пропорциональная избирательная система. Политические партии в законодательном собрании получают число мест, пропорциональное числу набранных ими голосов.
  • Групповая избирательная система. Определённые группы населения выдвигают своих депутатов согласно заранее обговоренной квоте.

Число ведущих партий

Основные институты либеральной демократии

На сегодняшний день для многих либеральных демократий характерно наличие следующих институтов[22][24]:

  1. Выборные государственные должности. Современные демократии являются представительными: согласно основным законам, непосредственный контроль над принятием нормативных актов и политических решений осуществляют избранные гражданами лица.
  2. Свободные, честные и регулярно проводимые выборы, в которых имеет право участвовать каждый гражданин (как избиратель и как кандидат), в сочетании с непрерывной открытой политической конкуренцией между гражданами и их объединениями.
  3. Отзывчивость правительства. Проводимая политика зависит от результатов выборов и от предпочтений избирателей.
  4. Свобода самовыражения. Граждане обладают правом безнаказанно выражать свои мысли, в том числе, критиковать власть, политическую систему, общественно-экономический порядок и преобладающую идеологию.
  5. Доступ к альтернативным и независимым источникам информации. Граждане вправе искать и получать информацию от других граждан, из книг, СМИ и т. п. Альтернативные источники информации должны существовать, быть доступны и не подконтрольны какой-либо одной политической группе.
  6. Развитое гражданское общество, третий сектор, автономия общественных организаций и их возможность оказывать влияние на деятельность государственных институтов. Граждане вправе учреждать относительно независимые сообщества или организации, в том числе, политические партии.
  7. Всеобщий охват гражданства. Каждый постоянно проживающий в стране и подчиняющийся её законам взрослый житель должен обладать всеми правами гражданина.

Политическая система, включающая приведённые выше семь институтов, называется «полиархией»[22]. Главными особенностями полиархии являются возможность политической конкуренции, обеспечение права на участие в политике и управление на основе коалиции[25]. Такое правление противоположно диктатуре, когда при выборе политического курса доминируют предпочтения одной группы. Важную роль играет потребность конкурирующих элит заручиться поддержкой со стороны широких слоёв населения, что нехарактерно для олигархии.

На протяжении XX века политологи склонялись к мнению, что значительное число стран поддерживали перечисленные выше институты в должной мере и поэтому на практике могут считаться демократическими[25][26]. В то же время, страна может отвечать стандарту полиархии, даже если в ней отсутствует пропорциональное представительство, референдумы, предварительные выборы партий, социальное равенство или демократия на уровне местного самоуправления[27]. Как отмечает Роберт Даль, идеал демократии предъявляет крайне высокие требования, и вероятно со временем полиархия начнёт считаться недостаточно демократичной системой.

Жан Бодрийяр полагает, что современное демократическое общество — это общество потребления, общество самообмана, где невозможны ни подлинные чувства, ни культура, ни какие-либо подлинные ценности, где смысл человеческой жизни сводится ко всё возрастающему потреблению как оправданию роста капиталистической экономики любой ценой[28]. С точки зрения Бодрийяра, демократия, демократические ценности посредством глобализации превращаются в стандартизированный обезличенный продукт, разновидность товара, который продается другим культурам в упаковке абсолютного добра как универсальное средство решения всех проблем, что вызывает у тех, кому насильно навязывается этот товар, различные формы отторжения[29]. Некоторые исследователи утверждают, что продвижение демократии в мире есть одно из следствий глобализации мировой экономики, что приводит также к усилению международной конкуренции, миграционным потокам и уменьшению социальных прав трудящихся в развитых странах[30][прим. 4].

С точки зрения Ноама Хомского, контроль над СМИ в интересах узкой группы лиц в современном обществе делает возможным манипуляцию массовым сознанием, когда массе внушается то или иное представление или мнение, которое она воспринимает как своё собственное и создается иллюзия народного волеизъявления на основе демократических процедур[31].

Экономическая демократия

Как отмечает завкафедрой общей политологии ВШЭ доктор философских наук Леонид Поляков: «Сегодня многие идеи Ленина очень актуальны. Например, критика буржуазной демократии как скрытой формы диктатуры капитала. Он писал: кто владеет, тот и правит. В такой ситуации разглагольствования о власти народа — просто обман»[32]. Ряд авторов социалистической направленности считают, что демократические принципы надо развивать не только в политической сфере, но и в экономической области.

Экономическая демократия (en:Economic democracy) разрабатывалась в трудах Бернштейна и его последователей. Она определяется как набор мер, необходимых для устранения неравномерностей в распределении экономической власти, наносящих ущерб демократии; как вопрос более равномерного распределения частной собственности и частичной конфискации экономической власти из частных рук и постепенной передачи её тем или иным легитимным способом (в рамках существующей правовой системы) под демократически подотчетный коллективный контроль, так как некоторые исследователи полагают, что раз политическая демократия была достигнута за счет уравнивания политической власти, то и экономическая демократия будет достигнута благодаря более равномерному распределению экономической власти[33].

Функционально, экономическая демократия на предприятиях (участие рабочих в управлении, промышленная демократия) предполагает более широкое участие рядовых работников в акционерном капитале компании, контроль производственных советов (низовых уровней экономической демократии) над значительной сферой производственной деятельности: гуманизация труда, социальная политика, политика в сфере занятости и включает в себя требование равноправного участия производственных советов в управлении предприятием наравне с владельцами и менеджерами[34].

Существует точка зрения (Тома Пикетти Капитал в XXI веке), которую разделяет часть западной политической элиты (Барак Обама, директор-распорядитель МВФ Кристин Лагард), что современная тенденция возрастания экономического неравенства: концентрация доходов и богатства в руках немногих, — является крупнейшим историческим вызовом институтам демократии и ведёт к концентрации власти капитала, «наследственному капитализму»(англ. "patrimonial capitalism") и олигархии, делая бессмысленными демократические процедуры, становящиеся средством манипуляции массовым сознанием в руках финансовых олигархов.

Некоторые исследователи (Энтони Гидденс) видят путь решение проблемы растущего социального неравенства и растущей власти капитала в следовании концепции третьего пути, формы сочетания свободной капиталистической экономики с определенными социальными гарантиями государства, развитие экономической демократии, культивирование социальной ответственности бизнеса, введение прогрессивного налогообложения и налога на наследуемый капитал, медленное эволюционное развитие общества посредством институциональных реформ на основе критического переосмысления наследия Карла Маркса и Фердинанда Лассаля в направлении немарксистской формы социализма (Фабианское общество, en:Fabian Society)[35]. К сторонникам концепции третьего пути и построения фабианского социализма относит себя экс-премьер министр Великобритании Тони Блэр[36]. Некоторые исследователи находят элементы концепции фабианского социализма в политике президента США Барака Обамы[37].

Прозрачность в сфере производства и движения капитала рассмаривается исследователями в качестве одного из важнейших элементов современной демократии.[38] Концепция развития демократии как в политическом, так и экономическом аспекте, посредством постепенного реформирования капитализма на основе классового мира[39] в направлении большей социальной справедливости подвергается критике с марксистами. Они читают, что власть олигархии не может быть серьёзно ограничена и поставлена под общественный контроль с помощью прогрессивного налогообложения и налога на капитал, развития кооперативного движения как одному из способов равномерного распределения экономической власти (Международный кооперативный альянс)[40]. Природа капитализма (Радикальная география, en:Critical geography) заключается в постоянном создании отношений неравенства и господства—подчинения: между классами, нациями и культурами в качестве основы для достижения максимальной прибыли, что делает невозможным, с точки зрения марксизма, относительно равномерное распределение власти между всеми членами общества как в политической, так и экономической сферах в рамках капиталистической формации[41].

Теория демократии

В современной теории демократии есть три основных направления: феноменологическое, объяснительное и нормативное[42]. Феноменологическая теория описывает и классифицирует существующие демократические системы. Объяснительная теория пытается установить, чьи предпочтения играют роль при демократии, какими должны быть процедуры принятия решений, как избежать нежелательных последствий. Предметом нормативной теории является этическая сторона народовластия: когда и почему демократия желательна с точки зрения морали, какие принципы должны быть фундаментом демократических институтов, каковы разумные ожидания от граждан в демократическом обществе.

Важный вклад в теорию внесли Аристотель, Джон Локк, Шарль Луи де Монтескьё, Дэвид Юм, Жан-Жак Руссо, Алексис де Токвиль, Джон Стюарт Милль, Джон Дьюи, Юрген Хабермас, Джон Ролз, Ханна Арендт, Исайя Берлин и другие мыслители.

Согласно выводам теории, демократия представляет собой не просто народное правление, но и систему прав граждан. Нарушение этих прав ставит под сомнение демократичность правления. Вопрос о равенстве и эффективном участии в процессе принятия политических решений занимает в демократии центральное место. Демократизация требует наличия устойчивого государства как единственного источника легитимного применения силы[43].

В области сравнительной политологии существуют проекты, которые стремятся измерить уровень демократии в мире: «Freedom House», «Cross-National Time-Series Data Archive», «Polity IV», индекс демократии журнала «The Economist», «Democracy Barometer».

Ценность демократии

Злоупотребления во всех других формах правления
привели к предпочтению республиканского
правления как наилучшего, потому что оно
наименее несовершенно.

Джеймс Мэдисон[44]

Демократия была предметом анализа с точки зрения её воздействия на другие ценности и как самостоятельная ценность. Распространённые аргументы в пользу демократии[3][11][45]:

  • Она помогает предотвратить деспотизм
  • Она помогает людям защитить их интересы
  • Она способствует сокращению дистанции между гражданином и властью
  • Она позволяет политическому руководству получать более полную информацию
  • Она предоставляет людям максимальную возможность жить согласно их собственным законам
  • Она позволяет сравнительно бесконфликтно осуществлять ротацию элит и контрэлит
  • Она гарантирует широкий диапазон личной свободы и прав человека
  • Она наделяет граждан моральной ответственностью за их политические решения
  • Она позволяет всем полноправным гражданам, независимо от их расы, национальности, гендерных признаков, происхождения, положения в обществе и убеждений, участвовать в процессе принятия политических решений
  • Она способствует равенству возможностей (англ.), социальной мобильности и сокращению социального неравенства
  • Только она способна обеспечить политическое равенство, когда все граждане имеют равные возможности для влияния на правительственные решения[46]
  • Демократические страны имеют тенденцию быть богаче и обладать более высоким уровнем человеческого развития по сравнению с недемократическими странами
  • Демократические страны сравнительно редко воюют друг с другом

Демократия — наихудшая форма правления,
если не считать всех остальных.

Уинстон Черчилль[47]

Некоторые из перечисленных доводов являются недостатками демократии с точки зрения её противников. Также широко обсуждался ряд аргументов против демократии[3][48]:

  • Она позволяет одним кругам продвигать свои интересы за счёт остальных
  • Она может ухудшить взаимодоверие в ситуации, когда принятие любого решения позволит одним лицам извлечь выгоду за счёт других
  • Она открывает возможность для диктатуры большинства над меньшинством
  • Она поощряет разногласия, что может сказываться негативно на авторитете власти
  • Она наделяет правом принятия решений людей, которые недостаточно для этого компетентны или не обладают полной информацией
  • Она затрудняет осуществление непопулярных мер с вероятной отдачей лишь в долгосрочной перспективе
  • Она отвлекает людей от проблем и возможностей их частной жизни
  • В переходный период демократизации, она неэффективна в плане экономики, управления и порядка
  • Она бывает неэффективна по сравнению с рыночным саморегулированием общества

В. Райкер[49] критиковал то, что он назвал «популистской теорией демократии», истоки которой он отслеживает ещё у Ж. Ж. Руссо. Она основана на идее, что существует воля людей как некий абстрактный общественный феномен, и что демократия — самый надежный инструмент для определения этой воли. По мнению Вильяма Райкера, все системы голосования носят манипулятивный характер и побуждают людей быть неискренними. Поскольку нельзя узнать, какие именно избиратели были неискренними, и в какой степени эта неискренность проявлялась при голосовании, то создать демократические институты, которые отражали бы предпочтения всех граждан, невозможно. Демократические процедуры создают проблему безбилетника. Это ситуация, когда деятельность одного из социальных субъектов увеличивает блага, получаемые другими, вне зависимости от их реальной активности. Рациональность неучастия выступает формой своеобразного «шантажа». Преимущество получает сторона, у которой преобладают установки на достижения других целей. В силу меньшей заинтересованности в демократической процедуре она может получить больше при рыночном обмене участия на альтернативные блага[50].

Диктатура большинства

Даже если принятое решение равным образом учитывает предпочтения всех граждан, для части общества оно может иметь неприемлемые последствия с точки зрения морали или права. Во многих теориях подобные решения считаются нелегитимными. Реализация всеобщего избирательного права и пропорциональная избирательная система способствуют более точному представлению интересов, однако не снимают проблему. Выход лежит в создании некоторой дополнительной системы сдержек и противовесов, которая защищает меньшинство от произвола со стороны большинства и при этом не противоречит демократии. Предлагались следующие подходы[42]:

Следует отметить, что некоторые из перечисленных мер могут также иметь негативные последствия, такие как политический застой или сужение сферы действия институтов демократии.

Устойчивость демократии

Для стабильности государства необходимо, чтобы граждане исполняли даже те решения власти, против которых они возражают. В случае демократии это означает, что меньшинство подчиняется воле большинства, смена власти протекает мирно, а оппозиция не только вправе выражать публичное несогласие с государственной политикой, но и действует строго в рамках закона. Следовательно, одним из важнейших условий стабильности демократии является её легитимность в глазах граждан. Легитимность реализации демократии может обосновываться её ценностью (см. выше) и равенством всех участников процесса[3]. Важную роль здесь играет наличие общих базовых ценностей, что позволяет прийти к согласию в отношении принципов политического поведения[18][51]. Это способствует установлению доверия между гражданами, побуждает их соблюдать существующие правила и оправдывает применение силы для защиты этих правил[52].

Ряд авторов полагает, что признание обществом демократических принципов и конституционных прав как культурных ценностей придаёт устойчивость государству во время кризиса[13][53]. В то же время отсутствие эффективной правовой системы оставляет нормы демократического общества без защиты и создаёт почву для злоупотреблений со стороны власти, политических элит и криминальных группировок.

Приведённые аргументы подтверждаются социологическими исследованиями, согласно которым устойчивость демократии коррелирует с межличностным доверием, терпимостью по отношению к непопулярным группам, поддержкой гражданских свобод и политической активностью населения[54].

Авторитаризм и демократия

В авторитарных государствах власть сосредоточена в руках правящей группы, которая в своих действиях не испытывает ограничений, обусловленных ответственностью перед управляемыми[55]. Большинство авторитарных режимов прошлого отличались от представительной демократии по ряду параметров[56]:

  • Выборы в органы власти либо не проводились, либо были безальтернативными, либо не приводили к смене власти даже в случае формальной победы оппозиции
  • Власть выборных лиц часто была ограничена могущественными невыборными организациями (армией, церковью, партией)
  • Оппозиция открыто преследовалась
  • СМИ контролировались государством, подвергались цензуре и системным репрессиям

В то же время политологи отмечают, что на рубеже 1990-х в мире выросло число гибридных режимов (получивших в литературе названия «имитационная демократия», «авторитарная демократия», «электоральный авторитаризм» и др.), имеющих признаки как авторитаризма, так и демократии[57]. В таких режимах проводятся периодические выборы и существуют элементы политической конкуренции, так что оппозиция способна бросать вызов, ослаблять и иногда даже побеждать правящие силы на выборах, в законодательных органах, в суде и в СМИ[56]. Однако условия конкуренции для правящих сил и оппозиции носят неравный характер из-за системных злоупотреблений административными ресурсами и нарушений прав сторонников оппозиции.

Автократы могут использовать номинально демократические институты с целью собственной легитимации и мобилизации общества в свою поддержку[58]. Лица, согласившиеся на сотрудничество с режимом, получают в обмен вознаграждения и уступки. Связанные с этим переговоры часто проводятся на специальных, контролируемых властью, форумах с ограниченным доступом, в частности, парламентах[58].

Существенным показателем является степень развитости правового государства. Согласно политологу Адаму Пшеворскому, демократия — это прежде всего определённость процедур при неопределённости результатов[59]. По мнению политологов и общественных деятелей[13][60], в либерально-демократической стране, граждане посредством демократических процедур вырабатывают правила взаимодействия различных субъектов общества и формируют механизмы государственной власти, которая действует согласно этим правилам.

Такая модель принципиально отличается от системы, в которой власть сама устанавливает порядок взаимодействия субъектов общества и формирует необходимые для этого механизмы управления[60]. В неправовом государстве отдельные органы власти могут отменять или обходить законы, которые регулируют полномочия этих органов[61]. Это, в частности, открывает возможности для манипуляций системой правосудия и СМИ, чтобы вознаграждать лояльных режиму и наказывать оппозицию без оглядки на правовые процедуры[62].

По мнению политологов Freedom House и Радио «Свобода»[62], современные авторитарные режимы также намеренно искажают суть демократии, трактуют её как навязывание Западом чуждых ценностей, препятствуют работе занимающихся правозащитной деятельностью международных организаций (ООН, ОБСЕ, ЕСПЧ) и воспитывают в молодёжи враждебное отношение к демократическим ценностям.

Некоторые политологи выделяют в отдельную категорию делегативную демократию, при которой исполнительная власть отчасти подчиняет себе законодательную и слабо учитывает предпочтения избирателей в проводимой политике, однако смена власти остаётся возможной, а гражданские права под защитой[61].

Разновидности демократии

Политический режим

Исторически в представлениях о демократии преобладали две базовые модели. При прямой демократии полноправные граждане принимают политические решения непосредственно путём голосования с дальнейшим подчинением меньшинства воле большинства или за счёт достижения полного согласия. В представительной демократии граждане делегируют эту функцию избранным ими представителям, которые отвечают перед избирателями за свои действия. Практические реализации демократии стали развитием этих представлений, причём ранние модели с течением времени подвергались дискредитации и сегодня рассматриваются лишь как этапы к современным формам народовластия[63]:

Олигархическая демократия позволяет только крупным собственникам принимать непосредственное участие в управлении государством и гарантирует им гражданские права. Избирательное право подвергается имущественным ограничениям. Родственной моделью является плутократия, где правящий класс проводит политику преимущественно в интересах крупного капитала.

Эгалитарная демократия имеет своей целью достижение политического равенства. Эгалитарная политика предполагает равное участие в политическом процессе, равное представительство, равную защиту прав и свобод, а также равный доступ к политически значимым ресурсам. Сторонники такого подхода обычно призывают к осуществлению политики в интересах всей нации и ставят их выше интересов меньшинства или отдельного гражданина. Националистические варианты этой модели трактуют нацию в этническом смысле, а не в гражданском, и наделяют полными правами только лица определённых национальностей.

Социалистическая демократия схожа с эгалитарной, однако сфокусирована на воле простого народа. Она предполагает постепенную ликвидацию классового общества и преимущественно государственную собственность на средства производства[прим. 2]. Термин «социалистическая демократия» был закреплён Программой Российской Коммунистической Партии от 1919 года. В конце 1940-х годов коммунистическими партиями был введён ещё один термин — «народная демократия» — как разновидность социалистической демократии.

Либеральная (также буржуазная и конституционная) демократия основана на ряде принципов[63]:

  • Правление с согласия народа на основе волеизъявления большинства
  • Мирная смена власти путём периодических выборов
  • Общественный компромисс и поиск консенсуса
  • Информационная открытость процесса принятия политических решений
  • Влияние граждан на принятие решений
  • Система сдержек и противовесов для предотвращения произвола со стороны большинства
  • Верховенство права
  • Гарантии политических, гражданских и социальных прав человека
  • Гарантии прав оппозиции

Имитационная демократия имеет ряд внешних атрибутов народовластия, однако фактически влияние граждан на процесс принятия решений крайне мало. Это может быть связано с тем, что часть граждан лишена избирательного права, либо избранные представители не определяют всю политику правительства, либо исполнительная власть подчиняет себе законодательную и судебную, либо система правосудия не способна обеспечивать соблюдение заложенных в конституции принципов[57]. Разновидностью этой модели является система с доминирующей партией.

Теория

В современной литературе по политологии сложилось также несколько теоретических концепций демократии[63]:

Агрегативная модель рассматривает демократию как набор правовых механизмов, обеспечивающих устойчивое равновесие в обществе за счёт достижения компромисса между интересами разных кругов.

Делиберативная (совещательная) теория фокусируется на роли общественных дискуссий в принятии решений и стремлении участников к общему благу. Она утверждает, что демократичность системы пропроциональна её информационной открытости.

Институциальная теория видит главную роль демократического государства в реализации и охране общественных представлений о политических и гражданских правах.

Консенсусная демократия стремится к принятию таких решений, которые учитывают как можно более широкий спектр предпочтений, а не только предпочтения большинства.

Мажоритарная концепция сочетает требование состязательности выборов с тезисом о верховенстве воли большинства, для чего политические институты должны способствовать концентрации власти, а не её децентрализации.

Минималистская концепция видит демократию как систему управления, в которой граждане делегируют свои права на осуществление политической власти выборным должностным лицам, поскольку у них самих нет достаточного количества времени и знаний. В рамках этой теории, восприимчивость руководства к пожеланиям руководимых обеспечивается главным образом конкурентной борьбой за голоса избирателей[9].

Партисипативная демократия исходит из необходимости широкого и по возможности непосредственного участия граждан в разработке правовых норм. Предметом её внимания являются политический активизм и готовность граждан нести ответственность за последствия своих решений.

Плебисцитарная модель сводит участие граждан к периодическому вынесению «вотума доверия» тому или иному кандидату и обычно изучается с точки зрения деградации института выборов.

Экономическая демократия утверждает, что для участия широких масс в принятии политических решений необходимо распределить частную и государственную собственность среди общественных пайщиков, например, в форме кооперативной собственности.

Общественные движения

Термин «демократия» иногда используется в названии общественных движений:

Социал-демократия выступает за переход к социально справедливому обществу в рамках демократии

Христианская демократия стремится решать социально-экономические проблемы при соблюдении христианских принципов

Демократия и республика

До XVIII века термин «демократия» означал прямую демократию в небольших городах, где всё население способно собраться вместе[42]. В том же значении это слово использовал один из идеологов США Джеймс Мэдисон, который систему представительного правления называл «республикой»[64]. Другие лидеры США (Джеймс Уилсон, Джон Маршалл, Томас Джефферсон) начали называть американскую систему «демократией», поскольку источником власти в конечном итоге был народ, и поэтому использовали оба термина взаимозаменяемо. Дестют де Траси и Джеймс Милль отзывались о представительном правлении как о революционном изобретении, открывающем возможности для построения демократии на большой территории. После посещения США в 1831-32 году Алексис де Токвиль также провозгласил её демократией, где в основе правления лежит народный суверенитет.

Иммануил Кант называл «республикой» правовое государство с разделением властей, системой противовесов и сдержек, защитой личных прав и некоторым уровнем представительства в правительстве. Республику он противопоставлял демократии как системе со всеобщим избирательным правом и неограниченной властью большинства, которую он считал предрасположенной к тирании. Целью человеческой истории И.Кант считал достижение всеобщего правового гражданского общества, где величайшая свобода каждого будет совместима со свободой других и природные задатки, предназначение человека получат своё максимальное развитие[65]. Согласно современным словарным определениям республики[66], это понятие выступает как антипод монархии и не совместимо с главой государства, который избирается пожизненно или не выбирается вообще. Напротив, концепция демократии не противоречит парламентарной монархии.

Некоторые современные политологи считают, что понятия «демократия» и «республика» ничем не отличаются[19].

Демократия и религия

Перечень основных религий по странам с представительной демократией охватывает все мировые и множество национальных религий. В ряде стран это христианство, в Индонезии — ислам, в Монголии — буддизм. В наиболее населённом на сегодняшний день демократическом государстве — Индии — преобладает индуизм. Многие религии утверждают о способности каждого человека к моральному выбору, что исторически способствовало распространению идей о равенстве и, как следствие, о демократии[16].

Христианская церковь с момента своего возникновения основывалась на важных демократических принципах: выборы высших церковных иерархов (епископов) посредством тайного голосования, высшим церковным органом является коллегиальный орган (Поместный собор, Вселенские соборы), высшие должности в церковной иерархии могут занимать христиане, независимо от их национального и сословного происхождения[67]. Ислам также основывается на значимых демократических принципах: выборность имама, главы религиозной общины на основе авторитета и независимо от его социального происхождения, отсутствие строгой иерархии в религиозной структуре; согласно исламскому законодательству шариату, наиболее правильным способом передачи власти служат выборы главы государства непосредственно населением или с помощью выборщиков[68]. Высшим духовным авторитетом, шейхом может стать любой мусульманин, независимо от своего происхождения.

Некоторые христиане выражают сомнение в том, что эта религия совместима с демократией, на тех основаниях, что вся власть от Бога, паства должна повиноваться пастырям, и только монарх подотчётен Богу как помазанник[69]. С другой стороны, протестантизм учит, что все люди равны перед Богом, а значит и перед властью; что Бог призвал людей быть священниками и царями, а значит и наделил их правом на самоуправление; что Бог дал людям жизнь и веру, а значит и неотчуждаемые права и свободы[70][71]. Католицизм утверждает, что общество и государство существуют ради создания условий, необходимых для самореализации человека (персонализм), и что власть должна быть как можно ближе к гражданам (принцип субсидиарности). Православный богослов Феофан (Прокопович) полагал, что власть изначально разделена среди народа, который вправе учредить любую форму правления[72]. Философ Г. П. Федотов видел православную демократию как продолжение традиций Новгородской Руси[73]. В православии также распространена концепция соборности, которая поощряет участие каждого в поиске истины, хотя рассматривает лишь единодушное согласие, основанное на любви и уважении к остальным, в качестве приемлемого метода принятия решений.

Критика

Критика демократии находится в соответствующих тематических разделах.

Демократия в мире

Напишите отзыв о статье "Демократия"

Примечания

  1. Согласно С. Хантингтону, в отношении современных демократических режимов большинство политологов, историков и правоведов используют именно данное процедурное определение, которое впервые ввёл Йозеф Шумпетер.
  2. 1 2 Подробнее о демократии в коммунистических режимах см. История демократии и Демократия в России.
  3. См. также Меритократия, Постиндустриальное общество, Человеческий капитал.
  4. См. также Гонка на дно, Антиглобализм, Золотой миллиард

Источники

  1. [sovet.geraldika.ru/article/22385 Центральная избирательная комиссия РФ, герб и эмблема (2009)]
  2. Hyland J. L. Democratic Theory: The Philosophical Foundations. Manchester: Manchester Univ. Press, 1995. ISBN 978-0-7190-4517-2
  3. 1 2 3 4 Christiano, 2006.
  4. Хантингтон С. Третья волна: Демократизация в конце XX века = The Third Wave: Democratization in the Late Twentieth Century. — М.: РОССПЭН, 2003. — С. 16−17. — 368 с. — ISBN 5-8243-0391-6, ISBN 5-8243-391-6 (ошибоч.).
  5. Примеры документов с подобной формулировкой: часть 1 статьи 3 Конституции РФ, [vivovoco.astronet.ru/VV/LAW/BRD.HTM часть 2 статьи 20 Основного закона ФРГ], статья 3 Декларации прав человека и гражданина.
  6. [slovari.yandex.ru/~книги/Конституционное%20право%20РФ/Демократический%20режим/ Демократический режим](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2844 дня)) // Иванец Г. И., Калинский И. В., Червонюк В. И. Конституционное право России: энциклопедический словарь — М.: Юрид. лит., 2002.
  7. [slovari.yandex.ru/~книги/Конституционное%20право%20РФ/Народный%20суверенитет%20(суверенитет%20народа)// Народный суверенитет](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2844 дня)) // Иванец Г. И., Калинский И. В., Червонюк В. И. Конституционное право России: энциклопедический словарь — М.: Юрид. лит., 2002.
  8. Аристотель. Политика. [grachev62.narod.ru/aristotel/arpol3.html Книга 3.]
  9. 1 2 Шумпетер Й. [www.libertarium.ru/libertarium/lib_capsocdem Капитализм, Социализм и Демократия] / Пер под ред. В. С. Автономова. — М.: Экономика, 1995. ISBN 5-282-01415-7
  10. [netess.ru/3kulturologiya/24187-1-antichnaya-demokratiya-svoboda-kak-faktor-kulturogeneza.php Античная демократия: свобода как фактор культурогенеза]
  11. 1 2 3 4 Dahl R. A. Democracy. Энциклопедия Британника Chicago: Encyclopædia Britannica, 2007. Vol. 17, No. 179. См. также [search.eb.com/eb/article-9029895] (англ.)
  12. 1 2 3 Sheehan J. J. History of Democracy // International Encyclopedia of the Social & Behavioral Sciences / Ed. N. J. Smelser, P. B. Baltes. Oxford: Elsevier, 2001. ISBN 0-08-043076-7
  13. 1 2 3 Закария Ф. Будущее свободы: нелиберальная демократия в США и за их пределами. М.: Ладомир, 2004. ISBN 5-86218-437-6
  14. [ www.perspektivy.info/misl/cenn/universalnaja_cennost_u_jestestvennogo_predela_2014-05-05.htm Иноземцев В. "Универсальная ценность" у "естественного предела?", "Перспективы", Центр исследований и аналитики]
  15. 1 2 Даль Р. Смещающиеся границы демократических правлений // Русский журнал. Октябрь 2000. [old.russ.ru/politics/meta/20001018_dahl.html Ч. 1] [old.russ.ru/politics/meta/20001023_dahl.html Ч. 2]
  16. 1 2 Фукуяма Ф. [lib.ru/POLITOLOG/FUKUYAMA/konec_istorii.txt Конец истории и последний человек] / Пер. с англ. М. Б. Левина. М.: АСТ, 2004.
  17. Роберт Даль. [old.russ.ru/antolog/predely/1/dem2-3.htm Проблемы гражданской компетентности]
  18. 1 2 3 Plattner M. F. [www.foreignaffairs.com/articles/53815/marc-f-plattner/liberalism-and-democracy-cant-have-one-without-the-other Liberalism and Democracy: Can’t Have One Without the Other] (англ.) // Foreign Affairs. March-April, 1998.
  19. 1 2 Dahl R. A. Democracy // International Encyclopedia of the Social & Behavioral Sciences / Ed. N. J. Smelser, P. B. Baltes. Oxford: Elsevier, 2001. ISBN 0-08-043076-7
  20. Поппер К. Открытое общество и его враги
  21. Белл Д. [royallib.com/book/bell_daniel/gryadushchee_postindustrialnoe_obshchestvo_vvedenie.html Грядущее постиндустриальное общество]
  22. 1 2 3 Даль Р. Полиархия, плюрализм и пространство / Лекция; пер. А. П. Цыганкова. Берген, 1984.
  23. Линц Х. [old.russ.ru/antolog/predely/2-3/dem31.htm Достоинства парламентаризма] // Век XX и мир. Пределы власти. № 2-3, 1997.
  24. Карл Т. Л., Шмиттер Ф. Что есть демократия? //Journal of Democracy. Summer 1991. Volume 2. Number 3. P. 75–88.
  25. 1 2 Ситников А. [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=645249 В ряду режимных демократий] // Коммерсантъ. № 16 (№ 3347). 2006-01-31.
  26. Сартори Дж. [www.legaltheory.org/index.php?rid=41&id=45 Вертикальная демократия] // Полис. 1993 № 2.
  27. Coppedge M., Reinicke W. H. Measuring Polyarchy // Studies in Comparative International Development. 1990. Vol. 25, No. 1. P. 51.
  28. Бодрийяр Ж. Общество потребления
  29. Бодрийяр Ж. [dglobal.narod.ru/violence.html Насилие глобального]
  30. Шебанова М. А. [cyberleninka.ru/article/n/prodvizhenie-demokratii-prodvizhenie-interesov-transnatsionalnyh-elit-i-ekspansiya-globalnogo-kapitalizma.html Продвижение демократии — продвижение интересов транснациональных элит и экспансия глобального капитализма] // Общество: политика, экономика, право. № 2, 2011.
  31. [www.ria.ru/media/20110616/389137011.html Десять способов манипулирования общественным сознанием с помощью СМИ]
  32. Лавров В. [www.rg.ru/2012/04/18/lenin.html Произведения Ленина занимают первое место в мире среди переводной литературы] // Российская газета. 2012-04-18.
  33. [magazines.russ.ru/logos/2004/2/ri9.html Стейн Ринген. Распределительная теория экономической демократии]
  34. [ponjatija.ru/node/1110 Экономическая демократия, кн. Современная социал-демократия, Словарь- справочник, М.,-Политиздат, 1990, с.272-273.]
  35. [www.fabians.org.uk официальный сайт Фабианского общества]
  36. [digital.library.lse.ac.uk/objects/lse:tim417xoh Blair Tony (1994) Socialism. Fabian Society, ISBN 0-7163-0565-8 London]
  37. [www.forbes.com/sites/peterferrara/2012/12/20/is-president-obama-really-a-socialist-lets-analyze-obamanomics/ Действительно ли Обама -социалист: анализ обаманомики]
  38. [www.vedomosti.ru/economics/blogs/2016/05/10/640479-panamskoe-dose-yavit-istinnuyu-finansov Джилиан Тетт. "Панамское досье" может явить нам истинную картину мировых финансов, "Ведомости", 10.05.2016]
  39. [www.ekoslovar.ru/567.html Классовый мир]
  40. [inthesetimes.com/article/16722/taking_on_capital_without_marx Taking on 'Capital' Without Marx: What Thomas Piketty misses in his critique of capitalism]. «In These Times» Retrieved May 20, 2014
  41. [davidharvey.org/2008/09/capital-class-12 Давид Харви. Лекции о «Капитале» К.Маркса, 2008]
  42. 1 2 3 Fishkin J. S. Democratic Theory // International Encyclopedia of the Social & Behavioral Sciences / Ed. N. J. Smelser, P. B. Baltes. Oxford: Elsevier, 2001. ISBN 0-08-043076-7
  43. Munck G. L. Democratic Transitions // International Encyclopedia of the Social & Behavioral Sciences / Ed. N. J. Smelser, P. B. Baltes. Oxford: Elsevier, 2001. ISBN 0-08-043076-7
  44. Madison J. Letter to an unknown correspondent, 1833 // The Mind of the Founder: Sources of the Political Thought of James Madison / Ed. Marvin Meyers. Indianapolis: Bobbs-Merrill, 1973. P. 530.
  45. Сен А. Развитие как свобода. — М.: Новое издательство, 2004. — Гл. 6. Значение демократии. — ISBN 5-98379-009-9
  46. Идеал политического равенства включает в себя равенство при голосовании, перед законом, в основных политических и гражданских правах. См. Verba S. [www.hks.harvard.edu/inequality/Summer/Summer01/papers/Verba.pdf Thoughts about Political Equality: What Is It? Why Do We Want It?] (англ.) // Inequality Summer Institute, Harvard University (June 13-14, 2001).
  47. Черчилль У. [hansard.millbanksystems.com/commons/1947/nov/11/parliament-bill#column_206 Выступление в Палате общин. 1947-11-11] (англ.)
  48. Diamond L. J. Three paradoxes of democracy // Journal of Democracy. 1990. Vol. 1, No. 3. P. 48.
  49. Riker W.H. Liberalism against Populism: A Confrontation Between the Theory of Democracy and the Theory of Social Choice. — Prospect Heights: Waveland Press, 1988.
  50. Барбашин М.Ю. [www.isras.ru/files/File/publ/Barbashin_Institutsionalnaya_demokratiya.pdf Институциональная демократия и социальные дилеммы: опыт постсоветских трансформаций]. — Saarbrucken, Germany: LAP Lambert Academic Publishing, 2011. — С. 168. — ISBN 978-3-8433-0978-3.
  51. Higley J., Burton M. Elite Foundations of Liberal Democracy. New York: Rowman & Littlefield, 2006. ISBN 978-0-7425-5361-3
  52. Липсет С. М. [web.archive.org/web/20071010010937/www.journal-apologia.ru/rnews.html?id=331&id_issue=81 Размышления о легитимности] // Апология. 2005. № 5.
  53. Арон Р. Демократия и тоталитаризм / Пер. с фр. Г. И. Семёнова. М.: Текст, 1993. Гл. IX. О разложении конституционно-демократических режимов
  54. Inglehart R. [www.asianbarometer.org/newenglish/publications/ConferencePapers/2003conference/T_03_no.11.pdf How sold is mass support for democracy—and how can we measure it?] (англ.) // East Asia Barometer Conference on «How East Asians View Democracy: The Region in Global Perspective.» Taipei, December 8-9, 2003.
  55. [www.britannica.com/EBchecked/topic/44640/authoritarianism Authoritarianism] — статья из Энциклопедии Британника
  56. 1 2 Levitsky S., Way L. A. [scholar.harvard.edu/files/levitsky/files/SL_elections.pdf The rise of competitive authoritarianism] (англ.) // Journal of Democracy. 2002. Vol. 13, No. 2. P. 51.
  57. 1 2 Merkel W. Embedded and Defective Democracies // Democratization. 2004. Vol. 11, No. 5. P. 33. DOI:10.1080/13510340412331304598
  58. 1 2 Gandhi J., Przeworski A. [politics.as.nyu.edu/docs/IO/2800/cps_2007.pdf Authoritarian institutions and the survival of autocrats] (англ.) // Comparative Political Studies. 2007. Vol. 40, No. 11. P. 1279. DOI:10.1177/0010414007305817
  59. Лукин А. [www.vedomosti.ru/newspaper/article/2007/11/12/135841 Россия и Китай: Ищем новое слово] // Ведомости. 2007-11-12. № 213 (1987).
  60. 1 2 Мелянченко Н. Общие методологические подходы к стратегии развития здравоохранения РФ (на период 2008—2017 гг.). [www.medlinks.ru/sections.php?op=viewarticle&artid=1730 Приложение 4. Развитие системы врачебного самоуправления — необходимое условие построения цивилизованной страховой модели] М., 2002.
  61. 1 2 О’Доннелл Г. Делегативная демократия / Пер. с англ. (Journal of Democracy. 1994. Vol. 5, No. 1. P. 55.)
  62. 1 2 [www.underminingdemocracy.org/files/UnderminingDemocracy_Full.pdf Undermining Democracy. 21st Century Authoritarians.] (англ.) Freedom House, 2009.
  63. 1 2 3 [urss.ru/cgi-bin/db.pl?cp=&page=Book&id=48931&lang=en&blang=ru&list=14 Концепции и определения демократии] / Фененко А. В. — М.: КомКнига, 2006. — ISBN 5-484-00878-6
  64. Madison J. [www.constitution.org/fed/federa10.htm Federalist papers. 1833. No. 10.] (англ.)
  65. [www.nsu.ru/filf/rpha/lib/kant-idea.htm И.Кант Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане]
  66. [slovari.yandex.ru/республика/Юридический%20словарь/Республика/ Республика](недоступная ссылка с 15-05-2013 (3970 дней)) // Большой юридический словарь. 3-е изд. / Под ред. А. Я. Сухарева. — М.: ИНФРА-М, 2007.
    [slovari.yandex.ru/республика/Конституция%20РФ/республика/ Республика](недоступная ссылка с 15-05-2013 (3970 дней)) // Энциклопедический словарь «Конституция Российской Федерации». 2-е изд. / Под ред. В. А. Туманова. М.: Большая Российская энциклопедия, 1997.
    [slovari.yandex.ru/Республика/Толковый%20словарь%20Ушакова/Республика/ Республика](недоступная ссылка с 15-05-2013 (3970 дней)) // Толковый словарь русского языка / Под ред. Д. Н. Ушакова. — М., 1935—1940.
  67. Казаков М. М. [mmkaz.narod.ru/publ/church.htm Становление церковной организации в христианизирующейся Римской империи в IV в.] // Научно-практическая конференция «Вторые Авраамиевские чтения». Смоленск, СГУ, 27-28 октября 2004 г.
  68. Фаткуллин Г. [newslab.ru/article/482610 Равенство всех перед Богом и законом неоспоримо] // Newslab.ru. 16 ноября 2012
  69. См. Рим. 13:1, 1Пет. 5:5, 1Цар. 10:1
  70. Witte J., Jr. [books.google.com/books?id=4tbFBQAAQBAJ&pg=PA1065 Democracy. Encyclopedia of Protestantism. Vol. 2.] в Google Книгах
  71. Лютер М. [missioners.narod.ru/bib/book/luter/svohr/02.htm Свобода христианина]. 1520.
  72. [www.foma.ru/article/index.php?news=2702 Должен ли православный человек быть монархистом?] // Фома. Март, 2008. № 3/59
  73. Федотов Г. [www.yabloko.ru/Themes/History/Fedot/fedot-8.html Республика Святой Софии] // Народная правда. Нью-Йорк, 1950. № 11-12.

Литература

Книги

  • Даль Р. Демократия и её критики / Пер. с англ. под ред. М. В. Ильина — М.: РОССПЭН, 2003. — ISBN 5-8243-0383-5.
  • [www.memo.ru/about/biblio/demokratiya/index.htm Демократия] / Под ред. С. В. Сироткина. — М.: Звенья, 2001. — ISBN 5-7870-0050-1
  • [www.politology.vuzlib.net/book_o121.html Демократия: государство и общество] / Н. В. Давлетшина, Б. Б. Кимлика, Р. Дж. Кларк, Д. У. Рэй. Уч. пособие. — М.: Ин-т педагогических систем, 1995.
  • Дьюи Дж. Демократия и образование. — М.: Педагогика-пресс, 2000.
  • Общая и прикладная политология: Учебное пособие / Под ред. В. И. Жукова, Б. И. Краснова. — М.: МГСУ; Союз, 1997. [grachev62.narod.ru/krasnov/ch_14.htm Гл. 14. Политическое представительство.]
  • Парето, В. Трансформация демократии / Пер. с итал. Юсима М. — М.: Территория будущего, 2011. — ISBN 978-5-91129-062-7
  • Ролз Дж. [ethicscenter.ru/biblio/b1.html Теория справедливости] (недоступная ссылка с 15-05-2013 (3970 дней) — история). Новосибирск: Изд-во НГУ, 1995.
  • Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Пер. с нем. под ред. Д. В. Скляднева. — СПб.: Наука, 2000. — ISBN 5-02-026810-0
  • Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце XX века / Пер. с англ. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2003. — 368 с. — ISBN 5-8243-0391-6, ISBN 5-8243-391-6 (ошибоч.)
  • Dahl, Robert. A Preface to Economic Democracy, Berceley: University of California Press, 1985.

Статьи

  • Водовозов В. В.,. Демократия // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • Гуггенбергер Б. [www.polisportal.ru/index.php?page_id=51&id=204 Теория демократии] // Полис. 1991. № 4.
  • Макфол М. [newtimes.ru/articles/detail/27280/ Авторитарный тупик] // The New Times. 2010-09-13.
  • Поппер К. [rpri.ru/materials/matconc/k2.htm Демократия]
  • Шмиттер Ф. К. [old.russ.ru/antolog/predely/1/dem2-2.htm Угрозы и дилеммы демократии] // Век ХХ и мир. 1994.
  • Шмиттер Ф. К. [www.ruthenia.ru/logos/number/42/10.pdf Будущее демократии: можно ли рассматривать его через призму масштаба?] // Логос. 2004. № 2.
  • Christiano T. [plato.stanford.edu/entries/democracy/ Democracy] (англ.) // Stanford Encyclopedia of Philosophy / E. N. Zalta (ed.). — Stanford, 2006. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1095-5054&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1095-5054].

Ссылки

  • Демократия в каталоге ссылок Open Directory Project (dmoz).
  • [www.infousa.ru/government/principles_files/principles.htm Принципы демократии] / Бюро международных информационных программ Государственного департамента США. 2004-06-02
  • [www.democracy.ru/quotes.php Цитаты о демократии на Democracy.ru]
  • [sd.and.ru/doc/demo_r.pdf Что такое демократия] / Информационное агентство США
  • [dic.academic.ru/dic.nsf/lower/16343 Народовластие] / Юридический словарь
  • [constitutional_law.academic.ru/695/НАРОДОВЛАСТИЕ Народовластие] / Энциклопедический словарь конституционного права
  • Научно-популярный фильм о демократии у казаков [www.youtube.com/watch?v=rCuups1mhVo Казачья республика]



К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Демократия

– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»


В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.


В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
После Смоленска Наполеон искал сражения за Дорогобужем у Вязьмы, потом у Царева Займища; но выходило, что по бесчисленному столкновению обстоятельств до Бородина, в ста двадцати верстах от Москвы, русские не могли принять сражения. От Вязьмы было сделано распоряжение Наполеоном для движения прямо на Москву.
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d'Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d'Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.
– Eh bien? [Ну?] – сказал Наполеон.
– Un cosaque de Platow [Платовский казак.] говорит, что корпус Платова соединяется с большой армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Tres intelligent et bavard! [Очень умный и болтун!]
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать:
– Вы казак?
– Казак с, ваше благородие.
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.
Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.


Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.