Денисов, Виктор Леонович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Денисов Виктор Леонович
Род деятельности:

Русский российский драматург. Автор 33 пьес.

Дата рождения:

17 января 1944(1944-01-17) (80 лет)

Место рождения:

Москва

Гражданство:

Россия Россия

Виктор Леонович Денисов (17 января 1944 года, Москва, СССР) — русский российский драматург. Автор 33-х пьес. Показывает действительность в нетипичных для отечественного театра проявлениях и формах. Член Союза писателей Москвы (1995), Союза театральных деятелей РФ (1996). Специалист по американской драме XX века. Перевел с английского больше 20 пьес, а также романы, новеллы, рассказы,эссе. Кандидат филологических наук (1982).





Содержание

Биография

Родители

Виктор Денисов родился 17 января 1944 года в Москве в семье классических музыкантов. Отец Леон Борисович Закс (20 апреля 1918, Виндзор (Канада) — 20 августа 1977, Афины (Греция) — советский музыкант, скрипач-виртуоз, концертмейстер оркестра Большого театра, один из ведущих педагогов отечественной скрипичной школы.
Мать Муза Николаевна Денисова (8 августа 1922, Калуга — 23 октября 2003, Москва) — советский педагог фортепиано, пианистка; одна из ведущих педагогов Школы- семилетки имени Гнесиных.

Детство, юность

В семь лет В. Денисова отдали учиться игре на скрипке в Школу-семилетку имени Гнесиных. Первым наставником по специальности стал отец Леон Закс, который там преподавал. В 11 лет В. Денисов в числе подающих надежды гнесинцев дважды выступал в Малом зале консерватории. После 4-го класса музыкальной школы, вопреки воле родителей, оставил занятия скрипкой. Занятия музыкой возобновил в последних классах средней школы, когда увлекся джазом. Тогда родители купили ему сначала валторну, а затем трубу и отправили учиться в Ансамбль песни и пляски имени Локтева. Занятия продлились год. Сын не хотел становиться музыкантом. Его увлекал театр.

Любовь к театру передалась от отца, который пришёл в Большой солистом-скрипачом, полюбил его и служил концертмейстером оркестра до конца жизни. Когда сын подрос, он стал брать его на репетиции и спектакли. В пять лет под впечатлением от оперы «Руслан и Людмила» Витя Денисов попробовал написать пьесу. Она называлась «Халвин и Халвица».

Дед по материнской линии Николай Николаевич Денисов, чью фамилию носит драматург (выходец из дворянской семьи, выпускник медицинского факультета МГУ, военный врач), любил литературу, музыку, но особенно театр. Он часто устраивал домашние спектакли на Рождество и сам в них участвовал. В 11 классе В. Денисов тоже играл на школьной сцене роль Барона в пьесе Горького «На дне». Он даже думал поступать на актёрский. Но тяга к слову взяла верх, и в 1962 году он поступил на филологический факультет в Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова.

Трудовой путь

В 1967 году окончил МГУ по трем специальностям: русский язык как иностранный, английский язык, зарубежная литература. С 1967 по 1968 год работал референтом в «Интуристе». С 1968 по 1970 год преподавал русский язык как иностранный на подготовительном факультете МГУ, а с 1970 по 1975 год — на кафедре русского языка в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы. С 1977 по 1982 год читал курсы лекций по зарубежной литературе в Институте иностранных языков имени Мориса Тореза. С 1978 по 1990 год работал старшим научным редактором в Издательстве «Прогресс». С 1992 по 1996 год — помощник главного режиссёра по литературной части в Московском драматическом театре «Лаборатория». С 1997 по 1999 год — заместитель главного редактора газеты «Театральный курьер».

С 2002 года пишет только пьесы.

Творчество

В 1968 году сочинил первую пьесу «Террарий». Толчком послужили опыт работы в «Интуристе» и последствия Пражской весны 1968 года. По форме — это драматургическая фантазия, где сотрудницу турфирмы съедают под соусом её коллеги во главе с президентом, а по сути — театральная сатира на советскую действительность. Автор выступал против лжи, лицемерия, догм, которые пришли в жизнь и искусство с началом правления Леонида Брежнева после хрущевской «оттепели». Его мишенью был также один из главных постулатов искусства соцреализма — «положительный герой нашего времени». Героем «Террария» был даже не человек — Тритон.

Позже советскому периоду В. Денисов посвятил пьесы «Второе пришествие в Страну чудес», «Сторожа на плотине», «Клоун», «Заблудившийся трамвай»; перестройке в СССР — «Лыжники». Несколько поколений русской интеллигенции стали героями его пьес «Когда святые маршируют», «Званый ужин», «Мой любимый крокодил», «Чертовка в розовом трико», «Сочельник» и других.

В 1987 году состоялся драматургический дебют Виктора Денисова на московской сцене. Шел третий год перестройки — театр требовал иного чем прежде сценического языка. Новый драматический театр принял к постановке американскую пьесу «Все в саду» (В. Денисов должен был делать её новый перевод). Но приглашенный из Театра имени Ленинского комсомола режиссёр Петр Штейн решил сделать инсценировку пьесы Джайлза Купера и Эдварда Олби в духе происходивших тогда в России перемен. Так родился острый по форме и кричащий по сути трагифарс В. Денисова «Пир в саду» о губительной власти денег, толкающей людей на разврат и преступление.

Главное управление культуры закрыло спектакль, как порочащий главные устои морали советского человека. Но его отстояли авторитетные деятели культуры: критики Борис Любимов, Михаил Швыдкой, журналист газеты «Московский комсомолец» Александр Аронов, актриса Наталья Варлей, артисты Театра имени Ленинского комсомола Олег Янковский, Александр Абдулов, Ирина Алферова во главе с его главным режиссёром Марком Захаровым. До 1989 года «Пир в саду» шёл на сцене Нового драматического театра при полных аншлагах.

В 1989 году В. Денисов сочинил самую короткую русскую пьесу «Primum Agere» («Действуй!») о непредсказуемых путях развития России. Она вошла в его первый авторский сборник оригинальных пьес 1998 года «Шесть призраков Ленина на рояле». В 1993-м, пятью годами раньше, пьесу «Шесть призраков Ленина на рояле», посвященную трагической судьбе России в XX веке, поставил в Московском драматическом театре «Лаборатория» его главный режиссёр Андрей Россинский.

«Шесть призраков…» — первая из трех пьес драматургической трилогии В. Денисова «Тираны XX века». Вторая, «Боюсь как Бин Ладена», посвящена проблеме международного терроризма. Третья, «Воскресить Карабаса?», о взаимоотношениях тирана и жертвы.

В 1996 году режиссёр Роман Виктюк предложил В. Денисову сделать русскую сценическую версию культового американского фильма Билли Уайлдера «Бульвар Сансет». Премьера мелодрамы «Бульвар заходящего солнца» В. Денисова состоялась в Русском театре Эстонии в Таллине в 1998 году. Роль звезды немого кино Нормы Дэсмонд сыграла советская и украинская актриса театра и кино Ада Роговцева. Спектакль гастролировал в Прибалтике, России, Украине, Израиле, США.

Профессиональное занятие драматургией в сочетании с академическим образованием делают и переводы В. Денисова англоязычных пьес на русский легко «говорящимися», не требующими сценической адаптации. В. Денисов первым перевел с английского на русский пьесы «Камино реаль», «Процесс приспособления», «Королева насекомых» Теннесси Уильямса, «Любовник» Гарольда Пинтера, «Сотворение мира и другие дела» Артура Миллера, «Американский идеал» Эдварда Олби.

В спектаклях по пьесам В. Денисова и его переводам играли Лия Ахеджакова, Виктор Гвоздицкий, Вячеслав Гришечкин, Александр Дзюба, Валерий Задонский, Александр Ивашкевич, Кирилл Козаков, Сергей Маковецкий, Борис Невзоров, Андрей Невраев, Любовь Новак, Людмила Одиянкова, Евгений Паперный, Дмитрий Писаренко, Александр Резалин, Евгения Симонова, Владимир Шевяков и другие актёры.

В ноябре 2011 года старейший вахтанговец Владимир Этуш вышел в роли Грегори Соломона в отрывке из пьесы «Цена» Артура Миллера (перевод В. Денисова) в юбилейном спектакле «Пристань» к 90-летию Театра имени Евгения Вахтангова (художественный руководитель постановки Римас Туминас).

С 1974 по 2001 год В. Денисов написал около 500 статей по вопросам современного театра, драмы, литературы, искусства. Публиковался в альманахе «Современная драматургия», журналах «Театральная жизнь», «Современная художественная литература за рубежом», «Общественные науки за рубежом», журнале зарубежной драматургии «Суфлер», еженедельниках «Экран и Сцена», «Аргументы и факты», книжном обозрении «Общественная мысль за рубежом», «Независимой газете», в газетах «Вечерняя Москва», «Вечерний клуб», «Московская правда», «Театральный курьер», газете о театре «Докторъ Чеховъ», «Сударушка».

Особенности драматургии

Жанровое разнообразие. В основе пьесы — оригинальная идея; занимательный сюжет; острые и меткие характеристики персонажей; живой, афористичный язык; непредсказуемость развязки. Одним из героев многих пьес В. Денисова является смех. Придает значение музыке в спектакле.

Своими учителями в драматургии считает Николая Гоголя, Михаила Салтыкова-Щедрина, Евгения Шварца. Профессиональному мастерству учился также у Эдварда Олби и Эжена Ионеско.

Участие в фестивалях

Первый Международный фестиваль молодой драматургии «Любимовка-92» («Когда святые маршируют»), Международный фестиваль драматургии под эгидой Фонда имени Александра Онассиса «Афины-2004» («Бриллианты Её Величества»).

Научная работа

Философские искания Дж. Д. Сэлинджера (первая публикация студента В. Денисова). Тезисы докладов молодых ученых научной конференции МГУ, М.: Издательство МГУ, 1968.

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. «Романтические основы метода Т. Уильямса (своеобразие конфликта в драматургии писателя)». Москва, 1982.

Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. «Американская послевоенная драма (проблемы поэтики А. Миллера, Т. Уильямса, Э. Олби)». Москва, 2001.

Семья

Жена: Елена Борисовна Степанова — филолог, театральный критик, педагог. Дети: Руфина (1977 г. р.), журналист; Маргарита (1988 г. р.), архитектор.

Библиография

Оригинальные пьесы

  1. «Террарий» (1968): фантастическая сказка-ложь без намека на что-либо, где-либо, когда-либо существовавшее в трех действиях с прологом, диалогом, монологом и эпилогом.
  2. «Второе пришествие в Страну чудес» (1974): коммунистическая эйфория в четырёх действиях.
  3. «Эгей и Тесей» (1977): античная трагедия в двенадцати эписодиях.
  4. «Сторожа на плотине» (1981, 2010): гротеск в четырёх картинах.
  5. «Лыжники» (1989): парабола в одном действии.
  6. «Primum Agere» («Действуй!») (1989, 2012): хэппенинг.
  7. «Когда святые маршируют»(1990, 2010): притча-фарс в двух действиях.
  8. «Любовь к родному пепелищу» (1991): неисторическая комическая драма в одном действии.
  9. «Шесть призраков Ленина на рояле» (1993): фантасмагория в одном действии с прологом и эпилогом на темы одноимённой картины Сальвадора Дали.
  10. «Звезда Рождества» (1995): миракль для детей и взрослых в пяти картинах.
  11. «Званый ужин» (1996): метафизическая драма в одном действии.
  12. «Английский по методике Шекспира» (1998, 2011[1]): шутки с классиком в двух действиях с одним антрактом.
  13. «Клоун» (1999): драматическая буффонада в восьми репризах.
  14. «Заблудившийся трамвай» (2000): антимистерия советской эпохи в одном действии.
  15. «Бриллианты Её Величества» (2002): музыкальная феерия на основе мелодий и образов «Битлз» в двух действиях и десяти картинах.
  16. «Боюсь как Бин Ладена» (2003): чёрная комедия в двух действиях.
  17. «Мой любимый крокодил» (2004): серьёзная комедия в четырёх картинах.
  18. «Ленеи» (2005): театральная сатира в одном действии.
  19. «Чертовка в розовом трико» (2006): анекдотическая история в одном действии с прологом и эпилогом.
  20. «Казанова в царствии бабочек» (2007): аллегорический фарс в одном действии.
  21. «Сочельник» (2008): драмедия в одном действии.
  22. «Содомлянская фантазия в голубых тонах» (2010): почти Ветхозаветный триллер в пяти картинах и трех дивертисментах.
  23. «Воскресить Карабаса?» (2011): бурлеск — сказочка для взрослых из кукольной жизни в одном действии.
  24. «Играем в „Пок-та-Пок“ (2011): комическая фантастика в одном действии с эпилогом.

Пьесы „по мотивам“

  1. „Баранья история“ (1983): драма-иносказание в двух действиях по мотивам сказки Михаила Салтыкова-Щедрина „Баран непомнящий“.
  2. „Пир в саду“ (1986): трагифарс в двух действиях по мотивам пьесы Джайлза Купера и Эдварда Олби „Все в саду“.
  3. „Заводной апельсин“ (1994): моралитэ в двух действиях и восьми картинах по мотивам одноимённого романа Энтони Берджесса.
  4. „Мордой об тубарет“ (1994): экстраваганца — свободная фантазия в двух действиях и шести картинах по мотивам повести Булата Окуджавы „Похождения Шипова, или Старинный водевиль: Истинное происшествие“.
  5. „Бульвар заходящего солнца“ (1996): мелодрама в пяти картина (сценическая версия одноимённого фильма Билли Уайлдера).
  6. „Хочу Гулливершу“ (1999): клип-комедия в двух действиях по мотивам новеллы Ирвина Шоу „Короткая суббота“.
  7. „Кукла в шелковом платье“(2000): мелодрама в двух действиях по мотивам новеллы „Кукла в розовом шелковом платье“ Леонарда Меррика.
  8. „Домашний спектакль“ (2009): драма в трех действиях по мотивам одноимённого рассказа Стэнли Эллина.
  9. „Бандерлоги“ (2012): пародия-буфф по мотивам „Маугли“ (Из книги джунглей) Редьярда Киплинга.

Переводы англоязычных пьес

  • Юджин О’Нил:
    • „Жажда“ (1913): одноактная пьеса.
  • Теннесси Уильямс:
    • „Королева насекомых“ (1946, 1953): одноактная пьеса.
    • „Камино Реаль“ (1953): пьеса в шестнадцати блоках.
    • „И вдруг минувшим летом“ (1958): пьеса в одном действии и четырёх картинах.
    • „Нечто невысказанное“ (1958)»: одноактная пьеса.
    • «Период приспособления» (1960): пьеса в двух действиях.
    • «Крик» (1973): пьеса в двух действиях.
    • «Костюм не по сезону» (1980): пьеса с привидениями в двух действиях и четырёх картинах.
  • Эдвард Олби:
    • «Американская мечта» (1959): одноактная пьеса.
    • «Песочница» (1959): одноактная пьеса.
  • Гарольд Пинтер:
    • «Немой официант» (1957): одноактная пьеса.
    • «Любовник» (1962): одноактная пьеса.
    • «Возвращение домой» (1964): пьеса в двух действиях.
    • «Точно» (1983): скетч.
    • «Новый миропорядок» (1991): скетч.
  • Артур Миллер:
    • «Человек, которому так везло» (1940): пьеса в трех действиях.
    • «Цена» (1968): пьеса в двух действиях.
    • «Сотворение мира и другие дела» (1972): пьеса в трех действиях.
  • Дэвид Меймит:
    • «Сексуальные фантазии в Чикаго» (1974): одноактная пьеса.
  • Джо Ортон:
    • «Хулиган у двери» (1964, первое представление): одноактная пьеса в пяти картинах.
  • Мэтт Уиттен:
    • «Ходы на Вашингтон Сквер» (1993): пьеса в двух действиях и трех картинах.

Театральные постановки

  • 1987 «Пир в саду» (В. Денисов) — по мотивам пьесы Дж. Купера и Э. Олби «Все в саду». Режиссёр П. Штейн. Новый драматический театр, Москва.
  • 1992 «Американский идеал» по пьесе «Американская мечта» Э. Олби. Режиссёр Б. Раффелд (США). Театр на Юго-Западе, Москва.
  • 1993 «Шесть призраков Ленина на рояле» (В. Денисов). Режиссёр А. Россинский. Драматический театр «Лаборатория», Москва.

  • 1993 «Сотворение мира и другие дела» (А. Миллер). Режиссёр В. Шульман. Драматический театр «Лаборатория», Москва.
  • 1994 «Молодожены» по пьесе «Процесс приспособления» Т. Уильямса. Режиссёр В. Заварина (Сан-Франциско, США). Театр драмы имени М. Горького, Ростов-на-Дону.

  • 1995 «Камино Реаль» (Т. Уильямс). Режиссёр А. Россинский. Драматический театр «Лаборатория», Москва.
  • 1995 «Сад Себастьяна» по пьесе «И вдруг минувшим летом» Т. Уильямса и Комедии «Женщины в народном собрании» Аристофана. Режиссёр К. Серебренников. «Молодёжный театр», Ростов-на-Дону.
  • 1996 «Внезапно прошлым летом» по пьесе «И вдруг минувшим летом» Т. Уильямса. Режиссёр А. Житинкин. Театр драмы им. С. Цвиллинга, Челябинск.
  • 1997—1998 «Запертый сад — сестра моя» по пьесе «Крик» Т. Уильямса. Режиссёр С. Стеблюк. Камерный театр «Тангра» (Болгарский культурно-информационный центр), Москва.
  • 1998 «Любовник» (Г. Пинтер). Режиссёр Р. Виктюк. Антреприза Концедалова, Киев.
  • 1998 «Бульвар заходящего солнца» (сценическая версия В. Денисова одноимённого фильма). Режиссёр Р. Виктюк (Москва). Русский театр Эстонии, Таллин.
  • 1998 «Бульвар заходящего солнца» (сценическая версия В. Денисова одноимённого фильма). Режиссёр Р. Виктюк. Театр «Домино», Санкт-Петербург.
  • 2001 «Крик» (Т. Уильямс). Режиссёр Н. Попков. Московский театр «Ступени», Москва.
  • 2002 «Королева насекомых» (Т. Уильямс), дневники Т. Уильямса. Режиссёр С. Лепский. Приморский театр молодёжи, Владивосток.
  • 2002 «Любовник» (Г. Пинтер). Режиссёр В. Мирзоев. Антреприза «Театрон-Н», Санкт- Петербург.
  • 2002 «Подсолнухи» по пьесе «Крик» Т. Уильямса. Режиссёр Б. Юхананов. Продюсер Е. Спектор, Москва, совместно с Сургутским музыкально-драматический театром.
  • 2004 «Бульвар заходящего солнца» (сценическая версия В. Денисова одноимённого фильма). Режиссёр Г. Наумова. Театр «Артистическое созвездие», Новосибирск.
  • 2005 «Бульвар заходящего солнца» (сценическая версия В. Денисова одноимённого фильма). Режиссёр Г. Наумова. Театр «Дом актера», Новосибирск.
  • 2008 «Любовник» (Г. Пинтер). Режиссёр Л. Георгиевски (Македония). Драматический театр им. В. Ф. Комиссаржевской, Санкт-Петербург.
  • 2009 «Крик» (Т. Уильямс). Режиссёр О. Глазунова. Театр 31, Москва.
  • 2011 «Цена» (А. Миллер). Из спектакля «Пристань», Театр им. Евг. Вахтангова, Москва. Художественный руководитель постановки Р. Туминас.
  • 2012 «Немой официант» (Г. Пинтер). Творческий центр «Дилижанс», Тольятти.
  • 2012 «Любовник» (Г. Пинтер). Режиссёр А. Серов. Волгоградский молодёжный театр.

Из цикла «Камерный театр в Бахрушинском музее»

  • 2009 «Казанова в царствии бабочек» (В. Денисов). Театрализованное представление пьесы. Режиссёр Л. Одиянкова. Театральный музей им. А. А. Бахрушина, Москва.
  • 2010 «Когда святые маршируют» (В. Денисов). Театрализованное представление пьесы. Режиссёр Л. Одиянкова. Театральный музей им. А. А. Бахрушина, Москва.
  • 2011 «Английский по методике Шекспира» (В. Денисов). Театрализованное представление пьесы. Режиссёр В. Данцигер. Театральный музей им. А. А. Бахрушина, Москва.
  • 2012 «Играем в „Пок-та-Пок“» (В. Денисов). Театрализованное представление пьесы. Режиссёр Л. Одиянкова. Театральный музей им. А. А. Бахрушина, Москва.

Из цикла «Театр без микрофона»

  • 2009 «Мой любимый Крокодил» (В. Денисов). Концертное исполнение пьесы. Режиссёр Л. Одиянкова. Библиотека иностранной литературы им. М. И. Рудомино, Москва.

Изданное в книгах

  • Пять драматургов под одной обложкой Э. Каммингс, Г. Пинтер, Э. Олби, С. Шепард, Т. Уильямс. Сборник англоязычных пьес. Гарольд Пинтер «Немой официант». Перевод Виктора Денисова. Эдвард Олби «Американская мечта». Перевод Виктора Денисова. Теннесси Уильямс «Камино Реаль», «Крик», «Зеленый район»: «Нечто невысказанное», «И вдруг минувшим летом». Перевод Виктора Денисова. Областной научно-методический центр народного творчества. Самара, 1991.
  • Теннесси Уильямс: «Желание и чернокожий массажист». Авторский сборник. (Пьесы, рассказы, эссе). Перевод Виктора Денисова. М.: Издательская группа «Прогресс» (Издательская фирма «Гамма»), 1993.
  • Виктор Денисов «Шесть призраков Ленина на рояле и другие пьесы». Авторский сборник. М.: Издательство «Агар», 1998
  • Артур Миллер: «Пожалуйста, не убивай!» Авторский сборник. Эссе, новеллы, пьесы. Перевод Виктора Денисова. М.:OOO «Издательство АСТ», OOO "Издательство «Олимп», 2002.
  • Гарольд Пинтер: Коллекция. Сборник пьес. «Любовник», «Возвращение домой». Перевод Виктора Денисова. Санкт-Петербург: Издательство «Амфора», 2006.
  • Артур Миллер: «Это случилось в Виши». Сборник пьес. «Сотворение мира и другие дела». Перевод Виктора Денисова. М.: ООО «Издательство АСТ», ООО «Издательство Астрель», 2011.
  • Артур Миллер: «Смерть коммивояжера». Сборник пьес. «Человек, которому так везло». Перевод Виктора Денисова. М.: ООО «Издательство АСТ», ООО «Издательство Астрель», 2011.

Отдельные публикации англоязычных пьес и эссе в переводе В. Денисова

В альманахе «Современная драматургия»

  • «Американская мечта», Эдвард Олби, 1995 — июль-декабрь, № 3,4.
  • «Любовник», «Возвращение домой», Гарольд Пинтер, 1996 — октябрь-декабрь.

В журнале «Театральная жизнь»

  • «Песочница», Эдвард Олби. 1988, апрель.
  • «В России», Артур Миллер. 1990, ноябрь.

В еженедельнике «ЭКРАН и СЦЕНА»

  • «Королева насекомых», Теннесси Уильямс, 1995, № 15 (275), 20-27 апреля.

В журнале зарубежной драматургии «СУФЛЕР»

  • «Костюм не по сезону», Теннесси Уильямс, 1992, № 4.
  • «Сотворение мира и другие дела», Артур Миллер 1995, № 4.

В журнале «Современная художественная литература за рубежом»

  • Артур Миллер о культурной жизни в СССР конца 1960-х (фрагменты из книги «В России»), 1990 — сентябрь- октябрь, № 5.

Публицистика Виктора Денисова (аннотации — обзоры — рецензии)

В альманахе «Современная драматургия»

  • В поисках Трамвая «Желание», 1991 сентябрь- октябрь, № 5.
  • Теннесси Уильямс: из литературного наследия, 1991 ноябрь-декабрь, № 6.
  • Романтик ХХ века, 1994 — октябрь- декабрь, № 4.
  • Made in USA: «пройденное и пропущенное», 1996 январь-март, № 1.
  • Хорек под домашним баром (Предисловие к публикациям переводов пьес Гарольда Пинтера «Любовник» и «Возвращение домой»), 1996 — октябрь-декабрь, № 4.

В журнале зарубежной драматургии «СУФЛЕР»

  • Вместо послесловия. К публикации пьесы Теннесси Уильямса «Костюм не по сезону», 1992, № 4.
  • С юбилеем! (Вместо послесловия). К публикации пьесы Артура Миллера «Сотворение мира и другие дела», 1995, № 4.

В журнале «Современная художественная литература за рубежом»

  • Харри Крюз «Автомобиль», 1974 сентябрь-октябрь,№ 5.
  • Марк Харрис «Убивать всех и каждого», 1975 март-апрель, № 2.
  • Роберт Сильверберг «Незнакомая территория», 1975 июль-август, № 4.
  • Гор Видал «Майрон»,1977 — январь-февраль, № 1.
  • Ирвин Шоу «Ночной дежурный», 1977 ноябрь-декабрь, № 6.
  • «Все дело в пьесе» четыре оригинальные телевизионные драмы. Под ред. Тони Джиффорд, 1978 сентябрь-октябрь, № 5.
  • Эрих Сигал «История Оливера», 1979 сентябрь-октябрь, № 5.
  • Теннесси Уильямс «Где я живу». Избранные эссе, 1981 — май-июнь, № 3.
  • Морис Яковар, Теннесси Уильямс и экран, 1981 сентябрь-октябрь, № 5.
  • Эрих Сигал «Мужчина, женщина и ребёнок», 1982 — июль-август, № 4.
  • Теннесси Уильямс «Погожее воскресенье для поездки в Крев-Кер», 1983 — январь-февраль, № 1.
  • Теннесси Уильямс «Костюм не по сезону», 1985 ноябрь-декабрь, № 6.
  • Уолтер Тэвис «Пересмешник», 1986 ноябрь-декабрь, № 6.
  • Уолтер Тэвис «Человек, который упал на землю». Гор Видал «Дулут», 1987 май-июнь, № 3.
  • Теннесси Уильямс. Собрание рассказов, 1988 — июль-август, № 4.
  • Беседы с Теннесси Уильямсом. Составитель Альберт Девлин, 1989 ноябрь-декабрь, № 6.

В журнале «Общественные науки за рубежом»

  • Роджерс И. Теннесси Уильямс: ответ моралиста на «Опасности жизни», 1978, 5, серия 7.
  • Теннесси Уильямс (Сборник статей), 1980, 1, серия 7.

Теннесси Уильямс. «Где я живу». Избранное эссе, 1980, 4, серия 7.

В книжном обозрении «Общественная мысль за рубежом»

  • Мэдсен Д. ССША 1991, декабрь, № 12.

В Вестнике Московского университета

  • Эволюция жанра в драматургии Артура Миллера, 1991, № 2, серия 9.

Проза англоязычных писателей (романы — новеллы — рассказы)в переводе Виктора Денисова

  1. Ирвин Шоу. Рассказ «Жена уезжает» в переводе Виктора Денисова. Сб. Шепот в бедламе. Произведения мастеров прозы Европы и США, посвященные спорту. М.: «Физкультура и спорт», 1982.
  2. Хью Гарнер. Рассказ «Ждите своей очереди» в переводе Виктора Денисова. Сб.: Лампа, зажженная в полдень. Рассказы канадских писателей о молодёжи. М.:"Молодая гвардия",1986.
  3. Стенли Эллин. Новелла «Самое-самое», Новелла «Домашний спектакль» в переводе Виктора Денисова Сб.: Смерть в сочельник, М. «Радуга», 1992.
  4. Теннесси Уильямс. Рассказы: «Что-то из Толстого», «Ангел в алькове», «Красное полотнище флага», «Однорукий», «Желтая птица», «Желание и чернокожий массажист», «Странные происшествия в доме вдовы Холли», «Карамель» в переводе Виктора Денисова Сб.: Желание и чернокожий массажист (Пьесы и рассказы) М.: Издательская группа «Прогресс» — «Гамма», 1993.
  5. Рэй Брэдбери Новелла «Высшее из блаженств», Новелла «Дело жизни Хуана Диаса» в переводе Виктора Денисова. Чикагская бездна: Роман. Новеллы. М.: Издательская группа «Прогресс», «Бестселлер», 1993.
  6. Уильям Бернетт. Роман «Маленький Цезарь» в переводе Виктора Денисова. Сб.: Современный американский детектив М.: Издательство «Радуга», 1993.
  7. Хэммонд Иннес. Роман «Человек с Лефкаса» в переводе Виктора Денисова. Покойник к Рождеству. Антология зарубежного детектива. М.: Московский рабочий, 1994.
  8. Ричард Кондон. Роман «Древнейшая мудрость» в переводе Виктора Денисова. Аригато: Детективные романы Ричарда Кондона М.: Центрополиграф, 1995.
  9. Артур Миллер. Новеллы: «Пожалуйста, не убивай!», «Монте-Сант-Анджело», «Поиски будущего» в переводе Виктора Денисова. Пожалуйста, не убивай!: Эссе, новеллы, пьесы М.: ООО «Издательство „Олимп“, ООО „Издательство АСТ“, 2002.

Напишите отзыв о статье "Денисов, Виктор Леонович"

Примечания

  1. [www.teatral-online.ru/news/3417/ Вадим Данцигер представит читку новой комедии] (рус.). teatral-online.ru (15 марта 2011). Проверено 19 сентября 2016.

Статьи

  1. Осьминог в ванной. Александр Аронов, „Московский комсомолец“, 13.12.1987.
  2. The Many Incarnations of Lenin. By Marina Blagonravova. Special to the Tribune. The Moscow Tribune, Tuesday, November 2, 1993. Culture. (Много воплощений Ленина, Марина Благонравова. Специально для Трибьюн. Москоу Трибьюн, вторник, 2 ноября, 1993. Культура).
  3. A Bold, New Playwrite Tackles Dali, Lenin. By John Freedman. The Moscow Times, Thursday, September, 16, 1993. (Смелый новый драматург берётся за Дали и Ленина. Джон Фридман. Москоу Таймз, четверг, 16 сентября, 1993.)
  4. [kira.popular.ru/theater/4.html Сад Себастьяна. Кирилл Серебренников. Создание&поддержка. „Вебстрой“.]
  5. Six Specters of Lenin on a Piano», the Laboratory Theater. From: Moscow Performances: The New Russian Theater 1991—1996" by John Freedman (page 57). Harwood Academic Publishers, 1997.(«Шесть призраков Ленина на рояле», Театр Лаборатория. Из книги: Московские спектакли: Новый русский театр 1991—1996 (стр.57), Гарвард Академик Паблишаз, 1997.
  6. [www.moles.ee/98/Oct/24/14-1.html Эпоха переходит на фальцет. Елена Скульская, газета «МЭ Суббота», 24.10.98.]
  7. [coldtext.ru/96/92 Роман Виктюк: Нормы которые придумывает общество, и мораль, — фикция. Галина Сапожникова, Комсомольская правда, 09.12.1998.]
  8. [www.moles.ee/98/May/14/11-1.html Только в театре смерть никогда не торжествует. Мертвецы встают и ждут аплодисментов. Элла Аграновская, газета «Купеческая гавань», 14.05.98.]
  9. [brw-moscow.ru/arc/3_tri_romana_ady.html%20 Три романа Ады Роговцевой. Беседовала Елена Петровская, газета «Независимость»,15.09.98.]
  10. [www.theatre-sant.ru/bulvar-zaxodyashhego-solnca/ Бульвар заходящего солнца. Официальный сайт театра «САНТ».]
  11. [a-ivashkevich.com Бульвар заходящего солнца] — a-ivashkevich.com
  12. [www.theatre-library.ru/interpreters/d/denisov_viktor%20 Театральная библиотека имени Сергея Ефимова: пьесы — театр — драматургия.]
  13. Виктор Денисов: филолог, переводчик, драматург. Неужели не все? Светлана Новикова, газета «Театральный курьер», март 1999.
  14. [zn.ua/.../pechalnaya_garmoniya_tenessi_uilyamsa-30489.html Печальная гармония Теннесси Уильямса. Светлана Короткова, «Зеркало недели» № 48,14 декабря 2002.]
  15. [www.kommersant.ru/doc-rss/520079 Героев Билли Уайлдера вывели на сцену. Ирина Ульянина. Коммерсант.ru. Коммерсантъ (Новосибирск), № 202 (3041),28.10.2004].
  16. [www.texts-here.ru/arts/kazanova-sredi-babochek.html Казанова среди бабочек. Инна Бугаева, Екатерина Рубцова, Григорий Славников Жур-д-2, РГСУ. Рубрика: Искусство, ТЕКСТЫ ЗДЕСЬ! Библиотека статей.]
  17. [www.teatr31.ru/press/ Театральная афиша 13.11.2010 Елена Степанова, критик. Театр 31. Пресса о Театре.]
  18. Однажды придется ответить на вопрос «зачем?» Репортаж из театра. Студенты РГСУ Инна Бугаева, Дарья Казакова, Екатерина Рубцова (жур-д-3), Социальный университет, 6 декабря 2010, № 834-рп.
  19. [gctm.ru/branches/gctm/events/denisov_shekspir/ Виктор Денисов «Английский по методике Шекспира…» Камерный театр в Бахрушинском музее.]
  20. [gctm.ru/branches/gctm/events/pok_ta_pok/. К Международному Дню театра. «Играем в „Пок-та-Пок“».]
  21. [massmedia.msuc.org/index.php?option=com... Вечера Бахрушинского Дома: Преображенная реальность Людмилы Одиянковой (по следам читки пьесы Виктора Денисова «Играем в „Пок-та-Пок“»). Елена Степанова.]

Видео

  • [www.youtube.com/watch?v=o7c9HjdgFJU VICTOR DENISOV — Six Apparitions of Lenin on fhe Piano. (ВИКТОР ДЕНИСОВ — Шесть призраков Ленина на рояле). Mp4]
  • [video.mail.ru/bk/kostuk84/102/568.html Казанова в царствии бабочек. Алексей Костюченко. Видео. Славянка. Учебный Театр.]

Отрывок, характеризующий Денисов, Виктор Леонович

– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.