Сассу-Нгессо, Дени

Дени Сассу-Нгессо Denis Sassou Nguesso<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Народной Республики Конго
8 февраля 1979 года — 31 августа 1992 года
Предшественник:	Жоаким Йомби-Опанго
Преемник:	Паскаль Лиссуба как президент Республики Конго
Президент Республики Конго
с 25 октября 1997 года
Предшественник:	Паскаль Лиссуба
Председатель Африканского союза
24 января 2006 года — 24 января 2007 года
Предшественник:	Мэтью Олусегун Арему Обасанджо
Преемник:	Джон Куфуор
Рождение:	23 ноября 1943(1943-11-23) (80 лет)
Супруга:	Антуанетт Сассу-Нгессо
Дети:	Эдит Бонго, Дени Кристель Сассу-Нгессо
Партия:	КПТ
Профессия:	Военный
Награды:

Дени́ Сассу́-Нгессо́ (фр. Denis Sassou Nguesso; род. 23 ноября 1943) — конголезский военный, политический и государственный деятель, в 1979—1992 и с 1997 года — Президент Республики. Один из основателей КПТ. В период первого президентства возглавлял марксистско-ленинский режим НРК. В 1990—1991 инициировал реформы, отстранён от власти по результатам выборов 1992 года. Вернулся к власти в результате гражданской войны и ангольской интервенции.

Сподвижник президента Нгуаби

Выходец из крестьян племени мбоши. В 1961 окончил школу и поступил на военную службу. В 1963 окончил военное училище во Франции, проходил военную подготовку в Алжире. Вернувшись в Конго, служил в парашютно-десантном батальоне под командованием Мариана Нгуаби.

Дени Сассу-Нгессо придерживался левых социалистических взглядов. Он положительно воспринял свержение правого прозападного президента Фюльбера Юлу. В июле 1968 года поддержал военный мятеж во главе с капитаном Нгуаби против президента Альфонса Массамба-Деба. В начале августа Сассу-Нгессо вошёл в состав правящей хунты — Национального совета революции во главе с Нгуаби. В конце 1969 года выступил одним из основателей марксистско-ленинской Конголезской партии труда (КПТ).

Принадлежал к ближайшему окружению президента Нгуаби. Принимал участие в подавлении правого мятежа Пьера Кинганги (1970) и ультралевого Движения 22 февраля Анжа Диавары (1972—1973). При этом в партийно-государственном руководстве шла острая закулисная борьба между Дени Сассу-Нгессо и Жоакимом Йомби-Опанго.

В 1970—1977 Сассу-Нгессо — партийный куратор обороны и госбезопасности. С 1976 — министр обороны Народной Республики Конго (НРК). В 1977 получил воинское звание полковника.

Март 1977. Убийство Нгуаби

К началу 1977 года в НРК на фоне экономических трудностей обострился политический кризис. В стране ширилось недовольство политикой Нгуаби. Президент предупредил о скором кровопролитии. Среди партийно-государственных и военных функционеров, обеспокоенных непредсказуемостью подозреваемого в неадекватности Нгуаби, созрел заговор. Йомби-Опанго провёл совещание оппозиционеров с участием Сассу-Нгессо.

18 марта 1977 года при посещении генерального штаба Мариан Нгуаби был убит группой капитана Кикадиди. Ответственность была официально возложена на Альфонса Массамба-Деба, расстрелянного неделю спустя. Власть перешла к Военному комитету партии во главе с Йомби-Опанго, заместителем которого стал Сасу-Нгессо. Убийство Нгуаби было использовано как повод для волны репрессий.

Роль Дени Сассу-Нгессо в мартовских событиях 1977 в полной мере неясна. Не раз обращалось внимание, что Кикадиди не мог проникнуть в помещения генштаба без санкции Сассу-Нгессо. На Национально-государственной конференции 1991 года некоторые делегаты прямо заявляли о причастности Йомби-Опанго и Сассу-Нгессо к убийству Нгуаби. Никаких последствий эти обвинения не имели.

Президент НРК

Во главе партии и государства

3 апреля 1977 года президентом НРК был объявлен Жоаким Йомби-Опанго. Дени Сассу-Нгессо сохранил пост министра обороны. Между главой государства и главой военного ведомства продолжалось прежнее соперничество. Оно завершилось 5 февраля 1979 отстранением и арестом Йомби-Опанго.

8 февраля 1979 года Сассу-Нгессо занял пост президента. 27 марта внеочередной съезд КПТ утвердил Дени Сассу-Нгессо в качестве главы партии и государства. Он совместил также правительственные посты во всех силовых структурах. В 1984 и 1989 съезды КПТ переутверждали Сассу-Нгессо во главе партии и государства.

Президент Сассу-Нгессо подчёркивал неизменность марксистско-ленинского курса и приверженность заветам Нгуаби. Однако его политика была гораздо более прагматичной. Укреплялись политические связи с СССР (в 1981 был заключён договор о дружбе между Советским Союзом и НРК), экономическое же сотрудничество, прежде всего в сфере нефтедобычи, развивалось с Францией и США. На основе таких балансов ситуацию в стране удалось стабилизировать.

Реформы и «раскаяние»

Международные перемены конца 1980-х, вызванные Перестройкой в СССР, вынудили Дени Сассу-Нгессо приступить к политическим и экономическим реформам. В декабре 1989 года был анонсирован переход к рыночной экономики и проведена частичная амнистия политзаключённых. В сентябре 1990 разрешено создание оппозиционных политических партий. Сассу-Нгессо посетил США, провёл переговоры о получении кредита МВФ.

В начале 1991 года Национально-государственная конференция приняла программу политических реформ. Марксизм-ленинизм как государственная идеология был отменён, декларирован переход к многопартийной демократии и рыночной экономике. Страна снова стала называться Республикой Конго. Были реабилитированы бывшие президенты Фюльбер Юлу, Альфонс Массамба-Деба, Жоаким Йомби-Опанго. Выступления Сассу-Нгессо звучали в «тоне раскаяния».

В оппозиции и гражданской войне

На президентских выборах 9 августа 1992 года Дени Сассу-Нгессо получил лишь 17 % голосов и выбыл из борьбы в первом туре (ранее КПТ потерпела поражение на выборах в парламент Конго). Президентом был избран Паскаль Лиссуба, выступавший с программой либеральных реформ. Сассу-Нгессо и его партия первоначально вступили в альянс с новым президентом, поддержав Лиссубу в противостоянии с Бернаром Колеласом.

Президентство Лиссубы ознаменовалось не только реформами, но и серьёзной политической дестабилизацией, вылившейся в гражданскую войну 1997 года. Расстановка политических сил к тому времени изменилась: Сассу-Нгессо, опираясь на партийную милицию КПТ «Кобры», выступил против Лиссубы, а Колелас поддержал президента.

Исход боёв в пользу Сассу-Нгессо решило военное вмешательство Анголы. Президент Жозе Эдуарду душ Сантуш был заинтересован в победе Сассу-Нгессо, своего союзника 1980-х годов. Ангольские войска заняли ключевые объекты Браззавиля и быстро взяли ситуацию под контроль. 25 октября 1997 Дени Сассу-Нгессо вторично был объявлен президентом Конго. Его возвращение к власти сопровождалось волной репрессий, за первые полгода было зафиксировано около ста политических казней и большое количество произвольных арестов.

Режим второго правления

После возвращения Дени Сассу-Нгессо к власти в Конго утвердился режим «ангольской модели», ориентированный на Луанду (лишь в 2015 году душ Сантуш предупредил, что прекратит поддерживать Сассу-Нгессо, если конституционная реформа не покончит с насилием в Конго). Формально провозглашаются демократические и рыночные установки, реально политическая власть и контроль над экономическими активами, прежде всего нефтяными, сосредоточены в президентской семье и ближайшем окружении.

Президентский срок установлен в семь лет. Выборы проводились в 2002 и 2009 годах. В первый раз Сассу-Нгессо получил около 90 % голосов, во второй более 78 %. Формально выборы проводились на альтернативной основе, однако, по мнению многих обозревателей, кандидаты-оппоненты были людьми, специально выдвинутыми президентом с целью раздробления оппозиции либо представляли карликовые партии, изначально не имевшие шанса на победу. 27 марта 2015 года Сассу-Нгессо объявил о предстоящем референдуме, который должен отменить конституционное ограничение президентских сроков и позволить ему баллотироваться в третий раз. Оппозиционность характеризуется как проявления «радикального ислама». (При этом одну из оппозиционных групп возглавляет Жоаким Йомби-Опанго.) В марте 2016 года он вновь участвовал в президентских выборах и был переизбран, получив 60% голосов.

В 2006 году Дени Сассу-Нгессо являлся председателем Африканского союза (предполагается, что его выдвижение на этот пост призвано было заблокировать неприемлемую кандидатуру президента Судана Омара аль-Башира).

Президент Сассу-Нгессо и члены его семьи регулярно обвиняются в финансово-коммерческих махинациях, коррупции, чрезмерных личных тратах, приобретении заграничной недвижимости.

Семья

Дени Сассу-Нгессо женат на Антуанетт Сасу-Нгессо. Его покойная дочь Эдит была женой президента Габона Омара Бонго. Сын — Дени Кристель Сассу-Нгессо — глава государственной нефтяной компании.

Отрывок, характеризующий Сассу-Нгессо, Дени

– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.