Демпстер, Артур Джеффри
| Артур Джеффри Демпстер | |
| англ. Arthur Jeffrey Dempster | |
 | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Место смерти: | |
| Научная сфера: | |
| Альма-матер: | |
| Известен как: |
создатель первого современного масс-спектрометра, первооткрыватель нуклида урана 235U |
Артур Джеффри Демпстер (англ. Arthur Jeffrey Dempster; 14 августа 1886 года, Торонто, — 11 марта 1950 года, Стюарт, Флорида) — канадско-американский физик, член Национальной академии наук США (с 1937 года)[1], в 1944 году избирался президентом Американского физического общества. Создатель первого современного масс-спектрометра (базирующегося на изобретении Ф. Астона), первооткрыватель нуклида урана 235U (в 1935 году). Значительную часть карьеры посвятил поиску стабильных изотопов химических элементов и определению их распространённости. Обнаружил большее количество стабильных изотопов, чем кто-либо другой (кроме Ф. Астона, открывшего это исследовательское поле)[2].
Содержание
Биография
Родился в 1886 году в Торонто в состоятельной шотландско-ирландской семье. Его родителями были Джеймс и Эмили Демпстеры. Получил степени бакалавра и магистра в Торонтском университете в 1909 и 1910 годах, соответственно[3].
В 1911 году Демпстер поехал в Германию, где пробыл три года. Два семестра он провёл в Мюнхенском и Гёттингенском университетах, и еще 2 года в университете Вюрцбурга. Профессор физики Вюрцбургского университета Вильгельм Вин занимался исследованиями, которые были связаны с отклонением пучков положительных ионов под действием электрического и магнитного полей. Этот же метод в точности подходит и для разделения изотопов, хотя Вин использовал его для изучения электрических разрядов в газах. То же делал и Демпстер в своей работе, которая должна была стать его диссертацией на соискание докторской степени. Однако в августе 1914 года, из-за начала Первой мировой войны, Демпстер был вынужден покинуть Германию[3].
Для продолжения своей работы Демпстер выбрал Чикагский университет, куда и прибыл в начале осени 1914 года. В 1916 году университет присвоил ему степень доктора философии с высшим отличием (лат. summa cum laude). После периода службы в армии США во время Первой мировой войны, которая способствовала его натурализации в качестве гражданина Соединенных Штатов, в 1919 году он вернулся на работу в Чикагский университет, где и проработал до самой смерти в 1950 году[3].
Работы
Основные работы А. Демпстера относятся к области масс-спектроскопии и изучению изотопии. В 1918 году построил первый масс-спектрограф, а в 1936 году совместно с Кеннетом Бэйнбриджем (англ. Kenneth Tompkins Bainbridge) и Йозефом Маттаухом (англ. Josef Heinrich Elizabeth Mattauch)[2] сконструировал масс-спектрограф с двойной фокусировкой. Демпстер открыл ряд стабильных изотопов различных химических элементов, например, магния, кальция, платины, палладия, бария, теллура, вольфрама, гадолиния. В 1935 году открыл нуклид урана 235U. В 1928 году уточнил кривую упаковочных коэффициентов, предложенную Ф. Астоном[1].
Напишите отзыв о статье "Демпстер, Артур Джеффри"
Примечания
- ↑ 1 2 Волков В.А. и др. Выдающиеся химики мира: Биографический справочник. — М.: Высш. шк., 1991. — С. 148. — 656 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-06-001568-8.
- ↑ 1 2 [www.britannica.com/EBchecked/topic/157489/Arthur-Jeffrey-Dempster Arthur Jeffrey Dempster] (англ.). Encyclopædia Britannica. Проверено 25 апреля 2010. [www.webcitation.org/679eTx6Va Архивировано из первоисточника 24 апреля 2012].
- ↑ 1 2 3 Samuel King Allison [books.nap.edu/html/biomems/adempster.pdf Arthur Jeffrey Dempster. A Biographical Memoir] (англ.). — Washington D.C.: National Academy of Sciences, 1952.
Литература
- Храмов Ю. А. Демпстер Артур Джеффри (Dempster Arthur Jeffrey) // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 101. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)
Отрывок, характеризующий Демпстер, Артур Джеффри
– О Борисе… Я знаю, – сказала она серьезно, – я затем и пришла. Не говорите, я знаю. Нет, скажите! – Она отпустила руку. – Скажите, мама. Он мил?– Наташа, тебе 16 лет, в твои года я была замужем. Ты говоришь, что Боря мил. Он очень мил, и я его люблю как сына, но что же ты хочешь?… Что ты думаешь? Ты ему совсем вскружила голову, я это вижу…
Говоря это, графиня оглянулась на дочь. Наташа лежала, прямо и неподвижно глядя вперед себя на одного из сфинксов красного дерева, вырезанных на углах кровати, так что графиня видела только в профиль лицо дочери. Лицо это поразило графиню своей особенностью серьезного и сосредоточенного выражения.
Наташа слушала и соображала.
– Ну так что ж? – сказала она.
– Ты ему вскружила совсем голову, зачем? Что ты хочешь от него? Ты знаешь, что тебе нельзя выйти за него замуж.
– Отчего? – не переменяя положения, сказала Наташа.
– Оттого, что он молод, оттого, что он беден, оттого, что он родня… оттого, что ты и сама не любишь его.
– А почему вы знаете?
– Я знаю. Это не хорошо, мой дружок.
– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
