Денн, Павел

Павел Денн
Paul Denn
Рождение	4 апреля 1847(1847-04-04)
Смерть	20 июля 1900(1900-07-20) (53 года)
Почитается	Католическая церковь
Беатифицирован	1955 год
Канонизирован	2000 год
В лике	святой
День памяти	9 июля
Подвижничество	мученик

Павел (Поль) Денн (фр. Paul Denn SJ, 1 апреля 1847 г., Лилль, Франция — 20 июля 1900 г., провинция Хэбэй, Китай) — святой Римско-Католической Церкви, священник и миссионер из монашеского ордена иезуитов, мученик.

Биография

Павел Денн родился 1 апреля 1847 года в городе Лилль, Франция в семье учителя. После смерти отца Павел Денн был вынужден оставить школьное обучение и в возрасте 14 лет пойти на работу. 6 июля 1872 года Павел Денн вступил в монашеский орден иезуитов, после чего был направлен на миссионерскую деятельность в Китай. 19 декабря 1872 года Павел Денн был рукоположен в священника и стал заниматься пастырской деятельностью. В 1897 году Павел Денн был назначен настоятелем в приходе селения Гучэн.

Во время ихэтуаньского восстания боксёров 1899—1900 гг. в Китае начались массовые преследования христиан. Священник Леон Игнатий Манген, чтобы защитить своих прихожан от нападения повстанцев, обустроил деревню, в которой находилась католическая церковь, оборонительными сооружениями и пригласил в укреплённую деревню Павла Денна. 15 июля 1900 года повстанцы атаковали укрывшихся христиан, укрывавшихся в укреплённой деревне, но с первого раза им не удалось взять оборонительные сооружения. 20 июля 1900 года деревню атаковали две тысячи вооружённых солдат китайской армии, которым удалось преодолеть сопротивление обороняющихся. Надеясь, что нападавшие не тронут их в святом месте, священники Павел Денн, Леон Игнатий Манген и верующие укрылись в церкви. Однако, вооружённые повстанцы ворвались в храм и убили находившихся там молящихся верующих, среди которых находился и Павел Денн. Потом повстанцы сожгли церковь. В 1901 году останки убитых были собраны и сохранены. На том же месте, где стояла сожжённая церковь, был построен новый храм.

Прославление

Павел Денн был беатифицирован 17 апреля 1955 года Римским Папой Пием XII и канонизирован 1 октября 2000 года Римским Папой Иоанном Павлом II вместе с группой 120 китайских мучеников.

День памяти в Католической Церкви — 9 июля.

Источник

• [www.scribd.com/doc/4214024/Martyrs-of-China-aAC201C-SS-Augustine-Zhao-Rong- George G. Christian OP, Augustine Zhao Rong and Companions, Martyrs of China, 2005, стр. 63] (англ.)
• Société de Jésus — Evêché de l’Archidiocèse de Strasbourg — Communauté de paroisses du Rosenmeer — Catholic Encyclopedia — Osservatore Romano (Saint-Siège) — MX.

Ссылки

• [www.chinesemartyrs.ca/Saints/ViewSaints.aspx?id=43 Индекс святых]  (кит.) -  (англ.)
• [www.vatican.va/news_services/liturgy/saints/ns_lit_doc_20001001_zhao-rong-compagni_en.html Китайские мученики]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Денн, Павел

Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.