Денежная реформа в России 1998 года

Денежная реформа в России 1997—1998 годов — денежная реформа, которая была начата в России 1 января 1998 года. Подготовка к ней осуществлялась с августа 1997 года. Обмен неденоминированных купюр проходил постепенно, вплоть до 2002 года.

История

Слухи о реформе возникали регулярно и несколько раз опровергались. В июне 1996 года руководитель Рабочего центра экономических реформ при правительстве Сергей Павленко сообщил о неизбежной деноминации. По его подсчётам, она могла быть реализована не раньше 1998 года, «когда инфляция в стране будет окончательно подавлена». Однако в сентябре 1996 года председатель Центробанка России Сергей Дубинин заявил о преждевременности проведения денежной реформы в России: «Ничего подобного мы не планируем».

Ход реформы

4 августа 1997 года вышел указ Президента России Бориса Ельцина «Об изменении нарицательной стоимости денежных знаков и масштаба цен». Обмен начался с 1 января 1998 года с коэффициентом 1000:1, то есть одному новому рублю соответствовали 1000 старых (образца 1993 и 1995 годов). Учитывая негативный опыт по трёхдневному обмену 50 и 100-рублевых купюр в СССР в 1991 году обмен не деноминированных денег проходил постепенно вплоть до 1 января 2003 года.

Все не деноминированные монеты Центрального банка России (1, 5, 10, 20, 50, 100 рублей и коллекционные), вопреки традиции двух предыдущих деноминаций, прекратили быть законным платёжным средством. Внешний вид новых банкнот после деноминации почти не изменился, только из номинала убирались нули.

Также были введены копеечные монеты с изображением Георгия Победоносца (1, 5, 10, 50 копеек) и рублёвые монеты с изображением двуглавого орла (1, 2, 5 рублей). Были монеты с годом чеканки 1997 и 1998, но в обороте они появились именно с 1 января 1998.

Результат

Проведенная деноминация российского рубля в определённой мере оказала положительное влияние на состояние денежного обращения: уменьшилось номинальное количество денег, обслуживающих платежный оборот, упростились расчёты населения за товары и услуги, а также бухгалтерский учёт операций, совершаемых как в наличной, так и в безналичной форме. Произошел возврат к привычной денежной системе, копейка вернулась в платёжный оборот.

Ссылки

• [base.garant.ru/12100160/ Указ Президента РФ от 4 августа 1997 г. № 822]
• [ria.ru/spravka/20120804/715078695.html Денежная реформа 1998 года в России], сайт РИА Новости
• [www.budgetrf.ru/Publications/Magazines/VestnikCBR/1999/VestnikCBR04021999/VestnikCBR04021999070.htm О РЕЗУЛЬТАТАХ ПРОВЕДЕНИЯ ДЕНОМИНАЦИИ РОССИЙСКОГО РУБЛЯ]. газета «Вестник Банка России» № 7 (351) (4 февраля 1999). [www.webcitation.org/67GYZwvbh Архивировано из первоисточника 28 апреля 2012].

Отрывок, характеризующий Денежная реформа в России 1998 года

– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.