Тейлор, Деннис

Деннис Тейлор
Деннис Тейлор в 2004 году
Место рождения	Колайленд, Тирон, Северная Ирландия
Профессиональная карьера	1972—2000
Наивысший рейтинг	№ 2
Призовые деньги	GB£ 1 500 000
Наивысший брейк	141 (1987)
Количество сенчури	63
Победы на турнирах
Всего побед	19, в том числе:
Чемпионат мира	1 (1985)
Другие рейтинговые турниры	1
Прочие турниры	17

Де́ннис Те́йлор (англ. Dennis Taylor) (род. 19 января 1949 года) — североирландский бывший профессиональный игрок в снукер. Победитель знаменитого финала чемпионата мира 1985 и Гран-при 1984 года. Член Зала славы снукера с 2014 года.

Сейчас Тейлор живёт в городе Ллай (графство Рексем, Уэльс) и является комментатором снукерных матчей на канале BBC.

Ранние годы

Тейлор начал увлекаться снукером, когда ему было 9 лет. В 14 он выиграл местный юниорский чемпионат, а в 1966 переехал в Ланкашир. Спустя два года Деннис победил на национальном первенстве среди игроков не старше 19 лет. Затем он некоторое время выступал на любительских соревнованиях и в ноябре 1972 стал профессионалом.

Карьера

Первый матч на новом уровне Деннис сыграл в 1973. Это был чемпионат мира, и тогда он уступил в первом круге Клиффу Торбурну из Канады, 8:9. Он не смог квалифицироваться на первенство в следующем году, но в 1975 Тейлор достиг полуфинала и повторил это достижение в 1977. А ещё через два года североирландец стал на чемпионате вторым после неожиданного проигрыша дебютанту Терри Гриффитсу со счётом 16:24.

В 1984 Деннис снова стал полуфиналистом, на этот раз он уступил Стиву Дэвису. Как бы то ни было, после этого матча игра Тейлора улучшилась, и в сезоне 1984/85 он победил на турнире Rothmans Grand Prix, выиграв в финале у Торбурна, 10:2. Но ещё раньше этой победы Денниса постигло большое горе, когда умерла его мать.

Несмотря на эту беду, Тейлор всё же собрался и отлично провёл первенство мира 1985. Он во второй раз в карьере вышел в финал и втретился с практически непобедимым тогда Дэвисом. После первой сессии североирландец, казалось, уже досрочно проиграл всю встречу, так как Стив лидировал, 8:0, но ему удалось сделать невероятный скачок, сведя счёт сначала до 7:9, а под конец и до 15:17. Дэвису оставалось всего-то выиграть один фрейм, но Тейлор не сдался и свёл дело к контровой партии. Эта партия стала самой запоминающейся из всех, когда-либо сыгранных в истории современного снукера. Стив Дэвис был близок к победе при счёте 62-44, и в то время как ему оставалось забить один шар из четырёх на столе, Деннису требовалось собрать их все. Сначала он положил в лузу дальний коричневый, который, по мнению самого Тейлора, был «лучшим из всех ударов в жизни, сыгранных под давлением». Затем предстояли не менее сложные синий и розовый шары, которые, однако, тоже были забиты. Счёт стал 62-59 и судьба финала решалась в чёрном шаре. После нескольких неудачных ударов со стороны обоих соперников Дэвис решился на не очень сложную атаку и не забил шар, оставив его недалеко от лузы. Деннис подошёл, хорошо прицелился и забил. Он выиграл тот чемпионат, а Стив в послематчевом интервью на вопрос, как он себя чувствует, сказал одну из своих самых известных фраз: «Всё чёрно-белое». Тот финал прибавил Тейлору популярности, и когда он приехал в свой родной город с кубком чемпиона, целая толпа местных жителей встречала его. А спустя некоторое время североирландец стал появляться в различных телепередачах.

В следующем сезоне Деннис снова вышел в финал Гран-при чтобы защитить трофей, и снова ему противостоял Дэвис. Однако на сей раз Стив оказался сильнее него и выиграл, 10:9. На чемпионате мира Тейлора настигло знакомое всем чемпионам мира «проклятие Крусибла» — в первом же круге он проиграл Майку Халлетту, 6:10. Но Деннису удалось красиво победить на Мастерс 1987 года, когда он в последней партии обыграл своего земляка Алекса Хиггинса, 9:8, отставая по ходу матча 5:8. Всё в том же сезоне (1986/87) Тейлор одержал и три других победы — на Canadian Masters, Australian Masters и Irish Professional.

На командном Кубке мира в 1990 Хиггинс пригрозил застрелить Тейлора после проигрыша ирландской сборной Канаде в финальном матче. Тейлор принял угрозу всерьёз и в следующий раз, на турнире Irish Masters, где он вновь встретился с Алексом, как никогда был настроен на победу и выиграл. Среди зрителей на этом матче присутствовал юный Кен Доэрти. Деннис прошёл в финал, но эмоционально истощённый после матча с Хиггинсом проиграл Дэвису со счётом 4:9. Позднее он и Хиггинс помирились.

Затем дела пошли хуже, и более никаких соревнований Деннис не выигрывал, хотя и продолжал находиться на стабильно высоком уровне до середины 90-х.

Наконец, в 2000 году карьера знаменитого снукериста подошла к концу. Деннис ушёл из мэйн-тура, хотя продолжал выступать на различных турнирах для ветеранов и на чемпионатах мира по трикшотам.

За свою карьеру Деннис Тейлор прославился не только феерической победой на ЧМ-1985, но и своими очками, которые он надевал во время матчей: выпуклые и в огромной оправе, они, давали ему полный обзор стола. Тейлор даже спел одну строчку в песне «Snooker Loopy» группы Chas & Dave. Его словами было «потому что я ношу эти огромные очки».

• [www.youtube.com/watch?v=BliAPzEsao0&feature=player_embedded Видео «Snooker Loopy»]

Будучи правшой, он также неплохо играл левой рукой.

В данное время Деннис Тейлор нередко появляется на британском телевидении для участия в различных шоу, а также комментирует матчи на BBC.

Достижения в карьере

• Чемпионат мира победитель — 1985
• Чемпионат мира финалист — 1979
• Masters чемпион — 1987
• Irish Professional Championship победитель — 1980—1982, 1985—1987
• Rothmans Grand Prix чемпион — 1984
• Kit-Kat Break for World Champions победитель — 1985
• World Cup чемпион (в составе Ирландской команды) — 1985—1987
• Canadian Masters чемпион — 1987
• Carling Challenge (пригласительный) чемпион — 1987
• Matchroom Professional Championship — 1987
• Tokyo Masters (пригласительный) чемпион — 1987
• Чемпионат мира по артистическому снукеру победитель — 1997—1998

Ссылки

• [www.top-snooker.com/bio/champions/68 Краткая биография на Top-Snooker]  (рус.)
• [www.worldsnooker.com/past_players-10024.htm Профиль на Worldsnooker.com]  (англ.)
• [news.bbc.co.uk/sport1/hi/in_depth/2000/uk_championship_snooker/1024916.stm Статья BBC о песне «Snooker Loopy»]  (англ.)
• [www.top50lyrics.com/c/chazndave-lyrics-5797/snookerloopy-lyrics-231992.html Текст песни «Snooker Loopy»]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Тейлор, Деннис

– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…